что у меня похмелье, тут же протянув вытащенную из-под сидения фляжку.
— Не, благодарю, — поморщился я.
— Как скажете, — легко пожал он плечами. — Итак. Куда нам?
— Вон то здание, — махнул я рукой.
Подойдя ближе, я открыл замок и распахнул дверь, убедившись, что рядом никого нет. На всякий случай.
— Ого, — оценил приказчик гору мешков, — а вы не преувеличивали, когда говорили о вагоне. Я-то думал, это метафора русская. У вас вроде есть такая.
— Есть, — согласился я и ограничился этим.
Деловито начав раскрывать один мешок за другим, Альфонс вытаскивал шкуру-две, выносил их на свет, гладил, оценивая качество меха, прикидывал размер, прикладывая шкуры к своему торсу... В общем, производил полезную деятельность, правда никаких измерительных приборов — рулетки там, как у портных, у него с собой не оказалось, еще больше убедив меня, что полной цены я точно не получу.
Закончил приказчик только через час, изрядно умаявшись. Проверил каждый мешок, не поленился оттаскивать проверенные в сторону, чтобы добраться до самых дальних. Пересчитал все шкуры, но не поштучно, а по объему, и наконец назвал итоговую цифру.
— Шесть тысяч рублей!
Цифра впечатлила. Я-то полагал, что мне сейчас попытаются втюхать тысячу, максимум две, и этим ограничиться. И по глазам Альфонса я видел, что он ожидает, что я начну возмущаться и спорить. Это сколько же эти шкуры стоят, что озвученная им сумма кажется для него маленькой?
— Восемь, — не стал я разочаровывать приказчика. Да и стало интересно, какие аргументы он приведет мне, почему такую цену ну никак невозможно выплатить.
— Как можно?! — не разочаровал меня Альфонс. — Много, однозначно много, — воздел он палец вверх. Пошлины оплати, клиентов найди. Да еще и тех, кто сможет оценить это великолепие. И сразу все продать будет трудно, а это время. А деньги между тем будут вложены в этот товар, который будет пылится на складах. Как у вас принято говорить, это же не горячие пирожки. Семь и не рублем больше!
— Семь двести, — взял меня азарт.
Поджав губы, Альфонс кивнул. Не понял... А как же риски? А где продолжение торга?
— Я знаю как вы, русские, любите торговаться, — пояснил он мне свое согласие. — Но времени у нас сейчас нет. Господин ждет моего ответа. Кстати, и чек вам на такую сумму сможет выписать только он. Мой потолок — полторы тысячи.
— Но ваше слово он оспаривать не будет? — уточнил я.
— Нет, — после чего я пожал протянутую руку.
— Склад ваш? — тут же засуетился приказчик, пока я не передумал. — Или арендуете? Если арендуете, то предлагаю сходить к начальнику складской зоны и перевести аренду на имя торгового дома.
Получив от мужчины расписку об итоговой цене, чтобы предъявить ее Софоклу, мы сходили до начальника складской зоны и переоформили аренду. После этого Альфонс откланялся и покинул меня, а я побрел по улочкам между складов и периодически с недоверием доставал расписку и всматривался в итоговую сумму. Семь тысяч двести рублей. Да я богач!
Стряхнуть с себя это состояние удалось лишь когда я вышел на улицы города. Богач! Пфф! Да Анатолий на днях дом купил за тридцать пять! А мы ведь оба дворяне. Статус равный, но вот возможности — абсолютно разные. И я ведь недавно уже думал, что мне нужно повышать свое положение? А на уровне того же Боголюбова сумма в семь тысяч — мелочь. Если говорить про Воронцову, на которую у меня теперь самые серьезные планы, то там и говорить нечего. Княжеский род — и этим все сказано! Так что нечего шокироваться такой сумме, а надо учиться принимать ее как обыденность и даже мелочь.
Эти мысли окончательно помогли мне прийти в себя и настроили на деловой лад. У меня еще много дел на сегодня. Для начала — вернусь в торговый дом Родоканаги, завершу сделку и переведу деньги на свой личный счет. А затем... тут мой взгляд зацепился за проезжающего мимо патрульного городового. Точно! Никифор Алексеевич же обещал поговорить с Тенетовым! Вот к нему сначала и зайду, благо по пути. А потом — к Родоканаги!
— Вперед, к светлому будущему, — прошептал я себе под нос и улыбнулся.
Кто сказал, что у меня все плохо? Наоборот — жизнь только налаживается!
— Никифор Алексеевич, рад вас видеть, — окликнул я вышагивающего впереди городового.
Тот обернулся, и я увидел его красное как помидор лицо и нахмуренные брови. Но при виде меня, выражение его лица чуть разгладилось, а я понял, что из-за моего подарка тот вчера напился и сейчас страдал похмельем. Но думаю, я сам сейчас выгляжу не особо лучше. Принять на грудь я тоже успел, а поесть — нет.
— Григорий Мстиславович, — прогудел тот, подходя ближе, — добрый день.
Он чуть мне не козырнул, когда оказался рядом. Причем движение у него почти началось и было чисто рефлекторным. Но в последний момент он смог удержаться. Толи из-за того, что я был не в мундире, толи просто вспомнил, что я не особо хочу светить свою принадлежность к жандармерии.
— К сожалению, я сейчас ограничен во времени, поэтому сразу к делу. Вы поговорили с Тенетовым? — спросил я его.
— Так точно, ваше благородие. Роман Аркадьевич заинтересовался вашими мыслями и хотел бы встретиться с вами. Он сейчас как раз в участке.
— Дежурит? — понимающе кивнул я.
— Никак нет, — отмел мое предположение городовой, — просто в своем кабинете работает.
— Благодарю, за содействие. Не смею вас больше отвлекать, — распрощался я с Никифором Алексеевичем, чему тот был только рад.
Запах вчерашних возлияний в этот раз полностью не смог перебить даже ядреный дух табака.
На дежурстве при входе в участок на этот раз сидел другой офицер. Узнав, что я к Тенетову, он поднял трубку телефона, что стоял на его рабочем столе, и связался с Романом Аркадьевичем, уточнив, ожидает ли он меня. После чего довольно дружелюбно махнул в сторону лестницы на второй этаж, назвав номер кабинета.
— Роман Аркадьевич? — постучался и заглянул я к полицейскому.
— Да, входите, — оторвавшись от бумаг, указал мне рукой Тенетов на стул напротив своего стола.
Все такой же скуластый, подтянутый, даже скорее поджарый, как гончая. Офицерский китель висит на
