Ознакомительная версия.
— Мегг?
— Ну ладно, это я… — с лукавой улыбкой созналась Мергерит. — Но если вы не возьмете это золото, я вас укушу…
Я просто улыбнулся и крепко поцеловал ее. На самом деле, я особо не огорчился. Поездка в Англию стала для меня достаточно прибыльной, граф Линкольн рассчитался за услугу сполна, а теперь, как пэр Англии, я еще имею кучу преференций, которые можно использовать в торговых делах. И опять же, нобли на дороге не валяются. Да и вообще, кинг сделал все что мы хотели, а это главное. Потери приемлемые, новые знакомства и возможности впечатляют; так чего еще надо?
— И еще… — тихо прошептала Мергерит. — По нашим традициям, вы теперь можете взять меня в жены.
— Моя роза, вы знаете, что это невозможно. Ваш зять и ваша дочь, будут против.
— Я хочу устроить тайную церемонию. Его высокопреосвященство нам поможет… — с надеждой сказала Мергерит смотря мне в глаза. — Жан, я не представляю жизни без вас…
— Мегг, я должен открыть вам страшную тайну…
— Какую, Жан?.. — испуганно воскликнула герцогиня. — Вы помолвлены? У вас уже есть жена?
— Нет моя роза… — я притянул герцогиню к себе и страшным голосом прошептал: — По древней морской традиции, на борту нельзя разговаривать с дамами о браке. Иначе…
— Иначе?.. — глаза Мегги стали круглыми от любопытства.
— А иначе, мужа поразит бессилие!..
— Вы несносны Жан! — Мергерит меня сильно ущипнула. — Вам это не грозит. Дайте мне вина и наконец, сделайте мне признание.
— Я вас люблю, моя роза! — я слетел с кровати и как был нагишом стал на колено.
— Господин шаутбенахт, показался Гуттен… — после деликатного шороха за дверью раздался бас Веренвена.
— Интересно… — Мегг разражено отбросила прядь волос с лица. — Если я прикажу казнить всех ваших людей, вы меня разлюбите? Г-м… поверьте, порой мне это очень хочется.
— Вы не сделаете этого, моя любовь… — я покачал головой и подтащил за ногу герцогиню к себе. — Да… да, на коленки…
— Жа-а-н!!!
Так и добрался до своей вотчины, новоиспеченный пер Англии. Вернулись мы с победой, поэтому я сразу на причале отдал приказ готовится к торжественному пиру. Ну а завтра — завтра опять в дорогу. Дела ждать не будут. В первую очередь надо встретится с кардиналом, потом прояснить судьбу пажей… Кстати…
— Мои пажи не появлялись?
— Ваше сиятельство… — начальник замковой стражи, понизил голос. — Вчера прибыл дамуазо Пьетро. Посеченный… Ничего не сказал, только то, что говорить будет только с вами. Его ваш лекарь сейчас выхаживает. В замке…
У меня едва хватило терпения, проводить герцогиню с ее статс-дамой, в дом на мысу, после чего, я галопом полетел в замок.
— Где он!.. — от моего пинка дверь в каморку Самуила, едва не слетела с петель.
— Ваше сиятельство… — лекарь согнулся в поклоне и отступил в сторону, показав распластавшегося на постели Пьетро.
— Сир… — паж попробовал приподняться и со стоном рухнул обратно на подушку. Покрытое испариной лица мальчика было смертельно бледным, грудь замотанная окровавленными бинтами с хрипом тяжело вздымалась.
— Лежи мой мальчик… — я положил пажу руку на плечо и повернулся к Самуилу. — Что?
— Болт под лопаткой… — коротко ответил лекарь. — Он его сам выдрал с мясом. Большая потеря крови и воспаление — парень промчался с дыркой в спине, через добрую половину Фландрии. Но жить будет… я так думаю…
— Сир… — опять попытался заговорить Пьетро. — Сир… я… мы…
— Где твой брат?
— У церковников… — прошептал мальчик. — Они его схватили… а я ушел… Спасите его, сир…
— Если он еще жив — я спасу его… — пообещал я, а сам подумал, что это будет не так просто. — Что вы не поделили с инквизицией?
— Не знаю… — медленно покачал головой Пьетро. — Мы узнали, что тот человек, о котором вы просили узнать, уже мертв. Португальца зарезали у дверей его же дома. Тогда мы стали узнавать, с кем он встречался, прошлись по всему кругу его общения. И выяснили, что португалец имел дела с каким-то важным человеком. Уродливым с виду, но важным человеком… И тут, на нас внезапно напали стражники инквизиции. Луиджи прикрывал меня… — на глаза мальчика навернулись слезы. — А я… я успел уйти, правда схлопотал болт в спину… И видел… видел, как брата скрутили… Спасите его, ваше сиятельство…
— Я сделаю все что смогу, друг мой. Завтра же отправлюсь к кардиналу. Что за уродливый человек?
— Очень большой нос… И бородавка здесь… — Пьетро прикоснулся к верхней губе. — Он два раза встречался… — мальчик не закончив, сильно закашлялся.
— Ладно, отдыхай. Ни о чем не беспокойся… — я встал и отправился к дверям за которыми ждал Самуил.
Только взялся за ручку, как перед моими глазами встал покойный секретарь герцогини бургундской — метр Паганини. Длинный громадный нос, скошенный подбородок и… и уродливая бородавка на верхней губе…
— Дьявол и преисподняя!!! — заорал я в ярости. Все стало на свои места. Абсолютно все.
Даже не знаю, как мне удалось сдержать себя, но на это ушли все силы. Шатаясь как сомнамбула, я добрел до своего кабинета, заперся и рухнул в кресло. Расплескав половину, наполнил рюмку арманьяком, залпом выпил, потом еще одну и попытался привести мысли в порядок.
Сразу скажу, я не поверил… Нет, скажу по другому — я никак не мог заставить себя поверить в слова Пьетро. Но оснований не верить ему — тоже не было. Картинка сложилась окончательно. Отравителя лжемонаха нанял португалец Альфонсу в Мехелене. Там же, с Альфонсом встречался секретарь и доверенное лицо Мергерит. Секретарь без приказа госпожи на такое бы никогда не решился. Далее, мои люди берут Корнелиуса, я его сдаю в инквизицию, ее ищейки идут по следу, все выясняют и дабы не скомпрометировать герцогиню, убирают Альфонса и следом за ним секретаря Мегги. В это сомнений нет, Паганини отравили — об этом свидетельствует его скоропостижная смерть. Мои парни все раскопали и сразу же попали под пресс инквизиции. Церковников очень устраивает моя связь с Мегги, мало того, я им полезен сам лично. Поэтому ни при каких обстоятельствах, не должен был узнать истины. Но у них, вышла осечка.
Картина маслом — как говорил один киногерой. Но…
— Не верю, мать твою!.. — в дикой ярости, я запустил серебряной рюмкой в свой портрет. — Не верю — и все!!!
Не может быть! Ладно Матильда, но вместе с ней, собирались отравить моих детей. Не могла Мергерит отдать такой приказ. Не могла! Я же видел, с каким лицом она обнимала Марию и Екатерину. Она тогда уже их приняла за своих детей — на лице все читалось как ясный день. Мать твою, да не может же она быть такой сукой!
Ознакомительная версия.
