Какова моя расовая принадлежность? Еще один аспект категориального «я»
Поскольку дети слышат так много разговоров о поле, наверное, неудивительно, что свой пол они определяют раньше, чем расовую принадлежность. Психолог Филлис Кац, директор Института исследований социальных проблем в Боулдере, штат Колорадо, посвятила труд всей своей жизни попыткам понять, как дети узнают о поле и расе. Она выяснила, что к достижению 3-летнего возраста 77 % американских детей европейского происхождения, прошедшие тестирование, могли назвать свою расу, но лишь 32 % афроамериканцев смогли сделать то же самое. И это не потому, что афроамериканские дети хуже справляются с формированием категорий; ведь гендерные категории они формируют в том же возрасте, что и дети европеоидов. Просто до 4 или 5 лет далеко не все дети вполне уверены, к какой расовой (или этнической) группе они принадлежат. Что интересно, когда их спрашивают, к какой расе (или к какому полу) они хотели бы принадлежать, чернокожие чаще склонны отвечать, что они бы предпочли быть белыми, чем белые дети предпочитают быть чернокожими. Аналогичная ситуация возникает с полом: девочки с большей охотой выбрали бы для себя противоположный пол, чем мальчики. Вероятно, учитывая силовой дифференциал нашего общества и тот факт, что члены групп меньшинств и женщины оцениваются как «второй сорт», удивляться этому не стоит.
Знание о поле и расе проходит три стадии. Сначала дети осознают различия, т. е. тот факт, что отдельные категории существуют. Это происходит в младенчестве, когда малыши могут показать нам своими зрительными реакциями, что у них есть категориальное представление о мужских и женских лицах, что они могут отличать друг от друга изображения детей по их расовой принадлежности. За осознанием различий следует вторая фаза – идентификация, которая происходит между 2 и 3 годами. На этой стадии дети могут определить свой собственный пол и распределить себя в группу детей того же пола. Но помните, что эта идентификация – не то же самое, что константность, то есть осознание постоянства тендерных и расовых классификаций. Похоже, расовая константность развивается позже, чем тендерная, и даже еще позже – у детей афроамериканских и азиатских меньшинств, которым бывает трудно понять статус своего меньшинства. Эта последовательность связана с когнитивным развитием детей. Понимание в этих вопросах невозможно ускорить, и не существует никаких готовых подготовительных программ, которые могли бы его подстегнуть.
Обнаружение скрытых навыковГендерная и расовая идентичность
Возраст: 2–7 лет
Проводите это занятие каждые 6 месяцев, чтобы отслеживать развитие своего ребенка. Воспользуйтесь журналом, в котором есть изображения детей разных рас и полов. Сядьте с ребенком на диван и скажите ему, что вы будете играть в новую игру. Попросите его указать вам мальчиков, потом девочек, потом белокожих и афроамериканских детей. Хорошо бы найти изображения детей, одетых или причесанных таким образом, чтобы это не соответствовало их тендерным ролям, например изображение мальчика с длинными волосами или девочки с короткой стрижкой, одетых в одежду стиля унисекс. Интересно, что маленьким детям оказывается легче определить пол взрослых, чем пол детей. Когда разговариваете с ребенком о поле и расе взрослых, изображенных на картинках, используйте те же слова, которые используете, говоря о взрослых в жизни. Например, если пользуетесь терминами «мужчина» и «женщина», употребляйте их в своих вопросах. Точно так же, как в случае с изображениями детей, попытайтесь отыскать такие фотографии взрослых, которые могут бросить вызов текущим суждениям ребенка. Для этого вполне подойдет изображение мужчины, одетого в килт, мужчины с прической «конский хвост» или длинными волосами – или изображение женщины, одетой в униформу пожарного или строительного рабочего. Когда закончите со вторым разделом игры (с фотографиями взрослых), вернитесь к началу и попросите ребенка обосновать свой выбор: «Почему ты решил, что это девочка?» Не смейтесь над ребенком и не осуждайте его слова, что бы он вам ни сказал; у вас будет замечательная возможность заглянуть в мысли ребенка.
Социальное и эмоциональное «я»: у меня есть чувства
Физическое «я» – это только одно измерение нашего представления о себе. У нас также есть социально-эмоциональное «я». В последние 20 лет ученые обнаружили, насколько жизненно важны наши первые взаимоотношения для нормального развития. Новорожденный ребенок просто не может регулировать свое эмоциональное состояние. Он может отворачиваться от неприятного стимула, двигать губами и причмокивать, когда его чувства становятся слишком интенсивными, но его легко запутать. Именно поэтому невозможно «испортить» или избаловать младенцев: они абсолютно зависят от успокаивающего вмешательства взрослых, помогающих им регулировать свои эмоциональные реакции. Вы нужны им, чтобы брать их на руки, укачивать, ласково разговаривать, чтобы они смогли выстроить здоровое чувство своего эмоционального «я».
Между 2 и 4 месяцами кора головного мозга младенца постепенно повышает его терпимость к раздражителям. Взрослые могут начать развивать эту способность, играя с детьми в простые игры «лицом к лицу», хотя все же необходимо тщательно следить за тем, чтобы эти игры соответствовали уровню развития ребенка, иначе они его только дезориентируют. В следующей главе мы будем описывать важность этих повседневных взаимоотношений как прототипов последующих, более взрослых отношений в жизни ребенка. Однако сначала давайте исследуем, как эти ранние взаимоотношения косвенно обучают ребенка, создавая у него представления о пластичности его мира и о том, насколько эффективно он может этот мир изменять.
Хотя мы не говорим, что родители должны реагировать на любое выражение недовольства со стороны ребенка (речь идет не только о криках), все же остается вопрос: насколько быстро и насколько часто родителям следует реагировать на такие проявления? Насколько родители должны стараться облегчить дискомфорт ребенка? И не влияет ли большая (или меньшая) отзывчивость родителей на мнение ребенка о том, насколько хорошо (или плохо) он взаимодействует с окружающим миром? У этого вопроса, как и у большинства вопросов, имеются две стороны.
Вы, несомненно, замечали, что в первый год жизни малыши очень часто плачут. Наш легендарный бихевиорист Джон Уотсон говорил родителям, что они сами создадут у детей предрасположенность становиться плаксами (а в будущем – вечными нытиками-неудачниками, а не преуспевающими руководителями компаний), если будут брать их на руки каждый раз, стоит ребенку захныкать. Основываясь на его теории, родителям советовали давать малышам «выплакаться», чтобы те не избаловались. Противоположную позицию в этом споре занимали Фрейд и Эриксон. Они привели бы аргумент о том, что отзывчивость по отношению к детям помогает им усвоить, что они достаточно сильны, и дает возможность учиться заявлять свои требования другими способами.
