Настроение у меня было, как и у всех, приподнятое. Даже не хотелось спать после похода — видимо, начал привыкать к такой жизни. Первым делом, отбившись от любопытствующих бойцов и Лешки, которому пообещал рассказать все подробности позже, я отправился на поиски Оли. В лазарете ее не было. Побродив немного по лагерю и совсем уже отчаявшись найти девушку, я наткнулся на нее возле овражка, в котором расположилась группа подрывников отряда. Оказывается, девушка тоже искала меня. Нет, никаких объятий, слез и прочего не было. Столкнувшись нос к носу на тропинке, мы некоторое время просто смотрели друг на друга.
— Привет… — наконец сказал я.
— Здравствуй… — сказала Оля.
Снова повисла неловкая пауза. Я лихорадочно пытался придумать, что сказать, но в голову ничего не приходило.
— У нас все получилось. — выдавил я из себя.
— Я знаю. — Оля, похоже, тоже не могла подобрать слова. — Я волновалась за тебя!
Девушка густо покраснела и опустила взгляд. Я тоже почувствовал, что уши у меня горят. Внезапно, я только открыл рот что б что-то сказать, Оля ловко проскочила мимо меня и исчезла по направлению к лагерю. Я так и остался стоять с открытым ртом. Это что за фигня? — думал я. Вроде с женщинами у меня проблем не было. А тут, стою как болван и даже слова из себя выдавить не могу. Голова — абсолютно пустая. Может это смущение девушки так на меня действует?
Почесывая затылок, я пошел дальше к овражку. Здесь от мыслей о девушке меня отвлекли мои бойцы, среди которых был и Лешка. Окружив меня плотным кольцом, они сразу дали понять, что пока я не расскажу все подробности выхода, меня никуда не отпустят. Под таким напором пришлось сдаться и удовлетворить любопытство страждущих. Они, конечно, уже успели послушать рассказы других бойцов группы, но от меня требовали полной версии. Рассказ затянулся на добрых полчаса. Время от времени бойцы что-то переспрашивали или просили рассказать о каком-то моменте поподробнее. Особенно им понравилось как изображали пьяных полицаев. А когда я, помогая себе жестами, описывал как один из 'полицаев' шмякнулся с телеги на землю, лес сотряс взрыв хохота.
— Во дают, черти! — утирая слезы бормотал один из бойцов.
В конце концов, мне удалось отбиться. Объявив, что рассказ окончен, я попросил дать мне отдохнуть после марша через лес. Но отдохнуть мне не дали. Прибежал боец и объявил, что меня вызывает к себе командир. Да что ж это такое — нам же обещали сутки отдыха! Зачем я понадобился майору?
Майор, как оказалось, уже успел выслушать доклад Бредуна и составить отчет о наших действиях, который радист должен был передать командованию. Сейчас же, он решил заняться кадровыми вопросами.
— Найденов, — объявил командир, как только я замер перед ним, — Я решил поставить старшим группы подрывников Сердюка. Возражения есть?
— Возражений нет, товарищ майор. — конечно было немного обидно, но спорить с командиром я не решался. — Сержант Сердюк гораздо опытнее меня и я полностью согласен с вашим решением.
— Вот и хорошо. — казалось, в голосе майора прозвучало облегчение. — Ты назначаешься его заместителем. Вопросы?
— А как со вторым подрывником? С тем, который ранен? Он ведь тоже опытнее меня.
— С ним нехорошо получилось. — снова скис майор. — Пуля кость задела. Так что, по крайней мере пока, марша он не выдержит. И, потому, в выходы ходить не сможет. Я решил, как поправится, поручить ему обучение бойцов подрывному делу. Еще вопросы?
— Вопросов нет. — отрапортовал я.
— Отдыхай! — махнул рукой майор.
Не знаю как описать свои чувства после таких кадровых перестановок. С одной стороны, было немножко обидно. А как же — видный бугор, не какой-то рядовой боец, а командир взвода! И вдруг — просто заместитель командира. Но ведь майор полностью прав! Коля действительно намного опытнее. И, по званию, старше. С чего это мне руководить им?
Решив не заморачиваться, я принялся раздумывать как мне провести свободное время. Спать не хотелось совсем. Есть, вроде бы, тоже не хотелось. Общаться с кем-то и с десяток раз повторять подробности выхода — пусть этим кто-то другой занимается. Я присел под деревом в отдалении от основной массы бойцов и принялся набивать трубку остатками табака, который дал мне Митрофаныч. Достал трофейную зажигалку и долго мучался с ней, пока не понял, что бензин закончился. Эх, где ты, мой 'крикет'? Кстати, о 'крикете'. Пока есть время, которое надо как-то убить, почему бы не подумать о том, как я могу помочь предкам, в окружении которых я неожиданно оказался. Я ведь, как никак, из будущего! Еще в первом партизанском отряде, разбитом при форсировании Горыни, мне в голову уже приходили подобные мысли. Но тогда я так ничего и не решил. Все равно, поделится своими соображениями с командованием не получилось. А после, стало как-то не до этого.
Итак, на чем я тогда остановился? Основной темой моих прошлых размышлений были методы террористов будущего. Кстати, интересно — если б Германия победила, нас, партизан, тоже объявили бы террористами? Чем мы принципиально отличаемся от тех, кого пресса будущего поливает грязью? Нет, мы, конечно, не убиваем мирное население. Хотя, если случайно, например — у того моста, который только что взорвали, оказался проездом какой-то местный крестьянин, то он, конечно, пострадал бы. Но, в остальном? Немцы, насколько я помню, прямо называли партизан бандитами. Так что, если б они победили — в народной памяти мы бы так и остались бандитами и террористами? Критерий — победа или поражение? Если победил — значит партизан, а проиграл — террорист? Я отогнал от себя эти мысли. Пусть политики занимаются такими рассуждениями, а мне надо делать свою работу — сделать все, что б мы победили. Ход мыслей восстанавливался с трудом. С момента, когда я размышлял о том, как мои знания из будущего могут помочь в войне, прошло слишком много времени и произошло слишком много событий. Террористы… Шахиды всякие… Ладно. Начну-ка я с самого начала. Все равно тогда ничего полезного придумать не удалось. Может сейчас получится?
После долгого мысленного перебора своих знаний о Великой Отечественной Войне, я пришел к выводу, что эти знания не так обширны, как мне казалось. Собственно, во всех подробностях я знал только то, что происходило вокруг Киева в 1941 и 1943 годах. Дальше я, в поисках артефактов минувшего, не заезжал, а потому — не особо изучал события, происходившие в соседних областях. Итак, я хорошо знал об обороне КиУРа летом 1941 года, о событиях на Окунинском плацдарме, когда немцы таки вышли на левый берег Днепра по мосту, который не успели взорвать, о событиях на Букринском и Лютежскам плацдармах 1943 года. Чуть хуже, но все равно — достаточно я знал о Корсунь-Шевченковском котле. Что еще? Действия соединения Ковпака, мемуары одного из командиров которого я читал незадолго до своего путешествия в прошлое. Собственно — все. Остальное я знал только в рамках школьной программы. Ленинград, Москва, Харьков, Одесса, Севастополь, Курск, Сталинград… Никаких подробностей и точных дат. Будем исходить из того что имеем. Как передать свои знания так, что б не вызвать никаких подозрений? Я ж не заявлюсь к командиру и не скажу, мол, товарищ майор, немцы будут атаковать Киевский укрепрайон через Белогородку, а когда с ходу не получится — перенесут удар южнее — под Ходосовкой и Лесниками. Проблема…
