И так же предоставлять своих сыновей теперь уже в Российскую армию.
— Да, но это будет православная армия, и… мы изучили большинство законов Российской империи и считаем их вполне приемлемой платой за защиту и спокойствие.
— А что получим в этом случае мы? — голос Петьки прозвучал глухо, но сама постановка вопроса мне понравилась.
— Вы получите порты в Черном море, — Александр пожал плечами. — Вдобавок ко многим ресурсам продовольственным и людским. Наши земли плодовиты, как и наши женщины, если дать им хорошую жизнь. Да и священники русской православной церкви вряд ли откажутся заглянуть в тщательно спрятанные в горах библиотеки древних храмов. Первых православных храмов на Земле.
— Верно, не откажутся, — я задумчиво побарабанил пальцами по столу. — Вот что, господин Каподистрия, оставляйте эти ваши бумаги. Повторная аудиенция состоится послезавтра в это же время, — грек быстро поднялся и направился к двери, но тут я его остановил. — Господин Каподистрия, чтобы в следующий раз не искать вас по всей Москве, если нам срочно понадобятся кое-какие пояснения, я прикажу выделить вам комнаты здесь, в Лефортовом дворце, — он в это время во все глаза смотрел на меня, затем медленно кивнул. Я отдал распоряжения заглянувшему на мой зов Семену, и когда дверь кабинета закрылась, повернулся к Петьке. — Ну, что скажешь?
— Когда-нибудь, лет через триста, наши потомки будут смотреть на энти списки где-нибудь в кунцкамере и говорить, что греческий народ победил турок и пришел к тебе, дабы ты взял их под свое крыло, чтобы не потерять с таким трудом вновь обретенную веру, — я с удивлением посмотрел на Петьку, но промолчал. — Надо собраться и обсудить эту ситуацию с теми, кто может быть заинтересован.
— И кого хочешь позвать? — я с любопытством подался вперед. Сам-то я уже решил, что помогу, но мне нужно было, чтобы решение принял именно Шереметьев.
— Бутурлина, мы сейчас только у него можем безболезненно выделить войска. Черкасского, нужно посчитать во сколько нам эта «помощь» обойдется и сможем ли мы быстро компенсировать убытки. Ягужинского, он должен определить насколько законно будет осуществлен подобный переход, и не навредит ли он Российской империи, чтобы комар носа не подточил. Ну и кого-нибудь из представителей Синода. Все-таки здесь на первый план выходит вопрос веры и защиты православного народа от ига Порты.
— Действуй, — я поднялся из-за стола. — Да, попробуй Синод уговорить, чтобы они немного растрясли мошну на столь богоугодное дело, а то мы скоро по миру пойдем, всем помогая. Вот даже Валахии помогли, ажно три десятка пушек выделили, мне скоро капли какие пить придется от такого транжирства. А нам ведь еще пару портов надо на Черном море заложить. Так что, работайте. А я, пожалуй, пойду к императрице. Ей сегодня нездоровилось, пожалуй, приглашу ее на прогулку по парку. Моим детям нужно вместе с их матерью тоже иногда отдых устраивать и воздухом свежим дышать, — и я вышел из кабинета, оставив Петьку сидеть за столом с приоткрытым от изумления ртом.
Глава 19
— Господи, ну почему так долго? — я обхватил голову руками, когда за дверью раздался очередной болезненный вскрик, который быстро прервался потоком изощренной брани, в котором самое малое, что со мной грозили сделать — это лишить предмета гордости всех мужчин. К счастью, брань была исключительно на французском, который при российском дворе мало кто понимал. Румянцев, являющийся крестным отцом императрицы в православии, и сидящий тут же, в ожидании, когда Филиппа разродится, покосился на меня, но ничего не сказал. Я же повернулся к Лерхе, который сидел недалеко от дверей с объемной сумкой, чтобы в случае непредвиденной ситуации бежать на помощь своим коллегам, которые в это время находились рядом с Филиппой. — Почему ты здесь, а не там, — я встал и указал пальцем на двери спальни.
— Потому что с государыней там сейчас Левре, Кондоиди и та девушка, которую Левре позвал, Анжелика Кудре. Я же не акушер в большей степени. То есть, наблюдать за нормальной беременностью и принять роды я, конечно, могу, но это не моя основная работа, государь, — попытался достучаться до моего разума Лерхе. — С государыней сейчас самые лучшие представители профессии. Те самые, которые вывели за столь короткое время родовое дело в Российской империи на совершенно новый лад. Императрица молодая, здоровая и сильная. У нее широкие бедра, и нет никакой вероятности того, что ребенку будет невозможно пройти.
— Но почему так долго? — я запустил руки в волосы и рванул.
— Потому что это первые роды, государь, — Лерхе вздохнул. Я понимаю, он уже устал от меня, но меня этот докторишка может понять?
Когда сегодня утром начались схватки и отошли воды я с ужасом начал представлять себе все что угодно, включая смерть в муках Филиппы и детей. Но даже тогда я не думал, что все это займет столько времени!
— Еще слишком рано, рано! Ты сам об этом говорил, — и я ткнул Лерхе пальцем в грудь.
— Двойня редко рождается в срок, государь, и это нормально, — в очередной раз вздохнул Лерхе.
— Да что в это может быть нормального?!
— Государь, тут гонец прибыл, вести дюже срочные привез, — в дверь будуара просунулась голова Митьки, и одновременно с этим из-за двери спальни раздался очередной болезненный стон, услышав который, он побледнел и в тот же миг скрылся.
— Иди, государь Петр Алексеевич, прими гонца. Все время быстрее пойдет. Да не бойся, ежели что, не приведи Господи, случится, тебе сразу сообщат. А что долго, так это нормально. Вот помню, Мария Андреевна Катюху рожала, так бедняга весь день и вечер промучилась, почитай до ночи самой. Ничего, потом все легче будет идти и быстрее. Как только первенец дорогу на свет божий из материнской утробы пробьет.
Я дико на него взглянул и вышел из будуара в коридор, в котором расположились все фрейлины с супругами, и чинно ждали, когда можно будет пройти, чтобы поздравить императрицу с рождением детей.
Когда я появился из будуара, все, включая дам, вскочили и застыли в поклоне. Я же, выцепив взглядом Митьку, кивнул ему на дверь в соседнюю комнату, которая в итоге оказалась комнатой для горничных императрицы. Девицы все стояли перед иконой и молились. Услышав звук
