— Он заставит золотоискателей ходить строем, — засмеялся Вова.
— И порядки заведет, как в казарме, — поддержал Саша.
— Еще дон Бобо пригодится.
— Он не закончил свои интриги на изумрудных шахтах, но прогресс очевиден.
— Читал отчеты, — улыбнулся Вова. — Братва занялась выяснением отношений и переделом собственности.
— А что, давай отправим нашего спеца по интригам в Кенигсберг?
— Хочешь открыть южноамериканский филиал Тевтонского ордена?
— Тьфу на тебя! Рыцари маршируют строем, а дон Бобо из–за угла: «Хочешь мешок золота?»
— В твоих словах есть мысль. В любом случае нам придется лезть в тот гадюшник, а сеньор Карио способен подготовить въезд на белом коне.
— Так вместе с белым конем и угодишь в тайную ловушку. Будет на выходе конно–губернаторский фарш.
— А если переговорить с доном Хуго Циснерос?
— На какой предмет?
— Купим ему патент магистра Тевтонского ордена.
— Брось, рыцари выбирают своего главаря.
— Это вряд ли, демократия красива только в кино.
— Мне нравится твоя идея. — Саша задумчиво погладил свою бородку. — Решено, озадачим дона Бобо.
— А я возьму на себя сеньора Хуго, родовитый и нищий дворянин должен грезить о возвышении.
— Кстати, о поляках. Ты, помнится, читал какую–то книженцию о польских путешественниках в Америке.
— Да так, ерунда. Природа, злобные индейцы и добрые белые.
— Я о другом. Вроде бы в Америке были польские поселения.
— Выкинь из головы все, что было. Для нас важно то, что будет.
На самом деле в истории освоения Америки есть и польский след. В 1928 году Пилсудский решил выселить крестьян из Малопольши и отдать освободившиеся земли «истинным» полякам. Для этой цели во Львове создали Польско–американский колонизаторский синдикат, который возглавил некто Мечислав Лепецкий. Украинцам пообещали бескрайние плодородные земли и посадили на транспортные суда. Всего успели сделать восемь рейсов, когда поселенцы неожиданно взбунтовались. Крестьян Львовщины высадили в Перу, у самых истоков Амазонки. До ближайшего населенного пункта — 1700 километров, и все по горам. Доведенные до отчаяния люди захватили очередной транспорт и самовольно расселились на плодородных плоскогорьях Аргентины. История получила широкую огласку и международное осуждение, у Юзефа Пилсудского случился инфаркт и правосторонний паралич. В дальнейшем от имени диктатора Польшей правили приближенные к нему генералы.
Стоянка в «золотом» каньоне могла продолжаться до бесконечности. Моряки рыли землю с настойчивостью неразумных детишек. Пришлось применить власть и продолжить путешествие теперь уже на десантных шлюпках. Моряки ритмично и монотонно работали на веслах. Вдоль борта сонно журчала мутная, слегка коричневатая вода, тишину необъятных просторов разрывали резкие крики птиц да скрип уключин. Абсолютно безлюдная река, не видно даже традиционных нутрий. Зато на фоне девственной природы выделялись восклицательными знаками следы от стоянки предыдущего поискового отряда.
— А Кензо Делчев и Грегори Леотсакис основательно провели свои изыскания.
— Молодцы, ничего не скажешь. — Саша посмотрел на остатки лагеря, говорившие о продолжительном проживании.
— Как ты думаешь, они продолжат поисковые походы или уедут после получения выкупа за находки?
— Вероятнее всего, останутся.
— Да, надежда на богатый приз многих приводила к беде, — философски заявил Вова.
— Ты к чему это?
— Здесь не живут индейцы, поэтому мы не знали о месторождениях.
— Ну и что? Пройдут дальше по реке и найдут другие месторождения, может, еще более богатые.
— Или погибнут. Не зря же место пустынное, всякие кусачие твари, змеи и прочие гадости.
— Брось гадать, дальше на юг должно быть плоскогорье, там и живут люди. Чего им здесь делать среди змей.
— Холмов много, ты прав.
— Слушай, Вова, а ты сможешь определить тип месторождения алмазов?
— Книгу вместе читали. Всего–то два варианта, россыпи или коренные залежи.
— Я думаю, что там алмазные трубки.
— Хорошо бы, добыча упростится. На месте разберемся, подскажут цвет земли да сопутствующие минералы.
У водопада сделали короткую остановку, но не полюбоваться красотами. Матросы буквально рвались вперед, однако братья решили определить высоту падения воды. Простенькая тригонометрическая задачка для учеников пятого класса. Отмеряешь расстояние от водопада до места наблюдателя, затем секстаном берешь угол. У полученного треугольника высчитываешь противоположную сторону, можно через синус, можно по масштабу. Саша и Вова сделали независимые замеры и расчеты, высота водопада получилась 228 метров.
Последний тридцатикилометровый отрезок пути забрал все силы и четыре дня. Русло реки проходило между холмами, а берега представляли собой сплошной обрыв. Пришлось петлять, то обходить холмы, то лезть на заросшие колючим кустарником кручи. Наконец появились проплешины скалистого грунта с пятнами фиолетовой земли, главный признак месторождения алмазов. Да, это не россыпи, не придется промывать землю в радиусе десятка километров. Со временем старатели разойдутся по сторонам, найдут другие места залегания драгоценных камней. Важно другое, добыча обещает быть результативной с самого первого дня, что вскоре и подтвердилось. Две недели моряки усердно копали и промывали землю, но результаты были слабенькими. Находили мелкие бесформенные горошинки, которые под линзой показывали темные пятна или общее желтоватое замутнение. Увы, это не ювелирные алмазы, а до спроса на технические цели ждать не менее четырех сотен лет.
Как братья и предполагали, Кензо Делчев и Грегори Леотсакис со своими людьми отправлялись на дальнейшие поиски природных богатств. Без затей составили договор о передаче прав на открытые месторождения, Саша подписал банковские чеки, и отряды разошлись в разные стороны. Вот с продолжением плавания вышла заминка, почти половина моряков захотела остаться в каньоне. Попытка объяснить очевидную неразумность скоропалительного решения только усиливала упорство добровольных золотоискателей. Не срабатывал ни один довод, а применять власть и право сильного братья не хотели. Они могут заставить своих моряков отправиться в море, только подобный шаг неизбежно приведет к отчуждению. А там недалеко до открытого бунта или тайного предательства. Братья стояли на позиции свободы личного выбора не из–за любви к демократии, а от понимания слабости собственных сил. Пришлось пополнять экипаж за счет солдат местного гарнизона и только до необходимого минимума. От последнего форта Десятиречья до устья Амазонки всего ничего, каких–то пятьсот километров. С учетом экваториального пассата они за сутки доберутся до места.
