Я пожала плечами. На улице к вечеру было довольно морозно, и платок на голову меня только порадовал.
Сегодня дед был еще бодрее, чем вчера. Он самостоятельно переоделся в чистое, вынес ведро с помоями и затопил печь.
— А что было в прошлый раз? — поинтересовалась я. — Когда дым валил из всех щелей?
— Наверное, ворона в трубу залетела, — махнул рукой дед. — Бывает такое. Если б я не простыл, ничего страшного не случилось бы. Вот что, Ольха, сделай хоть яичницу. Яйца выздоравливающим полезны.
Он переиначил мое имя по-своему, а мне даже нравилось.
— Егор Матвеевич, а почему вы сразу лекарство не приняли?
— Думал, справлюсь и так, — проворчал дед. — Немного у меня запасов, хотел для деревенских приберечь.
Дед позиционировал себя как знахаря. Через пару дней даже потащил меня в лес собирать какой-то полезный от радикулита мох. В лесу он знал каждый кустик, каждое дерево. Показывал мне беличьи кладовые, птичьи гнезда, силки на зайцев. Кстати, не пустые. Зайчатины у нас на леднике прибавилось.
Уже ощутимо холодало. Не настолько, чтобы ходить по лесу в валенках, но и в кроссовках с короткой курткой зябко. Если б не этот факт, я бы с удовольствием задержалась здесь подольше. Эта простая жизнь мне несказанно нравилась. Я даже начала подумывать, что нет никакого шоу, что меня просто привезли в лес где-то в глубинке и бросили. Только зачем? Нужны мои документы? Кроме документов и скудного имущества и нет у меня ничего. Да и выдумки эти про другой мир слишком безумные. В общем, надо бы двигаться дальше, а то к зиме будет совсем не весело.
Дед, впрочем, разговаривать об этом отказывался. Видимо, я что-то делала не так. Он упорно твердил про свою Орассу и кормил меня байками. К примеру, про местную стоматологию. Зубы здесь якобы не лечили, а удаляли при необходимости. Маги могли вырастить новые, хотя это непростой и болезненный процесс. Егор Матвеевич даже продемонстрировал мне свою обновленную челюсть с идеальными зубами без намека на пломбы. Подумаешь, у меня два передних такие же. Попробуй отличи от настоящих.
Или вот политическая картина.
Правил в Орассе король, хотя королевство было не слишком и большим. Впрочем, Франция тоже маленькая, а Бонапарт вообще называл себя императором. Король был женат, имел жену, двоих дочерей и малолетнего сына. Войн ни с кем из соседей не затевал, слыл прогрессивным правителем, активно лоббировал техномагию. Говорят, крупные города при нем расцвели. Хотя еще при его батюшке (чей второй сын двадцать лет назад затеял заговор) в городах установили газовые фонари и начали внедрять систему водопровода.
На мою ехидную просьбу продемонстрировать пару магических трюков Егор Матвеевич печально ответил, что магом не является, а если б являлся, то не торчал бы в лесу. Врет, конечно. Я ж вижу, что ему здесь хорошо и спокойно. Человек наслаждается жизнью — собирает травки, делает настои, следит за лесом. В общем, этакий военный на пенсии.
Что дед был военным, я догадалась сразу. Движения у него были по-особенному четкие, а в лесу он ступал по земле как спецназовец. Ходил осторожно, мягко, чуть ссутулившись. Треснет ветка — он напрягался. Что бы ни было в его прошлом — не отпустило еще. Иногда меня подмывало крикнуть «вспышка сзади», но все же старый человек, неудобно. Да и влетит мне за это, скорее всего. Дед Егор, как мне показалось, не воспитан по принципу «женщин бить нельзя» — двинет в гневе, не задумываясь.
Память тела — штука странная. Не так уж часто меня в жизни по лицу били, и чаще всего за дело. Ощущения незабываемые, никому не посоветую пробовать. Лишь однажды на моем пути встретился мужчина, который никогда не позволял себе распускать руки. Но он умел ударить словом так, что было больнее физического воздействия. Ушла я от него, помню, с совершенно больной психикой. Лучше б лупил, честное слово.
Впрочем, дед меня не обижал, а больше хвалил. Уж очень он поесть любил. А готовила я вкусно, сама себе удивлялась. Опыт, конечно, у меня немалый, но в печи всё по-другому получалось. Неудивительно, что через три недели джинсы, которые мне были широковаты, сидели как влитые. Дед долго ворчал, увидев подобное непотребство, а потом пропал на целый день. Вернулся с мешком, кинул мне.
В мешке была страшная безразмерная юбка из рогожки, рубашка на завязках и суконное пальто, подбитое мехом. С одной стороны, оно было потертое, явно не новое, сшитое совершенно отвратительно, но с другой — на натуральной овчине. Мне оно было довольно широко, а рукава коротковаты.
— Одевайся как положено, — велел дед. — Увидит кто в твоих срамных штанах — невесть что напридумывают.
— А увидят в юбке — промолчат? — усмехнулась я, подпоясывая этот кошмар.
— Всем будем говорить, что ты моя вдовая внучка, приехала старика досматривать, — ответил дед. — У меня много внуков, никто не усомнится.
— Вы еще меня досмотрите, — ответила я. — На вас пахать можно.
— А ты в Руане жила, не могла знать, — парировал дед. — Хотела исполнить свой дочерний долг…
— Ага, как же, — буркнула я. — Скорее всего, муж помер, свекровь из дома поперла, вот и вспомнила про деда.
— По личному опыту говоришь? — поддел Егор Матвеевич. — Небось хлебнула горя-то в жизни.
— Да не без этого, — поджала губы в куриную жопку я.
Хотя нельзя так делать — морщины появляются.
— Расскажи?
— Только после вас, — хмыкнула я.
— А что мне рассказывать? — растянулся на лавке дед, закинув валенок под голову. — У меня тоже жизнь не сахар. Женился рано, нарожали детей, а потом я воевать пошел. Жена, конечно, недовольна была, да меня разве спрашивали? Конечно, у меня была возможность отказаться, но я не мог так поступить. В общем, в один день я вернулся в пустой дом. Она забрала детей и уехала с ними неизвестно куда. А я должен вернуться к войскам, у меня и возможности нет ее догнать. Да и не больно хотелось, если честно. Думал, потом, война закончится, героем вернусь, она как раз успокоится к тому времени. Героя из меня не вышло… Жену отыскал, конечно, связи у меня в то время были нешуточные. Да только у нее в Руане другой муж был уже.
— И вы это так спустили?
— Я воевал больше восьми лет, — вздохнул Егор Матвеевич. — Дети уже выросли. Два сына у меня и дочь. С ними я поговорил, старшего с собой забрал, младшие с матерью остались. А жена мне уже чужая была, я даже обрадовался, что так вышло. Да и была у меня к тому времени другая.
— Да вы подлец, Егор Матвеевич, — заметила я. — Так с женой поступить.
— Да уж не идеальный муж, в этом ты права, Ольха.
— А дальше что было?
— Да ничего… пошел служить на границу. Жене посылал денег. Сын пошел учиться в университет. Я потом на пенсию по состоянию здоровья вышел, вот двадцать лет здесь живу.
— Сколько же вам лет?
— Почти восемьдесят.
— Ого! А выглядите моложе!
— По меркам твоего мира разве что. У нас люди чуть дольше живут. Ненамного, конечно. Но восемьдесят — далеко не предел.
Такие разговоры по душам у нас случались всё чаще. Дед рассказывал мне истории из своей жизни, то смешные, то грустные. Я рассказала и про Машу, про родителей.
Дед научил меня стрелять из небольшого легкого арбалета — сказал, что от злых людей не защитит, но время выиграть поможет. А если в доме запереться на засов, даже и маг не сможет попасть внутрь. Не стала напоминать ему про окна и ворону в дымоходе. Если меня захотят выкурить из дому, сделать это совершенно не сложно. А учиться стрелять было интересно.
В какой момент я поняла, что это всё — не затянувшееся шоу, а в самом деле другой мир?
Наверное, когда у нас появились не деревенские гости, которые часто заглядывали за травами, а настоящие воины.
Глава 5
Гости, которые приносят перемены
Дед как обычно, затемно ушел в лес, а я осталась на хозяйстве. Недавно нам принесли муки и творога, и я затеяла испечь любимый в прошлой жизни «королевский» пирог с сушеной вишней. Сегодня у нас будет пир: я сварила грибной суп, пожарила картошки с луком, напекла блинов и поставила в печку пирог. Завтра дед обещал отвести меня на болото за клюквой, сказал, что как раз всё замерзло и ходить безопасно. Так что еды запасла на два дня.
