Потому что кружок только для дворян, — легко пояснила девушка.
— Так та записка была способом от меня вежливо избавиться? — с горечью в голосе уточнил я.
— Вы солгали? — тут же вмешался в наш разговор Меньшиков, с благородной яростью, в его понимании, посмотрев на меня.
— В чем? — усмехнулся я.
— Вы сказали, что вас зовут — Григорий Бологовский! Род Бологовских известен давно, но раз ее светлость говорит, что вы не дворянин — вы солгали! Проваливайте прочь, пока я добр!
— Я знала, что вы не простой мещанин, — хитро посмотрела на меня Лида. — И все же смогла вывести вас на чистую воду.
Вот же интриганка! Обвела меня вокруг пальца. Но и этому франту надо что-то ответить.
— Я не лгал. Просто Лидия Сергеевна не знала о моем дворянском происхождении. Хотел, чтобы ко мне относились по моим достоинствам, невзирая на фамилию рода.
— Все равно! Получается, вы обманули не нас, а госпожу Воронцову! Я требую дуэль! — не унимался Меньшиков.
— Степан Петрович, успокойтесь, — положила руку ему на плечо Лида, вновь вызвав бурю ревности и негодования в моем сердце. — Ну зачем дуэль? Григорий Мстиславович никогда мне не говорил, что является простолюдином. Просто таинственно молчал. Моя вина, что я сделала неверный вывод. Оставьте это. Лучше начнем то, ради чего создан этот кружок.
— Вы правы, — тут же покладисто кивнул блондин.
После этого на какое-то время обо мне будто забыли. Молодые люди сдержанно засуетились. Был расчищен центр зала. Один из будущих военных медиков начертил на очищенном пространстве мелом круг радиусом в два метра. Кто-то уже подошел к развешанному на стенах оружию и взял себе его, подвесив на пояс.
— Григорий, я надеюсь, вы тоже будете участвовать? — внезапно рядом со мной оказалась Лидия.
— В чем?
— В деятельности кружка, конечно, — удивилась она.
— И чем же вы здесь занимаетесь?
— Видели наш девиз? — указала пальчиком на надпись над входом Лида.
Я кивнул.
— Все просто. Медики постоянно смотрят в глаза смерти. Иногда иносказательно, когда на наших глазах умирает пациент, иногда — буквально, находясь на поле боя. И в эти моменты очень важное качество для любого медика — не дрогнуть и продолжить делать свое дело. Именно это качество развивает наш кружок фехтования.
— Расскажите о нем поподробнее? — попросил я.
— Если вы просите, — лукаво улыбнулась Воронцова. — Наш кружок фехтования — это противостояние характеров, демонстрация своего мужества. Дуэлянты выходят в круг и дерутся настоящим оружием до первой крови. Выйти из круга — значит испугаться, что покроет позором участника.
— А проигрыш?
— Он не важен, — отмахнулась Лидия. — Участники показывают свое мастерство, способность стоять до конца, перед лицом возможной смерти. Правила строго регламентированы. Да и как таковых победителей и проигравших в дуэли нет. Это и не является дуэлью в привычном понимании. И это не спорт, как некоторые думают.
— А что же тогда? — не понимал я.
— То, что я и сказала — демонстрация своего мастерства и мужества. Если вы умело фехтуете, то не допустите ни одного удара по себе. Но даже если нет то, просто оставшись в круге, покажете, что не являетесь трусом. Это главное. Так что скажете? Поучаствуете?
— Человек, что боялся раскрыть свое имя? — фыркнул, уже обзаведшийся оружием и вставший за плечом Лиды Меньшиков.
— Страх и необходимость — разные понятия, — отбрил я его. — Я участвую!
— Я рада, — улыбнулась Лидия, а в уголках ее глаз снова прыгали «бесенята».
К счастью, я был не первым, кто вышел «в круг», поэтому смог со стороны посмотреть, как проходят поединки. Кроме самих участников был судья, два секунданта, два протоколиста и два врача. За что отвечал судья и так понятно. Секунданты были не только моральной поддержкой поединщика, но и несли ответственность, что со стороны их «подопечного» не будет нарушений. Протоколисты, которыми выступали присутствующие девушки из медицинского института, регистрировали ход поединка. Кто сколько ударов нанес, каких, какие были парированы, а какой стал точкой в поединке. В качестве врачебной помощи выступали тоже будущие медики, но уже не только из института, но и парни Военно-медицинской академии с соответствующим даром. В поединке были запрещены любые колющие удары и режущие смертельные (как удар по шее). Сами участники старались бить по лицу, хотя удары и по остальным частям тела не запрещались. А все дело как раз в том проявлении «мужества», о котором говорила Лида. Удар по лицу лучше всего раскрывал качества дуэлянта. Дрогнет или нет. Зажмурится, испугается и выйдет из круга, или, даже не успевая парировать, примет болезненный удар по лицу. Защита здесь была лишь одна — очки для глаз. И все. Основное оружие — сабли. Поэтому наличие на стенах шпаг и рапир для меня выглядело странным, но когда я спросил о нем Воронцову — та сказала, что их развесили для «антуража». Как и тяжелый двуручник. Хотя формально использовать их не запрещалось, но попробуй нанеси режущую рану оружием, предназначенным для колющих ударов.
Когда очередь дошла до меня, своему сопернику я не удивился. Степан Меньшиков — ну кто бы сомневался, что явно имеющий авторитет среди остальных членов кружка блондин не воспользуется им и не договорится с остальными о предоставлении себе одного вполне конкретного соперника!
— В круг приглашаются Степан Петрович Меньшиков и Григорий Мстиславович Бологовский! — провозгласил судья — чернявый парень с прямым «римским» носом в сером мундире с погонами прапорщика.
Как я помнил из библиотеки деда, прапорщик — это самый младший обер-офицерский чин. После него уже идет подпоручик, поручик и так далее.
Моим секундантом стал рослый широкий в плечах рыжий медик. Звали его Игнат Дегтярев. Он же выступал секундантом у предыдущей пары, а до этого и сам успел поучаствовать в спарринге, успешно срезав своему противнику челку и оставив порез на лбу. Чисто за счет своего роста и ловкого парирования ударов по собственному корпусу.
Передав мне легкий палаш, он молча отошел в сторону. Примерив оружие в руке, я пару раз взмахнул им, привыкая к тяжести клинка. Тут же радостно отозвалась память тела, и я не стал ей мешать, ловко выписав в воздухе пару защитных восьмерок. Было и привычно и непривычно одновременно. Странные ощущения.
Выйдя в круг, я остановился у черты и стал ждать
