ее призрака. И уверяю вас, мастер Иванов, призраки куда опаснее контролируемых поднятых мертвецов.
Иванов не ответил. Он смотрел на меня огромными глазами, открывая и закрывая рот, из которого вырывалось только хрипение.
— Прощайте, мастер Иванов, — произнес я и вышел за дверь.
Белова сидела на лавке коридора, прикрыв рот обеими ладошками, чтобы не расхохотаться.
— Это ещё не всё, — заверил ее я. — Идём.
Мы успели отойти до середины коридора, когда из приоткрытого кабинета послышался истошный вопль:
— Кто-нибудь, уберите эту мертвую девку!
Такого выкрика Алиса уже не выдержала и рассмеялась в полный голос.
* * *
С Алисой мы распрощались на парковке. Девушка потянулась было, чтобы меня обнять, но я отстранился и тихо произнес:
— Сделай вид, что знаешь меня не так близко. Это для твоего же блага.
Белова обернулась, покосилась на стоявших у крыльца жандармов, коротко кивнула:
— До свидания, мастер Чехов.
— Госпожа Белова.
Я коснулся лба указательным и средним пальцами. Девушка улыбнулась и направилась к стоявшей на парковке новенькой черной машине. Которую наверняка подарил ей отец после устройства в жандармерию. Я же подошёл к авто Фомы, сел на пассажирское сиденье, откинулся на спинку и коротко произнес:
— Поехали домой, Фома.
— А девка где? — уточнил слуга.
— Осталась в кабинете жандарма, — ответил я, и глаза помощника округлились от удивления:
— Неужто это жандарм по мертвечихам? — протянул опешивший парень и торопливо тронул образа на торпеде.
— Надеюсь, нет, — честно ответил я.
Слуга хмыкнул, явно сомневаясь, но завел двигатель, и машина выехала из двора участка.
Я устало прикрыл глаза. Несколько дней назад, стоя на выпускной линейке, я и подумать не мог, что следующие несколько дней будут такими богатыми на события. Но очередное дело сделано. И разрешилось оно в мою пользу. Осталось только вернуться в квартиру Оксаны, поискать там улики, которые бы указали на убийцу, поговорить с призраком…
Я нехотя открыл глаза и обернулся к слуге:
— Поехали на квартиру Оксаны.
Парень молча кивнул, глядя на дорогу и барабаня пальцами по рулю. И я, не выдержав, позвал:
— Фома?
— А?
Повторный вопрос вырвал слугу из размышлений, он обернулся ко мне и произнес:
— На квартиру Оксаны.
— О чем задумался? — с интересом уточнил я.
Фома помедлил с ответом, словно бы подбирая слова. И наконец, произнес:
— Может, и не мое это дело, вашество, но я никак в толк взять не могу. К чему такие мудрености? Простого жулика подставлять за ради чего? Ведь даже душегуба профессионального наняли, чтобы от девки той избавиться. Не нравится мне эта история.
— Мне тоже, — ответил я. — И сдается мне, все дело может быть в Васильевской лавке.
— А тот парень из острога там работает?
— Этот Левин там работал. Убитый. Может статься, что нам ловко отвели глаза, и все замыкается на нем. Хотя я могу ошибаться. Но ничего. Мы в этом разберемся. Вдави газ, дорога пустая.
Фома кивнул, исполнил мою просьбу, и машина понеслась по шоссе.
На этом все. Любите страну :)
Ссылка на вторую книгу цикла здесь: https://author.today/work/283514
Сцена после титров на следующей странице!
Елена Анатольевна сидела в своем кабинете, и нервно барабанила пальцами по столу, пытаясь унять глухое раздражение. За сегодняшний день ее дважды спустили с небес на грешную землю. Первый раз этот самодовольный хлыщ Чехов, когда развалился на ящике в дурацком кафетерии и пил чай. И как бы между делом вгонял гвозди в гроб ее карьеры.
Один маленький просчет в том, что Соболев решится на банкротство, стоил ей слитого дела. Ну ничего, простолюдина, который много о себе возомнил, она поставит на место. Это дело принципа. Соболев пытается откусить слишком большой кусок пирога, который совершенно точно не сможет проглотить.
Второй раз ее унизили час назад. Когда она стояла перед правлением гильдии, и, краснея, словно девочка, пыталась оправдаться. Это чувство неловкости она испытывала впервые.
Лучшая на курсе в лицее, досрочный выпуск в пятнадцать лет, диплом с отличием, блестящая практика, институт с рубиновой корочкой. Параллельно учебе она трудилась в частной практике. Десять лет стажа, и сегодня…
Княжна тяжело вздохнула, признавая это. И сегодня в ее жизни появился этот Чехов. Ее заткнул за пояс мальчишка, который несколько дней назад выпустился из лицея. И наверняка с трудом получил диплом. Единственный, кто не отказался от этого дела. Зачем ему возиться с простым людом? Неужели он не понимает, что этот Соболев — пощёчина всему великосветскому обществу. Среди промышленников и так полно бастардов, которые лезут в дворянский круг. Но простолюдин… нет, это совсем за гранью.
Елена схватила со стола стеклянный шар, в котором порхали блестящие снежинки и швырнула его в стену. Безделушка разлетелась на осколки, которые брызнули по полу словно пена.
— Сволочь, — произнесла в наступившей тишине девушка. — Какая же ты сволочь.
Елена откинулась на спинку кресла и скрестила руки на груди. Сейчас, когда злоба начала постепенно уходить, она вдруг ощутила интерес к этому парню. Молодой, амбициозный, неглупый. Быстро вник в нюансы дела, и вывернул все в свою пользу, оставив ее с носом.
Свиридова была объективной, и сейчас она, наконец, смогла признать, что парень хорош. Если он продолжит практику, то достигнув ее сегодняшних лет, он станет лучшим. По крайней мере, может повторить ее успех.
Девушка взяла со стола телефон, открыла список вызовов, с интересом посмотрела на номер молодого адвоката. Сохранила ее под буквой «Ч». Потом пролистала контакты и нашла нужный, с названием "папа". Нажала на вызов. Думая о том, что рассказывать о произошедшем стоит, не вдаваясь в подробности. А ещё лучше совсем не признаваться, что Павел Филиппович ее обставил. Отец и без того относился к работе дочери холодно. А если она в его глазах перестанет быть лучшей… нет, об этом не надо даже думать.
— Слушаю, дочь, — послышался в трубке равнодушный скрипучий голос, и на губах Елены рефлекторно растянулась искусственная улыбка. Какая всегда была на нее лице, когда она гостила в семейном поместье судьи Свиридова. Впрочем, отцу хватало такого дежурного проявления радости.
— Привет, папочка, — защебетала она в трубку. — Как ты?
И не дожидаясь ответа, продолжила:
— Ты же все ещё общаешься с Филиппом Чеховым?
