Борис поднял голову и некоторое время, не мигая, смотрел на Андропова.
- Ну-да, ну-да. Я бы раньше тоже с этого начал... А что всех расстреляли, то, Юра, это ничего не значит. Могли и провокатора в расход пустить. Мало ли что... Оставляю. На всякий случай, - он говорил отрывисто, словно выплевывал сам себе команды. Отодвинул лист, просмотрел написанное и с досадой согласился: - Да, фигня полная. Ладно, что у нас "против"? Первое - место, Москва, а не Ленинград. Второе - не тот способ доставки. Третье - до сих пор он помогал СССР, а не вредил.
- Еще один вопрос в связи с этим, - Андропов вяло пошевелил пальцами, - если это не "Сенатор", то почему он не сообщил нам об этой утечке? О предательстве? Не все знает? Не все хочет говорить?
- Так, Юра, - Иванов осторожно блеснул очками, - у нас предателей-то, получается, нет. Невозможно выдать то, чего не знаешь.
- Дай-ка лист, - Андропов изучил написанное, потом решительно прихлопнул ладонью по столу. - Мотив. Все упирается в мотив. Такие знания, что стоят за "Сенатором", не могут быть бесхозными. За ними должна стоять сила. Мы должны понять ее цели.
- Найдем - узнаем, - твердо сказал Иванов, - а, рано или поздно, найдем. Ошибки "Сенатор" допускает.
- Одну ошибку, - поправил Андропов.
Иванов резко повернулся:
- Не одну. То, что вбрасывающий письмо засветился - лишь одна из них. Перхоть, пыльца, следы перчаток... Указания на связь с армией: те же перчатки и, судя по всему, ботинки, "Красная Звезда". Да, этого пока мало, чтоб найти прямо сейчас. Но чем больше он будет выдавать нам материала, тем больше будет появляться зацепок. Найдем.
Андропов перевел взгляд в окно и задумался, незряче глядя вдаль, куда-то за горизонт, залитый зимним закатом цвета кампари. Иванов терпеливо ждал. Наконец, шеф вернулся из высей:
- Похоже, Боря, мы с психологическим портретом ошиблись. Смотри сам: последнее письмо запущено через проходящий почтовый вагон пассажирского состава где-то между Чудово и Малой Вишерой. Вброс не в Ленинграде указывает на то, что почти наверняка тот молодой человек заметил наблюдение у почтового ящика. Да и среди филологов ты ничего не нашел, а, значит, та приметная книга была взята для отвлечения внимания. Выходит, он имеет специальную подготовку? Логично?
- Если только это не какое-то совпадение, то похоже, - согласился Иванов, поправляя очки, - срисовать оперативницу в той ситуации надо было еще суметь, да.
- А где он мог в СССР в таком возрасте такую подготовку получить? Нигде. Значит - кто-то его специально готовил, так?
- Да, верно, - с печалью ответил Иванов, - и по почерку мы ничего не нашли. А операция была беспрецедентной по масштабу.
- С другой стороны, что у нас там было написано в заключении? - Андропов раскрыл папку и прочел: - "мужчина в возрасте от тридцати пяти до пятидесяти лет, с высшим образованием, вероятно, с навыками научной или руководящей работы, опытом составления письменных докладов и устных выступлений перед аудиторией". Да легче натаскать к восемнадцати, предположим, годам, на оперативника, чем иметь в этом возрасте опыт письменных докладов и выступлений перед аудиторией. И, еще, почерк женский. Боря, - проникновенно сказал он, - может это - группа? Как минимум, видно двух-трех участников. Мужчина постарше - мозговой центр, молодой парень - связной, и, быть может, женщина, что переписывает письма?
- Да думал я, думал на эту тему... Минцев, вон, тоже уверен в наличии группы. Считает, что, как минимум, двое. Может быть даже - отец и сын. Причем отец, а кто еще? - учил сына оперативному мастерству. Это даже за один год в одиночку не натаскать. Теперь мы составляем списки тех, кто может в Ленинграде такими умениями обладать. Еще запустили операцию с мечеными чернилами. Ждем следующих писем. Наблюдение за почтовыми ящиками в Ленинграде пока держим, хотя...
- А, снимай, - махнул рукой Андропов и вернул лист Иванову. - Снимай. Во-первых, пустое это сейчас, раз наблюдение замечено. Да и... Не враг это. Не враг. Искать будем, но работать мягко.
Иванов сочувственно покосился на шефа:
- С Чазовым уже обсуждали?
Андропов хищно ухмыльнулся:
- Обсуждал. Он сейчас, после того, как замена таблеток у Ильича дала выраженный эффект, как шелковый. Аж стелется... Чует свою вину. На все согласный, все обещает.
- Эх, - выдохнул зло Иванов, - полы паркетные, врачи анкетные...
- Я не только с Чазовым обсуждал. Академику Тарееву показал, под видом засекреченных пока японских разработок. Ухватился, не вырвать было. Нефропротекторы и эссенциальные кетокислоты обещает за квартал синтезировать. Ну, еще годика-два на клинические проверки. Думаю, продержусь я, Борь...
- Мдя... - крякнул Иванов и перевел разговор на другую тему, - педофилов этих вестминстерских в работу?
Андропов потемнел ликом, словно грозовая туча, готовая пролиться ливнем:
- Ур-р-роды... Вот уроды же, Борь, ну откуда такие берутся?! Какое дерьмо в том Лондоне политику делает, а? Министры и ведущие депутаты парламента насилуют детей по детским домам. Демократы, мать их, борцы за права человека... - выплеснув чувства, Андропов тяжело перевел дыхание и взял себя в руки: - Да, вперед. Работай. Для того нам "Сенатор" их и подкинул, чтоб мы их подмяли. Начни с этого зама из MI6.
- Угу, - Иванов скомкал исписанный лист и рассеяно забросил его в мусорную корзину. - С превеликим удовольствием. А по третьей теме письма что делать будем?
Шеф помолчал, потом принял позу "задумчивого Каа", вложив не мелкий нос в ладони и раздраженно фыркнул:
- Мы что, действительно, совсем не понимаем, как в США работает система принятия политических решений?
Борис помедлил, формулируя, потом начал осторожно:
- Я все же больше разведчик, а не политик... В таком разрезе, честно говоря, не думал. Мы больше пытаемся узнать об уже принятых решениях, а не о том, на основании чего их принимают. Но сейчас, перебирая все, что знаю, пробелов в этой представленной "Сенатором" картине не нахожу. Система политической власти в США действительно сильно децентрализована и, действительно, сильно зависит от... ммм... скажем так: общественного мнения. А общественное мнение формируется достаточно широким политическим классом, в который входят не только сами политики, но и, к примеру, пресса, радио, телевиденье. Сформированное негативное мнение о СССР в этом политикуме является якорем, который удерживает любую Администрацию США от шагов навстречу нам. Причем речь идет не только об этих ужаленных ветеранах ханойского Хилтона - там тысячи, десятки тысяч людей трутся вокруг политики, формируя ее. Такая картина не вызывает у меня отторжения. Однако ты с Добрыниным лучше побеседуй на эту тему, вот кто в этой каше хорошо разбирается.
