— Даже так… Ладно, есть у меня ещё около ста пятидесяти тысяч ружей, могу отдать.
— Слушай, я так и не понял, а на хрена ты трофейные ружья в дело не пускаешь? Так бы вооружил всех, живущих на границах. Да ополчение своё.
Хмыкнув, Грифич посмотрел на бывшего ученика с ехидцей…
— А то, что мои ополченцы — в большинстве своём не голодранцы, живущие на границах с враждебными инородцами, как у тебя, а почтенные бюргеры, для которых быть в ополчении ПРЕСТИЖНО. Так что солдатских ружей[14] у них и не найдёшь. Сам посуди: у твоих переселенцев главная задача — отсидеться за тыном в случае внезапного налёта. А у моих — партизанские действия в тылу врага в случае вторжения вражеской армии и охота за разбойниками. Твои ополченцы — крестьяне, которым лишь бы отбиться, а мои — охотники, которые хотят пощекотать себе нервы и блеснуть патриотизмом.
— Судя по твоей ехидной физиономии, — вздохнул Павел, это ещё не всё.
— Конечно! Ещё — экономика. Это у тебя ружья пусть и отличные, но их с трудом на армию хватает. У меня же оружейных производств столько, что всю Северную Европу могу вооружить. Так что приходится выдумывать… всякое, чтобы покупали.
— Для примера?
— Ну, — несколько неохотно протянул король, — да хотя бы ополченческая программа. Там три четверти таких вояк… Только за стенами города сидеть. Нет, не трусы, а… кто стар или покалечен, кто толком тренироваться не может, но хочется в военной форме походить по родному городу. Нормальных-то ополченцев тысяч сто пятьдесят, ну может немногим больше. Но и "недоделки" покупают ружья, пистолеты и сабли, прочую амуницию. Да и случись что, где-то в укреплении они себя нормально покажут.
— Мда, — с производствами у меня и правда беда…, - ноткой грусти протянул русский император, — не то чтобы совсем плохо и уж точно — много лучше, чем раньше, но…
— Будет, — перебил его Рюген, — ты заметил, что как только крестьяне у тебя начали жить богаче, то ремесленники мигом встрепенулись. Сперва самое необходимое — плуги да косы, потом начнут и что-то посерьёзней. Ну а там, глядишь — начнут ходить не в домотканине, а в фабричном ситце, да стекло в окнах появиться[15]. Вот и развернутся твои фабрики на полную.
— Да знаю… Уже потихонечку разворачиваются. Но знаешь, как хочется иногда методами Петра Первого… Понимаю, что так можно опять страну раскачать да бунты вызвать… Да и не будет от таких реформ ничего хорошего[16]. Но хочется…
Обсудили другие вопросы, затем Померанский предложил без лишних экивоков:
— А давай-ка информацией поменяемся… Не изображай дурачка, тебе не идёт. Всё просто: наверняка у тебя намечаются какие-то операции в моём регионе. Ну или хотел бы провести. Могу даже первым рассказать. Что интересует?
— Балканы, Южная Европа.
— Гм, это ты вовремя спросил, — чуточку смутился Грифич, — помню, что обещал туда не лезть, да и не хотел, собственно. Ладно, ЭТО я всё равно бы начал бы только после твоего одобрения. Хорватия.
— Кха, кха, — закашлялся Павел, — эк тебя занесло, там же сейчас заваруха — они с венграми режутся и одновременно друг с другом.
Владимир развёл руками:
— Вот потому и хотел с тобой обсудить.
— Присоединить к Венедии хочешь?
— Да боже упаси! У них сейчас пик национального самосознания!
— Национального самосознания? — Посмаковал фразу русский император, — хорошо сказано.
— Так вот, они уже понимают, что сами не справятся, но и независимость терять не хотят. Были уже намёки о Ярославе — королём его хотят.
— Эк… Но он же ещё мальчишка?
— Потому его и просят. Дескать, пока в возраст войдёт да полную власть получит, различные партии успеют немного утихнуть да привыкнуть к нему. Постепенно. Вот и думаю — с одной стороны у Ярослава престол будет, а с другой — с тобой не хочу ссорится. Но учти — я на твоих детей намекал — упёрлись, не хотят.
— Ясненько… А помимо престола для сына зачем тебе Хорватия? Страна проблемная, да и престол ему можно будет добыть поинтересней — как императором Римской Империи станешь.
— Море. Выкупил Ольденбург — получил выход в Северное Море. Будет Хорватия — получу выход в Адриатику. А там и Греция — я ведь о Кипре не забыл…
Лицо Павла расцвело хищной усмешкой — выход к тёплым морям с нормальными базами был его мечтой. Зацепиться как следует, а там и в Колониальных Войнах можно будет поучаствовать… А то в самом деле — у такой большой страны как Россия, нет собственных плантаций пряностей, хлопка, сахарного тростника… Да и торговля с заморскими странами выглядит соблазнительно…
— Ты помнишь своё обещание?!
— Конечно, — обиженно-недоумевающе отозвался Рюген, — я никогда о нём и не забывал.
Бывший ученик молча обнял Владимира. Через несколько секунд отпустил и украдкой вытер слёзы в уголках глаз.
— Ты не представляешь, — сумрачно сказал Павел, — каково это — знать, что большая часть людей сволочи и всегда готовы нагадить. Я и о тебе уже так думать начал…
— Представляю.
— Нет! То, что ты по сути создал Венедию, сильно облегчило тебе жизнь. Потом и у тебя придворные… оскотинятся, мне же они в наследство достались. Чтобы поменять что-то, так сперва разрушить надо — и не факт, что будет лучше.
Помолчали…
— Я вообще-то к Кипру подход разными путями ищу, так что в любом случае… Просто смотри: если смогу взять Хорватию, то и на италийские княжества смогу оказывать давление. А это, сам понимаешь…
— Понимаю, они тоже обрадуются Кипру, свободному от турок — и захотят забрать его себе.
— В точку. Так что нужно идти комплексно. А вот будет Мальта твоя, да Хорватия — уже можно и на Кипр замахиваться смело, ну а там и дальше.
— Ясно, — уже весело сказал Павел, — надо будет собраться твоим людям, работающим по этому проекту, и моим — подробности обговорят. Ну и да — против Хорватии я не возражаю, можешь брать её себе в любом случае. За эти годы узнал Балканы получше и… Болгарию я постараюсь подгрести, ну может ещё чего по мелочи, а вот остальные страны — на хрен, там в ближайшие полвека будет кровавая резня. Влезешь туда ради примирения сторон — и станешь "проклятым оккупантом".
Сделали перерыв на внуков — Светлана с Трофимом привезли старшенького пообщаться с дедом. Тут и Павел подключился с удовольствием — он вообще был чадолюбив и из сумасшедшего рабочего графика всегда выкраивал время на общение с детьми.
— Вот смотрю я на тебя — и удивляюсь… Старый ведь ты[17], если по годам судить, а если не по годам, так и молодым фору дашь. Сильная кровь…
