В общем, исчеркав пару листов, заметку я написала так, что "ой".
Когда выносила мусор, на обратном пути столкнулась с Норой Георгиевной, которая только-только выходила из подъезда в сопровождении неизменной Лёли на поводке. Лёля по традиции, дружелюбно обнюхала, дипломатично повиляла хвостиком и, посчитав ритуал приветствия выполненным, унеслась прочь в ближайшие кустики. Зато Нора Георгиевна остановилась:
— Лида, здравствуй, — кивнула мне соседка, — мне сообщили, что в книжном очерки Валентина Овечкина утром выбросят, в нагрузку к двухтомнику Гюго, но очередь нужно как минимум с пяти утра занимать. Пойдешь?
— Спасибо, Нора Георгиевна, — вздохнула я, — я еще после реальной сельской жизни не отошла, так что от писателей-почвенников пока воздержусь. А Гюго и в библиотеке перечитать взять можно.
— Ну, смотри, — укоризненно покачала головой Нора Георгиевна и добавила, — видела, мебель тебе сегодня привезли, много еще ремонта осталось?
— Да вроде все уже, — сдуру похвасталась я, — Во всяком случае на ближайшее время.
— Вот и чудненько, вот и чудненько, — довольно разулыбалась соседка, — А новоселье твое, когда отмечать будем? А то соседи уже не дождутся…
И я поняла, что попала.
Договорившись с Норой Георгиевной о дате новоселья, остаток дня я посвятила блаженному ничегонеделанию.
А завтра утром поеду за Риммой Марковной…
Глава 22
С утра уехать не вышло.
Нет, сперва все началось нормально: я проснулась, собралась, попила кофе и даже приготовила бутерброды с собой в дорогу, на всех. Джинсы и ветровка остро нуждались в стирке, поэтому пришлось натянуть спортивный костюм Горшкова, и вот в таком виде я вышла из квартиры, заслышав звуки подъезжающего автомобиля. С ребятами мы вчера договорились, что стартуем в семь тридцать утра.
Я вышла на улицу. Солнышко ласково согревало землю, пахло сиренью и ландышами. Роберт был за рулем старенького "Москвича".
Рядом со мной с сердитым жужжанием пролетел шмель. Я отмахнулась от шмеля и уже хотела махать Роберту, как меня окликнули:
— Лидия Степановна! Доброе утро!
Я оглянулась — на лавочке у соседнего подъезда сидел не кто иной, как Иван Аркадьевич.
— Куда это вы направляетесь? — кивнув на автомобиль, вкрадчивым голосом спросил он и поднялся со скамейки.
— Эммм… доброе… — смутилась я, но быстро исправилась, — да в деревню вот решили съездить.
— А почему вы мне не перезвонили? — прищурился Иван Аркадьевич и подошел вплотную ко мне, — вам разве Иван Тимофеевич не передавал?
— Почему же, передавал, — честно ответила я (не могу же я подставить соседа) и сделала шаг назад.
— Так почему вы не перезвонили? — повторил вопрос Иван Аркадьевич.
— Выходной был, — попыталась отмазаться я.
— Согласен, вчера был выходной, — подтвердил Иван Аркадьевич, — а сегодня — нет. И, судя по тому, что вы собираетесь уезжать в деревню, то и сегодня звонить вы тоже не намерены…
— Пожалуй, нет, — согласилась я, сраженная железной логикой этого человека.
— А на каком основании вы игнорируете мою просьбу, Лидия Степановна?
— Если вы ставите вопрос так, Иван Аркадьевич, то это уже не просьба, а приказ, — заметила я.
— Вы не ответили, — не дал перевести стрелки Иван Аркадьевич.
— Вернулась бы — перезвонила, — пожала я плечами.
— То есть, я должен сидеть и ждать, когда вы соизволите вернуться и найти время мне перезвонить? — удивился Иван Аркадьевич, — моей просьбы вам недостаточно?
— А вы мне не начальник, — слегка улыбнулась я, — я теперь человек свободный, что хочу, то и делаю. Роберт, заводи мотор, едем. Вадик где?
— Постой-ка. — отрицательно покачал головой Иван Аркадьевич. — А как же работа? Ты работать что, не собираешься? У нас за тунеядство вообще-то статья.
— Так до месяца можно не работать, — хмыкнула я. — Я вот как раз в поиске новой работы.
— И как успехи? — Иван Аркадьевич небрежно вытащил из пачки сигарету, закурил и пристально взглянул сквозь дым на меня.
— Да вот думаю в Кисловодск махнуть. Или в Феодосию, — поделилась планами я. — Там, говорят, магнолии. Пока так и не смогла выбрать. Думаю еще.
Иван Аркадьевич аж побагровел:
— Да как ты так можешь!!!!
— Могу. Еще как могу. Свои обязательства я выполнила, — поморщилась я, пожав плечами, — все документы в полном порядке, Алла знает, что где лежит и в любой момент может найти все, что надо.
— То есть на других все сбросила, а сама в кусты? — рыкнул Иван Аркадьевич.
— Почему это в кусты? — обиделась я, оглянувшись на чахлые кусты сирени у подъезда.
— А как же комиссия? — Иван Аркадьевич в две тяги докурил сигарету и рывком затушил ее об урну.
— А я тут каким боком? — начала заводиться и я. — У вас в депо работает почти полторы тысячи сотрудников, есть особо ценные. Что, выбрать не из кого? Так ищите, работайте с кадрами. А я теперь свободный человек!
Тут появился Вадик. Взъерошенный, он выбежал из подъезда, на ходу натягивая куртку:
— Ребятишки, вы тут без меня не соскучились? Добрый доктор Вадик… — увидев Ивана Аркадьевича, он затормозил и осекся на полуслове.
— Лидия Степановна, — процедил Иван Аркадьевич, проигнорировав моего соседа, — мы сейчас с вами пройдем в вашу квартиру и поговорим там нормально. Ваша поездка отменяется.
— Вы ошибаетесь, Иван Аркадьевич, — не согласилась я. — Я не вожу к себе посторонних. Извините, спешу. Дела, знаете ли. Вадик, пошли уже, мы опаздываем!
Я направилась к машине. Иван Аркадьевич подошел к автомобилю, ткнул Роберту развернутое удостоверение. Роберт враз поскучнел, как-то даже съежился и уехал, стараясь не смотреть на меня. Вадик мельком скользнул взглядом по корочке, вздохнул и молча, бочком, вернулся в подъезд.
— Ну вот, а вы не верили, что ваша поездка отменяется, — спокойно повторил Иван Аркадьевич, пряча удостоверение в карман. — А теперь вы пригласите меня в квартиру, Лидия Степановна или так, без приглашения, пройдем?
Я молча развернулась и пошла обратно. Иван Аркадьевич шел следом, тихо насвистывая бравурный мотивчик.
Мы вошли в квартиру, Иван Аркадьевич осмотрелся:
— А неплохо вы тут устроились, я погляжу, Лидия Степановна. Как для простой конторской служащей — очень даже ничего. Одна, в двухкомнатной квартире. В то время, когда семьи с детьми ютятся в коммуналках…
Я молчала, и лишь выжидающе смотрела на него.
— Хм, — укоризненно покачал головой Иван Аркадьевич. — А я смотрю, вас ничем не смутить, Лидия Степановна.
— А вы хотели меня смутить, Иван Аркадьевич? — уточнила я. — Тогда давайте считать, что смутили и на этом расстанемся.
— Я не откажусь от кофе, — сообщил Иван Аркадьевич и пошел на кухню.
— Вы зачем пришли? — я даже не сдвинулась с места. — Хотели посмотреть, как я живу? Посмотрели. Хотели поговорить? Говорите.
— Ты зачем уволилась? — повысил голос Иван Аркадьевич, возвращаясь с кухни, — что это такое, я с Москвы не успел приехать, как мне уже сообщают, что Горшкова не работает. Уволена по статье. Ты на статью когда успела наработать? А?
— Самой интересно, — пожала плечами я.
— Рассказывай, — потребовал Иван Аркадьевич.
— А вам разве не рассказали? — удивилась я.
— Рассказали. И Щукина, и Лактюшкина.
— Ну вот, — констатировала я. — Значит, вы все уже знаете.
— Ты мне тут обиженную барышню строить из себя брось! — взорвался Иван Аркадьевич, — ты почему им не сказала, что мое задание выполняешь, а?
— А это я должна говорить? — изумилась я. — И кричать у меня в квартире не надо, я уважаю право соседей на отдых.
— Могла бы и сказать, не облезла бы, — проворчал Иван Аркадьевич, но уже тише.
Я сделала удивленное лицо. Иван Аркадьевич нахмурился:
— В общем так, Лида, сегодня так и быть — гуляй. А завтра вернешься на работу.
