Поговорили на тему ЗОЖ[18] — Павел был один из немногих, кто понимал суть.
Вообще же мода алкоголь и табак пусть с трудом, но уходила из Венедии. В России же она толком и не прижилась. Просвещать Европу? А зачем? Конкуренты, однако — нехай вымирают.
Через некоторое время русский император всё-таки "созрел" для разговора…
— Наладил торговлю с Индией, — веско произнёс он.
— Знаю, — с видом Чингачгука кивнул Владимир, доложили уже, такое не скроешь. Англичане с французами… Да собственно — все европейские страны… и не только европейские, сейчас начнут убирать конкурента.
— Доложили, — передразнил Павел Наставника, а про селитру и серу тебе сказали? Не знаешь?! Ха! А я УЖЕ две тысячи пудов селитры завёз — и это только в первой партии!
Видя восхищённое лицо Рюгена, Павел горделиво приосанился — имел право. Прямые поставки селитры и серы означали, что русская армия перестанет сидеть на "голодном" пороховом пайке, экономя каждый выстрел. Если учесть, что в годы затяжных войн приходилось порой покупать и без того недешёвые ингредиенты для пороха у той же Голландии по ценам в десяток раз выше нормы…
То информация не просто много значила — она сильно меняла весь расклад русской, а соответственно — мировой политики!
Коронация Владимира как императора Священной Римской Империи Нордической Расы состоялась в Штральзунде, тем самым автоматически делая город столицей не только Венедии, но и всёй империи. А соответственно — город быстро начнёт расти.
Вообще-то, в последние пару веков коронации как таковой не было: выбрали курфюрсты императора, ну и тот автоматически им становился. Но раз уж начали "перезагрузку"…
По поводу Нордической расы… Владимир пофыркал, пофыркал, но дал "добро" — сейчас это понятие не несло какой-либо двусмысленной нагрузки. Просто — император Северной Европы. Точка. Тоже политика — претендовать сейчас на Южную Европу в лице той же Италии Померанский всё равно не мог — это давно уже были отдельные государства, под "крышей" Франции и Испании. Так что такой жест не только отражал сложившуюся ситуацию, но и прямо говорил — мы не собираемся к вам лезть! Ерунда, конечно — при желании даже португальцев можно объявить "Нордами", но всё же.
Заодно вернули старый флаг — простой белый крест на красном фоне, доходящий до конца полотнища. Вернули потому, что двухголовый орёл-мутант не привёл Рюгена в восторг. Ну и опять же, символизмы. Много, но основная подача "государство всех честных христиан (белый цвет), живущих в нашей благородной/неустрашимой/всегда правой (красный) империи".
Коронация в качестве императора прошла в той же церкви Святого Николая, но как ни странно прозвучит, была она намного проще, чем коронация в качестве венедского короля.
Был выбран день летнего Солнцестояния — как признак зрелости империи, её расцвета. Было очень торжественно — не в последнюю очередь потому, что при коронации использовалась не только Корона Карла Великого, а так же Скипетр, Держава и Меч, но Копьё Судьбы, с которым короновался только император Генрих Второй[19].
Остальные императоры смотрели на драгоценную реликвию опасливо — Копьё считалось слишком сильной святыней, с которой было связано великое множество суеверий. Однако благодаря этому Владимир становился не просто императором, а приобретал (вполне официально!) власть как над обычными жителями Священной Римской Империи Нордической Расы, так и над священнослужителями. Фактически, он и сам получал некий виртуальный сан. Насколько большой? Сложно сказать, но кардиналы и епископы склонили колени перед "Наместником Бога на Земле в делах светских, Защитником Церкви".[20]
И… Рюген и в самом деле чувствовал при коронации что-то… этакое. Не в первый раз, кстати — при коронации королём Венедии тоже проскальзывало что-то необычное, что можно было объяснить только мистически. Но в этот раз всё было намного сильнее…
Денег на праздники ушло много — подарки курфюрстам, имперским князьям, магистратам Вольных Городов… Но тут, впрочем, сколько ушло, столько и пришло — они тоже отдаривались сообразно случаю. Пусть и не всегда деньгами, а чаще норовили отделаться каким-нибудь особо ценным оргАном или алтарём работы известного мастера, но и то хлеб — город станет краше.
Особняком стояли Имперские Рыцари — уникальное сословие дворян, подчинявшихся напрямую императору. А самое главное — их феоды были формально независимы. То есть какая-нибудь ферма размером с несколько футбольных полей подчинялась напрямую императорской власти, даже если находилась по соседству со столицей княжества. Возможности это открывало… Но в последние десятилетия и даже века, сословие это потихонечку "затиралось", а феоды тихой сапой становились собственностью уже немецких князей.
Померанский планировал опереться на Рыцарей и с их помощью повести борьбу против феодалов. Не то что бы сильно хотел, а — надо. Одни только Виттельсбахи, сосредоточившие в своих руках три курфюршества из восьми, сильно нервировали. Да Бавария в их руках… Так что подарки рыцарям были не от доброты душевной.
— Приветствую благородных Имперских рыцарей, — произнёс Рюген, приподнимая кружку с пивом. Встали и Рыцари, поднимая емкости с пивом, вином или шнапсом — кому как больше нравится.
— Я не буду обещать вам процветания и кошельков наполненных золотом, — громко начал император, — все мы любим сказки, но знаем, что в реальности чудеса случаются гораздо реже.
Улыбнулся — и ответные улыбки собравшихся осветили залу дворца. Кстати, Рыцарей было не так уж и много — чуть менее четырёхсот семей — нынешних семей, когда под одной крышей проживало иногда два-три десятка народа. Но тысяча семьсот феодов, пусть и небольших, в руках людей, которые кровно заинтересованы в существовании сильного императора — это серьёзно…
— Могу честно сказать — буду делать много для того, чтобы мои подданные стали богаче, а произвол феодалов ушёл в прошлое, — продолжил Владимир, — но и от вас зависит очень многое. Пусть по отдельности вы можете очень немного, но вместе Имперские Рыцари — сила. Я же со своей стороны обещаю поддержку тем, чьи феоды хотят поглотить… или уже поглотили, более сильные соседи.
— Хох! Хох! Хох! — В едином порыве закричали рыцари.
Далее, — продолжил император, дождавшись тишины, — обещаю бесплатно принять ваших сыновей и дочерей на учёбу в Венедии. Стоп! — прервал он начавшийся по новой ажиотаж, — Я говорю о семьях небогатых, которым тяжело платить за обучение.
