его постоянно реагировать и защищаться. Втянуть в чисто физическое противоборство, где уже не до психологии.
Можно еще сыграть на опережение. Действовать так стремительно и натиском, чтобы Харя просто не успевал применять свои хитрости. Обрушить на него лавину приемов, застать врасплох, ошеломить. Навязать такой темп, чтобы ему оставалось только отбиваться.
Ну, и напоследок, тот вариант, что предлагал Климов. Провокация. Попытаться вывести Харитонова из равновесия, разозлить, заставить потерять контроль. Разрушить его хваленое хладнокровие и сосредоточенность. Когда эмоции берут верх, о точности приемов можно забыть. А в состоянии аффекта его ментальные атаки тоже будут не так убедительны.
Конечно, каждый из этих подходов имел свои плюсы и минусы. Идеальным был бы комплексный вариант с элементами всех пяти. Но для этого требовалось идеальное исполнение и железная выдержка. Мне предстояло решить, на что делать основную ставку. И от этого решения могла зависеть судьба поединка и всего чемпионата.
Сам не заметил, как я добрался до раздевалки. Эмоции от общения с Аней еще не улеглись, а мне нужно переключаться на подготовку к финалу. Впрочем, поддержка Ани явно добавила мне уверенности и настроя на победу.
В раздевалке я оказался один. Остальные участники уже разошлись, а до финальных поединков еще оставалось время.
Я с наслаждением стянул с себя пропотевшие самбовку и шорты и отправился в душ. Горячие струи воды помогли расслабить напряженные мышцы и смыть усталость. Стоя под душем, я прокручивал в голове будущие действия на ковре, примерял различные тактические схемы.
Выйдя из душа, я неторопливо оделся в чистую сменную форму и сел на скамью, вытянув ноги. Достал из сумки бутылку с водой, сделал несколько глотков.
Потом принялся методично разминать шею, плечи, руки, ноги. Нужно было держать тело в тонусе, но не перенапрягаться раньше времени. Эх, жаль я не достиг того уровня когда предоставляют персонального врача и массажиста.
Покончив с разминкой, я откинулся на стену и прикрыл глаза. В голове роились мысли о Харитонове, о его коронном психологическом приеме, о возможных контрмерах. Я прокручивал в воображении разные варианты развития схватки, пытался предугадать действия соперника. Вспоминал его излюбленные захваты, переходы, броски. Мысленно находил к ним противоходы.
Так незаметно пролетело около получаса. Я настолько погрузился в свои размышления, что не заметил, как открылась дверь. И только при звуке знакомых голосов вздрогнул и открыл глаза.
На пороге раздевалки стояли мои родители. Мама смотрела на меня с тревогой и гордостью одновременно, отец сдержанно улыбался.
Это было настолько неожиданно, что я на мгновение потерял дар речи. Они никогда раньше не приходили на мои соревнования.
— Мам? Пап? — выдавил я, медленно поднимаясь. — Вы здесь? Но как?..
— Здравствуй, сынок, — мама шагнула вперед и крепко обняла меня. — Прости, что без предупреждения. Мы хотели сделать тебе сюрприз.
— Это точно сюрприз, — пробормотал я, все еще не веря своим глазам. — Пап, ты тоже решил прийти?
Отец смущенно кашлянул и опустил глаза. Он явно чувствовал себя неловко. Надо же. Никогда таким его не видел.
— Да, сын, я… я подумал, что должен быть здесь. Поддержать тебя. Все-таки финал, такое событие…
Его слова дались ему нелегко, я видел это. И тем ценнее они были для меня. Я сделал шаг к отцу и порывисто обнял его. Он на мгновение застыл, но потом обнял меня в ответ. В это мгновение я уже и забыл, что это не мои настоящие родители. Воспринимал их, как своих.
— Спасибо, пап. Ты даже не представляешь, как это важно для меня.
— Наверное, я был не прав, — вздохнул отец, отстраняясь. — Не прав, когда запрещал тебе заниматься самбо. Я просто боялся, что ты покалечишься или свяжешься с дурной компанией. Но теперь я вижу, что ты нашел свое призвание. И я горжусь тобой, сын.
Ого. Услышать такое от отца, всегда скупого на похвалу и одобрение, дорогого стоило.
— А еще мы волновались за тебя, — добавила мама. — Все-таки финал, такой серьезный соперник. Вот и решили прийти, поболеть. Ты уж прости своих стариков, Витюша.
— Ну что ты, мам! — я снова обнял ее. — Я так рад, что вы здесь. Теперь точно нет права на проигрыш.
И тут я вдруг заметил, как осунулось и побледнело лицо отца. Он слегка оперся о спинку скамьи. Мама бросила на него встревоженный взгляд.
— Ты в порядке? — встрепенулся я. — Как себя чувствуешь?
— Нет-нет, все хорошо, — поспешно ответил отец, выпрямляясь. — Просто устал с дороги. Не обращай внимания, сын. Тебе сейчас надо сосредоточиться на поединке.
Но я видел, что он лукавит. Нехорошее предчувствие кольнуло сердце. Однако расспрашивать дальше некогда — в раздевалку заглянул хмурый Борька. Тоже с удивлением посмотрел на моих родителей.
— Э-э, здравствуйте, Аркадий Алексеевич, Ирина Геннадьевна! Вы тоже тут? А я не знал. Витя, тебя Степаныч ищет. До финала пять минут.
— Иду, — кивнул я и повернулся к родителям. — Мам, пап, я…
— Иди, сынок, — перебила мама. — Мы будем на трибунах. Верим в тебя!
— Удачи, — просто сказал отец. — Ты справишься.
Я крепко обнял их обоих и направился к двери. На сердце было тревожно — и за отца, и за предстоящую схватку.
Но теперь я просто не имею права подвести родителей. Особенно отца. Если он поборол гордость и пришел поддержать меня, несмотря на болезнь, то и я обязан побороть Харю. Во что бы то ни стало.
Ладно, все это отлично, но сейчас надо отрешиться от всего. Пожелания удачи от родных и знакомых, само собой, прекрасно мотивируют и заряжает, от этого улучшается настроение, но, честно говоря, мне сейчас надо очистить голову.
А то есть риск слишком поверить всем этим пожеланиям и провалить финальный поединок. А мне этого совсем не хотелось бы. Очень не хотелось бы.
Поэтому после встречи с родителями я вышел обратно в зал и уже идя по коридору, решил, что мне надо остудить голову. Войдя в зал, я тут же увидел, что народу сейчас гораздо меньше.
Трибуны опустели наполовину. Видимо, народ устал от зрелищ и отправился искать себе хлеба. За окнами, кстати, уже постепенно начал сгущаться вечер.
Я осмотрелся, увидел свою выпуклую сумку с вещами, одиноко лежавшую на деревянной скамейке без спинок рядом с первым рядом трибун. Слегка покачав головой, я сунул в сумку красную самбовку и шорты производства фабрики «Большевичка».
Глянул еще раз на куртку. В который раз отметил, что она, по сути, это видоизмененное кимоно для дзюдо. Прочные швы, «крылышки» на плечах, для
