уходить.
Антон в ответ прижал руки к груди и сказал, что будет стоять здесь до скончания веков.
Девчонки хихикнули и скрылись в толпе.
— Валим! — Тоха схватил меня за руку.
— Почему? — не понял я.
— Да у меня соседка пенсионерка краше выглядит.
— Так, а на фига ты их привел?
— Они сами прицепились, неудобно было как-то отбрехиваться.
— Ну Быков, ну дурак. А если тебя в Загс потащат, тоже неудобно отказать будет?
— Да не нуди ты, бежим, пока они не вернулись.
— Мы теперь весь вечер бегать будем? Может скажешь им правду. Или придумай что-нибудь. Что ты женат, например…
— Ну Андрюх, ну пожалуйста… Не могу я так с девчонками поступать. Пошли, а? … Ух ты! Смотри какая!
Быков сразу забыл про свои комплексы и сделал стойку, как охотничий пес. В центре площадки неспешно и жеманно изгибалась дива в обтягивающем, как змеиная кожа платье. Антон смотрел на нее, как первоклашка на сливочный пломбир.
Я потряс Антона за плечо:
— Остынь, Ромео. Видишь, там хмырь возле трется, это ее парень или муж. Пошли покурим.
— Ты же не куришь? — очнулся Быков.
— Надо же когда-то начинать. Есть сигарета?
Мы вышли за пределы “загона”. Быков достал “Родопи”. На двухцветной пачке был изображен греческий гребной парусник. Он протянул одну сигарету мне и чиркнул спичками:
— Ты что курить-то начал? Саныч узнает, из секции выгонит.
— Ну тебя же не выгнал.
— Так я скрываюсь.
— Да ладно, ты действительно думаешь, что тренер не знает. Это мальков за это исключает. А тебя лося поздно учить. Только портить.
— Парни, — к нам подошел мажористого вида тип.
Цветастый пиджак несоветского кроя. Духцветные ботиночки под Аль Капоне, и яркие брючки, как у Куклачева:
— Закурить не будет?
Обычно после таких фраз (особенно на дискотеках, и не дай бог, провинциальных) просящий пытается ударить в морду. Независимо от результата его просьбы. Но в данном случае, оппонент больше напоминал знаменитого дрессировщика кошек, ну или ведущего АБВГД-йки.
Быков поначалу напрягся, но быстро оценив обстановку и соотношение сил, снисходительно улыбнулся:
— Не курю и тебе не советую
Но “Куклачев” не ретировался, на удивление охотно согласился с наставлением Антона и, широко раздвинув узкие губы в гаденькой улыбке спросил:
— Винт не интересует?
Глава 28
— Отойдем? — предложил я наркодилеру, чувствуя, как внутри закипает злоба (не люблю я "ихнего" брата). — В место поспокойнее.
Тот еще раз окинул нас въедливым взглядом. А не менты ли мы точно? Перед ним стоял немного провинциального вида бугай и жилистый парень с лицом дерзким, но слишком молодым для сотрудника милиции.
Торговец, наконец, убедился, что опасности нет, криво усмехнулся и деловито поинтересовался:
— А деньги-то у вас есть?
— Найдем, — кивнул я.
— Тогда пошли?
Быков не понял, про что шла речь:
— Что за винт? На хрена он нам сдался?
— Увидишь, — загадочно улыбнулся я, и чтобы не палить контору, добавил. — И сам попробуешь. Тебе точно понравится.
Я подмигнул Антону. Тот хотел что-то еще выдать, мол, на площадке столько девок, а мы за каким-то хмырем в рощицу шлепаем, но увидев мой знак, благополучно замолчал. Хмурил лоб, напрягал извилины и силился понять, что это за винт такой, который продают на танцах люди с хитрожопыми мордами и в нарядах, напоминающих цирковых клоунов. Только парика и красного носа не хватает.
Мы отошли в сторону. Встали в тени уже желтеющих кленов.
— Чирик за дозу, — дилер вытащил из нагрудного кармана прозрачный флакон из-под какого-то аптечного снадобья. Потряс им на просвет от фонарного луча.
На донышке флакона перекатывались слипшиеся комки грязно-белого цвета.
— Пятерка — отрезал я. — И берем все. Сколько у тебя там?
— Десять флаконов и гашик. Может и гашик заберешь? Тогда по пятерке отдам.
Дилер достал спичечный коробок. Раскрыл его и показал кусочки зеленовато-коричневой массы, похожей на пластилин. Пахнуло ядреным каннабисом. Урожай явно свеженький. Этого года сбор.
— Так ты что? — не выдержал Быков. — Наркотики продаешь?
— Тише, ты, — зашипел на него дилер и закрутил головой, как филин, оглядываясь по сторонам и пряча товар под полу пиджака.
— Гашиш тоже возьмем, — кивнул я. — Сколько?
— Сотка, — не моргнув глазом загнул ушлый.
— Сколько? — артистично возмутился я. — Да за сотку я лучше водки наберу.
— Здесь полный коробок, — пожал плечами продавец. — Если хочешь, кури водку.
— Ты что, друг? — не выдержал Быков, он смотрел на меня, как на полоумного. — Хочешь за это отраву столько денег отвалить. Да и у тебя нет столько!
Я готов был прибить Быкова первее, чем дилера. Птица-говорун сегодня не отличалась умом и сообразительностью. Как впрочем, и всегда.
Дилер насторожился и спешно обратно рассовал по скрытым внутренним карманам товар.
— Деньги покажи, — оскалился он на меня.
Антон спалил контору и тянуть больше было некуда. План мой был прост. Обчистить дилера (святое дело, ненавидел я торговцев смертью) и двинуть стрелы на моего врага — Гошу Индия. Он пока от меня отстал, но что-то подсказывало, что, когда все уляжется, и я потеряю бдительность, Гоша вновь попытается меня достать. Дилер явно “сетевик” и не одиночный челнок. Значит, за ним стоит кто-то побольше. Может получится столкнуть преступников лбами.
Винт не похож был на кустарный (да и кустарный вроде позже стали шпарить), может из старых аптечных запасов остался, что растаскивали наркодилеры, когда первитин еще не был запрещен в СССР и продавался в аптеке.
О наркотиках я знал немало. Одно время пришлось помогать операм из ОБНОНа (так раньше назывался отдел милиции по борьбе с наркотиками). Совместные операции и рейды мутили. Потом уже этот отдел “грохнули”, когда появился Наркоконтроль, как отдельная силовая структура. Но и Госнаркодурь не долго просуществовал. Все вернулось на круги своя, и борьбой с наркотой уже занялась полиция.
Я схватил за шкирку “клоуна”, расслабил его маленько ударом кулака под дых, чтобы сильно не упирался, и поволок в лесок.
Тот хрипел и задыхался от спазма диафрагмы. Но на помощь звать не пытался. Понимал, что на шум могут прискакать дружинники и тогда ему срок светит. Хотя, не слишком большой.
В милицию сдавать я его не собирался. Много ему не дадут, а когда выйдет возьмется за старое. Тем более, сошка он мелкая, его поимка ни на что не повлияет.
Быков от такого поворота событий выпучил глаза и хотел что-то сказать, но я его перебил:
— Не называй меня по имени. Молчи.
Быков захлопнул рот и закивал. Я швырнул торговца на землю в зарослях колючей акации.
— Доставай все, что у тебя есть, — процедил я, напустив в голос побольше металла.
Для пущей убедительности пнул трясущееся тельце.
