имеет смысла.
Краснова рассказала о произошедшем вчера на аэродроме, а Мишка на перемене объяснил всё более авиационным языком.
— Скорость не выдержал, раскачал самолёт сильно. При подходе к земле ты, видимо, отдал ручку от себя и пропахал грунт. Хорошо, что перед этим скорость хоть смог погасить, — объяснял он мне в столовой после третьего урока. — Со стороны ужасно смотрелось. Ты вроде неплохо летал до этого.
— И что теперь? — спросил я, ожидая, что по мою душу уже отправили комиссию. Обязуют теперь меня возмещать ущерб. С такими зарплатами в этом периоде нашей страны, работать буду долго. Ещё и на следующую жизнь непогашенная задолженность перейдет. В другое тело отправят, и буду расплачиваться за косяк моего предшественника.
— Теперь нашему Як-18 кранты. Курин сказал, что больше тебя одного не пустит в кабину.
Ну, ты Родин и рукозад! Всё больше убеждаюсь, что пацан невезучий от слова совсем. Такому в авиацию лучше не идти. Хотя, есть ли у меня право так рассуждать. Меня самого-то с третьего курса выперли за драку. Ну, я-то балбес, а этот… Теперь Сергей Родин — это я. Значит, будем как-то выправлять положение. Пока, конечно, не разбудят меня или ещё в кого-нибудь не вселюсь.
— Ну не велика потеря, — сказал я и сделал глоток чая.
— Ты чего, Сергей? — удивилась Аня. — Тебе для поступления нужно. Кто из нас в Белогорское собирался поступать на лётчика?
— Воу, полегче! — замахал я руками. — В Белогорское авиационное имени Нежнова?
— Я думал имени дважды героя Комарова, — сказал Миша. — А кто такой Нежнов? Не слышал, что училище переименовали. Где прочитал такое? — спросил Миша.
— Ну как, где? Зайди в интер…, — вовремя остановился я. Запамятовал, что отсутствует здесь всемирная паутина. — В Интернациональной библиотеке газетную подшивку изучил за прошлую неделю. Там непонятно было написано. Наверное, перепутал что-то.
Эта библиотека никогда не меняла своего названия. Выкрутился быстро! И не вспомнил же, что моё родное училище раньше готовило лётчиков, а потом офицеров боевого управления. Именно эту специальность получил и я. Это уже потом меня занесло в силы спецопераций.
— А документы? Вроде уже должны были вызов прислать, когда приезжать поступать на абитуру, — спросил Мишка.
И что ему ответить? Как будто я отправлял документы на поступление. Не представляю, как мой предшественник хотел поступить? Туда конкурс в советский период был по семь человек на место, а то и больше.
— Так ты ж говорил, что уже есть вызов на первое июля прибыть, — подстраховала меня Аня. И впрямь, хороший друг!
Уроки подошли к концу. Такого длинного дня у меня даже на войне никогда не было. Выйдя на улицу, решил прогуляться до аэроклуба. Если память меня не подводит, он там же где и в моей прошлой жизни.
— Ты как себя чувствуешь? — спросила Аня, подошедшая ко мне слева.
— Дышится у вас здесь хорошо, — сказал я.
— А почему у вас? — переспросила Аня.
— Не бери в голову. Прогуляться хочу. Не против?
Я заметил на её лице стеснение. Щеки слегка налились краской, а глаза быстро забегали из стороны в сторону.
— Пойдём. Это первый раз, когда ты сам предложил погулять. Неожиданно, — продолжала смущаться Краснова.
Однако не забыла меня нагрузить, позволив нести ее портфель. У женщин искусство крутить мужчинами на генетическом уровне.
Я чувствовал, что по телу пошла небольшая дрожь, когда наши ладони немного соприкоснулись. Наверняка, тот Серега был влюблён в Аню. Она вроде тоже к нему неравнодушна.
Эх, дети! Сколько у вас ещё будет впереди романов и любовных интрижек. Ещё не раз мурашки по телу побегут, и не только после случайного касания.
— А ты почему решил погулять? — спросила Аня, перебирая, собранные в хвост, каштановые волосы.
— Погода хорошая. И в аэроклуб хочу сходить. Узнать надо, что там, да как. Вопросы порешать, — ответил я.
Аня перекинула свой хвост за спину и демонстративно перестала смотреть в мою сторону. Не это, может, хотела услышать от меня. Ну, ничего не поделаешь. Сейчас не до амурных дел.
Мы медленно шли по тенистым улицам Владимирска. Я не переставал глядеть по сторонам и восхищаться тем порядком и уютом, который царил в городе. Зелёная трава пробивалась на каждом участке, где нет асфальта. Деревянные столбы еще не заменили бетонными. Хрущёвки и сталинки выглядят аккуратно и свежо. Брежневские девятиэтажки только начинали возводиться здесь. Пару домов можно было заметить вдалеке.
Водители на дорогах никуда не спешат. Автомобили и общественный транспорт, словно плывут в этом потоке безмятежности. Яркая окраска радует глаз. И кто сказал, что в Союзе все было однотонное и серое?
Люди одеты вполне себе хорошо. Мужчины в брюках и пестрых футболках, а узоры на галстуках самых невероятных конфигураций. Брюки-клёш и приталенные рубашки, реже встречались джинсы и батники. А женщины и девушки… Вернее, ах женщины и девушки!
Лёгкие платья, полностью повторяющие изгибы их статных тел. Яркая расцветка в горошек, линию, сплошным цветом. Чудесные причёски и яркий маникюр. Плюс на каблучках или в босоножках. И каждая лучезарно улыбается. Даже женщины постарше выглядят достойно и, вполне себе, желанно. Эх, где мои 17 лет?!
В громкоговорителях играет музыка.
«Опустел перрон, надо уходить. Мне теперь цветов некому дарить», — начала играть песня какого-то ВИА. И зачем такая большая аббревиатура? Группой бы называли свои бойз-бэнды и всё.
В голову пришла мысль — Серый, ты ведь с дамой. Не забывай, кому мороженное, а кому цветы! Где их только взять?
«Где же моя, черноглазая где? В Вологде-где-где-где, в Вологде где!», — запел свой припев другой ансамбль.
Ни тебе палаток, ни рекламных щитов и экранов. Только ларьки с мороженным и квасом из бочки. Плохо без 2ГИС и Яндекса!
Вот автоматы со сладкой и газированной водой. Помню, дядя рассказывал, что с сиропом вода стоила 3 копейки, а без — 1 копейку. Пока моя спутница будет пить, надо найти цветы.
Я порылся в карманах. Нашел смятую купюру бежевого цвета с гербом СССР и несколько медных монет.
— Ань, будешь что-нибудь? — спросил я. Девушка немного застеснялась опять и молча, указала на автоматы с газировкой.
С деньгами разобрался и закинул по три копейки в два больших автомата красного цвета. Вкус газировки просто невероятный!
Как раз, за автоматами была клумба с чудесными полевыми цветами. Тут главное скорость и быстрота реакции — сорвать и убегать. Камер нет, полиции тоже. Тьфу, здесь же милиция!
— Родин, — зашипела на меня Аня, когда протянул ей разноцветный букетик. — Тебя могли увидеть.
— Могу посадить обратно, — предложил я.
— Нет, — замахала она руками. — Спасибо!
Мда, совершенно своей личной
