- Свежеиспеченные в огне Первой Мировой войны, фельдфебели и унтер-офицеры, вышедшие в люди из деревень и рабочих окраин, благодаря своей силе, ловкости и отваге. Бывшие холопы, для которых образцом благополучия был заводской десятник или деревенский лавочник, ходивший в шёлковой рубахе и пивший чай из сверкающего самовара. На фронте, в 1914 году, для них, царём и богом был обычный ротный командир.
Теперь, став генералами, командирами округов, корпусов и дивизий, бывшие холопы увидели в своем подчинении десятки, а то и сотни тысяч холопов, одетых в армейские гимнастёрки, готовых выполнить любой приказ и даже умереть в бою, ради выполнения полученного приказа.
Слишком шатко положение советского генерала. Сегодня он повелитель, а завтра должен погибнуть за дикую Монголию, чуждый Китай, республиканскую Испанию или заснеженную Финляндию. Но ещё хуже, если за служебные упущения или по политическому доносу бдительного или завистливого сослуживца, будет он, избитый и лишенный наград и званий, валяться на бетонном полу тюремной камеры, пока не разберутся следователи с наличием вины перед советским народом и перед страной.
Всему виной Сталин, которому не нужно ничего, кроме одной шинели, пары кителей, штанов, сапог и несокрушимого государства трудящихся.
Судьба играет человеком, а новая советская элита хотела избежать непредсказуемости судьбы. Она, как и прежние хозяева жизни, хотела есть на золоте, открыто одаривать бриллиантами и виллами своих женщин, распоряжаться предприятиями и природными богатствами страны, жить в дворцах и, не опасаясь за завтрашний день, любоваться, как вновь одураченные, пролетариат и крестьянство трудятся на благо новоявленных хозяев страны и их потомков.
После того, как полторы тысячи единомышленников Крысы были расстреляны, поредели ряды недовольных Сталинским курсом. Но это даже лучше. Меньше будет претендентов при дележе власти и общенародного достояния.
Вот только свернуть башку сталинскому режиму, невозможно без помощи германской армии. Крыса и его единомышленники, командующие войсками под Вязьмой, сделают всё необходимое, чтобы к десятому октября немецкие солдаты гуляли по Красной площади.
На самом коротком пути от Смоленска к Вязьме размещены десятки дивизий, но там, где пойдут немецкие танковые колонны, окажутся не обученные ополченцы.
Верные люди сделают всё от них зависящее, чтобы Брянский, Западный и Резервный фронты рассыпались, словно карточные домики. Они побросают склады моторного топлива, боеприпасов и продовольствия, а толпы красноармейцев сгонят в места, не пригодные для боевых действий, откуда только один выход - в плен.
После этого, защищать Москву будет некому и нечем. Наркомовские жены уже сидят на чемоданах с дорогими нарядами, чтобы уехать в далёкий волжский город Куйбышев, где планируется разместить правительство страны..
Генеральный штаб, по плану Жукова, полностью приготовился к эвакуации в Арзамас.
До начала массового драпа руководства страны и армии из сердца Родины в её провинциальную задницу, остались считанные дни и часы.
Когда немецкие танки загромыхают по московским улицам, никто не станет разбираться с вопросом: "Кто же помог немецким войскам одержать решающую победу?". Все, у кого сохранятся остатки власти, драгоценностей и ума, ринутся спасать свои жизни по маршруту "Свердловск-Иркутск-Владивосток-Флорида".
Проверенные люди из окружения Сталина, ждут - не дождутся информации о том, что Германия согласилась на образование альтернативного правительства России. Это будет сигналом для физического устранения усатого горца.
Берлинское радио, по указанию немецкой разведки, уже дважды передало, после выпуска вечерних новостей, "Для оберлейтенанта Отто Даугауэра, воюющего на Восточном фронте" его любимую музыкальную мелодию Вагнера "Полёт валькирий".
Это значит, что курьер Крысы - полковой комиссар Кернес благополучно сдался в плен и сообщил, что после разгрома в СССР троцкистско-бухаринского блока и групп Тухачевского, Егорова и Гамарника, их остатки объединились в широко разветвленную организацию, имеющую филиалы как в армии, так и в госучреждениях. Он, Кернес, является членом и посланником этой организации. В СССР существует антисталинская тайная организация, стоящая на платформе свержения Сталина и его правительства, восстановления политики НЭПа, уничтожения колхозов и ориентации, во внешней политике, на нацистскую Германию.
Карта всех укреплений, дислокации и численности воинских частей, аэродромов и баз снабжения, на Брянском, Западном и Резервном фронтах, успешно передана агенту Абвера, скрывающемуся под личиной сотрудника американской военной миссии, и доставлена в Берлин.
А уж на фронте Красные генералы сделают то, что нужно для успеха намеченного плана.
Первым делом, вся информация будет передаваться в Ставку с опозданием на день-другой и тогда распоряжения Ставки превратятся в бесполезное махание руками после драки. Об этом позаботятся Конев и Ерёменко. Народного маршала Сеньку Буденного вообще не следует информировать о событиях на фронте, которым он командует.
Под Вязьмой, Болдин и Лукин дров наломают таких, что потом историки и за сто лет не разберутся, кто виноват и что нужно было делать, а если и разберутся, то решат, что опять во всём были виноваты генералы - дураки и российские дороги.
Хорошо, что в июле-месяце, Тимошенко Болдина от расстрела уберёг. А то бы грохнули его за разгром Западного особого военного округа, вместе Павловым, в подвале Лубянки. Теперь Болдин потрудится на благо будущей демократической России. А вот Лукин трусоват для политических игр. Пока Сталина не убьют, он будет из себя верного сталиниста - ленинца изображать и ждать, когда Сталина застрелят или отравят. Но знает шельмец, как сделать, чтобы всем угодить и голову свою не потерять. Будет слушаться и Ставку и Болдина, который за ним присмотрит.
Жаль, что не додумался Крыса, вместо Лукина, протолкнуть на 19-ю армию генерала Власова. Тот бы всё сделал, как нужно. Ну ничего, даст бог, Власов с Мерецковым в другом месте, ради будущего неравенства и всеобщего не братства, послужат.
Ненаписанные страницы
жизни
генерала Болдина
Жизнь каждого человека моего поколения будет поделена на две половины: "ДО" и "ПОСЛЕ" войны. Если доживу до конца войны, наверное, напишу книгу воспоминаний.
Единственное, не будет в ней страниц, рассказывающих о том, что может опорочить и очернить память обо мне. А я хочу остаться в памяти потомков кристально-чистым и достойным подражания. Хотя любому ясно, что для того, чтобы простой деревенский пацан, в отличии от миллионов его сверстников, стал генералом, не может он остаться ни чистым, ни достойным. Иначе, затопчут его более зубастые ровесники в самом начале жизненного подъёма. И хотя много хорошего я в жизни делал, но здесь речь пойдет о том, что камнем лежит на моей совести.О том, что я никогда бы не доверил бумаге...
