– …Твои варвары! – вставил Черепанов. – Ну, за встречу! – и опрокинул чашу.
Коршунов тоже выпил. Вино было приторно-сладкое, с медом: римский обычай, который Алексею не нравился.
– Что морщишься! Хорошее вино! – возмутился Черепанов. – Десять денариев за кувшин. Совсем ты, брат, одичал в своей скифии. Ну рассказывай, как ты дошел до жизни такой.
– Расскажу, – кивнул Коршунов. – Только сначала вопрос: ты как, распинать меня больше не собираешься?
– А в лоб? – поинтересовался подполковник.
– Тогда давай снимай моих мужиков тоже! Или – меня обратно!
– Это что, ультиматум? – прищурился Черепанов.
– Считай, что так! И решай быстрее. Многим нужна срочная медицинская помощь. Где, кстати, моя аптечка?
– Найдем твою аптечку, – проворчал Геннадий. – Сначала скажи, почему я должен пощадить этих разбойников. Чтобы они снова устроили резню? Видел бы ты, что эти твари делают с людьми!
– Не эти! – жестко произнес Коршунов. – Эти – мои. Я привел их сюда. И делали они то, что я им приказывал. С прочими варварами можешь поступать как угодно. Но это мои люди. Я за них отвечаю. И они не устраивали резни. Тех, у кого возникало такое желание, я наказывал.
– Слышал, слышал, как ты наказываешь… – с неопределенной интонацией произнес Черепанов. – Цекульский старшина рассказывал.
Было непонятно, то ли подполковник одобряет действия Алексея, то ли осуждает.
– Решай! – твердо сказал Коршунов. – Решай, Леха. Поставь себя на мое место. Неужели ты поступил бы иначе?
– Я бы на твое место не встал, – решительно произнес Черепанов.
– Бывают обстоятельства, когда выбора нет.
– Хрена лысого! – рассердился подполковник. – У меня были обстоятельства покруче твоих. Напомни мне как-нибудь, чтобы я тебе про Африку рассказал. Чтоб ты знал, какие бывают обстоятельства!
– Ладно, ты крутой! – тоже повысил голос Коршунов. – Но я – это я! Или ты велишь снять моих парней – или возвращай меня на холм!
Черепанов хмыкнул.
– Ишь раскомандовался, – проворчал он. – Куда идем мы с Пятачком? На мясокомбинат! Да кто тебя спросит, мать твою? Ты вообще мой пленник! Захочу – продам, захочу – себе оставлю. Здесь, брат, не Питер. Здесь – рабовладельческое общество. Учил в школе? Что это ты поскучнел? Не в игрушки играем!
Коршунов мрачно глядел в пустую чашу. Такого он от Генки не ожидал.
– Вот так вот, космонавт-исследователь, – строго произнес подполковник. – Тут за базар отвечают покруче, чем у нас. Значит, говоришь, варвары твои делали то, что ты им приказывал?
– Да, – буркнул Коршунов.
– То есть за все, что они делали, отвечаешь ты?
– Да.
– То есть ты готов за это отвечать?
– Да. – Коршунов поднял голову и посмотрел прямо в глаза подполковника. – Да, я готов!
– Хорошо, – кивнул Черепанов. – Так и будет. Я сниму твоих варваров. Я уже снял кое-кого, чтобы не подох раньше этого разговора. Я подарю им жизнь. Всем, кто еще жив. Но – с двумя условиями.
Первое: отпускать таких волков домой я не могу. Они слишком опасны и наверняка захотят вернуться. Поэтому все они отныне будут служить Риму.
Второе: с этого момента за каждого из них отвечаешь ты. Лично. За их дисциплину, за их службу, за все их поведение. И если кто-то из них выкинет фортель, спрошу я с тебя. И спрошу по полной, без пощады и без поправки на нашу дружбу. Вот на этих условиях я согласен подарить им жизнь. Принимаешь?
– Да, – не колеблясь, ответил Коршунов.
– Что ж… – Черепанов положил ему на плечи широкие ладони. – Вижу, Алексей Викторович, ты кое-чему научился за это время. – Подполковник улыбнулся. – И я этому рад! Ну давай еще по одной и пойдем снимать пугала. Я хочу, чтобы каждый из них знал, кому обязан жизнью. Не повредит.
Глава третья Принцепс Геннадий Павел Череп. Германские «рекруты»
– Я хочу, чтобы каждый из вас знал, кому обязан тем, что продолжает дышать сладким римским воздухом, а не кормит червей в выгребной яме! – неторопливо, раздельно произнес Черепанов. – Давай переводи!
Принцепс Геннадий Павел, верхом, возвышался над тройной шеренгой германцев и видел каждого из них. Чуть позади принцепса, тоже верхом, – старший кентурион Гай Ингенс и субпрефект Тевд Трогус, под чье начало Черепанов намеревался на время передать «новобранцев».
Толмач забубнил, трансформируя четкую латинскую речь в готское наречие. В принципе, Черепанов мог то же самое воспроизвести и на «варварской мове», которой владел вполне прилично, но счел это непрестижным. Будущие римские солдаты должны изъясняться на латыни.
«Будущие римские солдаты», порядка сотни готов-гревтунгов и десятка четыре герулов, перебинтованных, безоружных, в заскорузлых от крови отрепьях, выглядели, мягко говоря, непрезентабельно. И их вождь, который стоял с ними в одном строю, смотрелся не лучше. У Коршунова была возможность привести себя в порядок, но он отказался. Пусть его воины видят, что его судьба такая же, как и у них.
Черепанов отнесся к позиции друга с пониманием. Но и своей точки зрения скрывать не стал.
– Ваш рикс поручился за вас! – продолжал Черепанов, развернув коня и пустив его шагом вдоль строя свежеиспеченных рекрутов. – Он поклялся, что все вы будете служить честно и доблестно. Я ему верю, а он верит вам. Но хочу, чтобы вы все знали: за проступок любого из вас я буду спрашивать с двоих: с преступника и с вашего рикса. Так что, если кто-то думает, что рикс Аласейа не вправе решать за него, пусть скажет об этом сразу, сейчас! Есть такие?
Строй молчал.
– Очень хорошо, – одобрил принцепс Геннадий Павел. – С сегодняшнего дня вы все зачислены в состав вспомогательных войск одиннадцатого Клавдиева легиона. Claudia pia fidelis, [19] – повторил он торжественно. – Довольствие на вас будет выписано также с сегодняшнего дня. Жалованье – с того дня, когда вы принесете присягу императору и аквиле одиннадцатого легиона. Размер жалованья вам сообщит старший кентурион Гай Ингенс… – Кентурион Ингенс медленно, важно наклонил голову, – а получать его – на всех, а затем распределять между вами будет ваш сигнифер, коим – до получения вашим отрядом своего штандарта-сигнума – будет ваш рикс Аласейа, именуемый отныне Алексием Виктором. Вашим командиром – до получения сигнума – станет субпрефект Тевд Трогус (Трогус поднял правую руку). Он командовал алой ауксилариев, которая не позволила вам уйти от возмездия Рима. Возможно, кое-кто из вас затаил обиду на славных римских воинов и полагает, что пролитая кровь требует мщения. Есть такие?
