Ему вдруг пришло в голову, что Саймон мог нарочно все подстроить именно так, чтобы лишний раз показать начальству свое превосходство.
'Ах ты крыса... - мысленно произнес Лопухов. - Значит, я все превращаю в дерьмо, а ты бедный, радея за Компанию, за мной чистишь. Ну погоди, мы еще увидим, кто останется крайним'.
Он огляделся. Все смотрели на Саймона, как испуганные дети на воспитателя. На Саймона - не на него.
Лопухов обернулся к группе медиков, нашел глазами бледного Шульгина, раскрыл пасть и заорал:
-Какого рожна она побежала?! Ты же мне сказал, что с твоей дрянью она еще полчаса только ползать сможет! Или ты не колол? Какого хрена вы тут мне устроили? Это же саботаж! Выгоню всех к чертовой матери! Как говно из задницы у меня вылетите, и вечно его разгребать будете!
От собственного крика и ударившей в голову утренней порции водки Лопухов все больше распалялся. Он орал и брызгал слюной. Охранники возле него напряженно переглядывались.
-Почему ты не вколол ей лекарство?!
-Она под лекарством, - сказал Шульгин. - Она не могла бежать.
Сразу стало тихо. Люди инстинктивно отодвигались от двери в коридор. Лопухов почувствовал острый укол страха и открыл рот, но его опередил Саймон.
-Виктор Иваныч, давайте я с ними поговорю. По громкой связи. Не надо пока охрану выпускать - только хуже сделаем.
Лопухов быстро повернулся. Вцепился в лицо Саймона налитыми кровью глазами.
-Если это долбанутая сука не вернется в спальню через час, я с тебя первого шкуру спущу, - нарочито разделяя слова, произнес он; утер с губ слюну. - Иди - говори.
* * * *
Принцессу трясло, ее кожа стала холодной и влажной от пота. Ной посмотрел ей в лицо: бледное, с синюшными тенями вокруг покрасневших глаз.
-Что с тобой? Тебе плохо?
Она лишь невнятно промычала в ответ. Ее губы дрожали, зубы выбивали дробь. Теперь уже он сам крепко обнял ее и прижал голову к своей груди. Принцесса судорожно вцепилась в него.
-Ной, - раздался громкий голос у них над головами. - Это Саймон. Ты меня слышишь?
-Да!
-Мы перекрыли выходы. Для вашей же безопасности. Бежать вам незачем. Девочка может только навредить себе. Я обещаю - никто вас не тронет!
-Ей плохо! - крикнул Ной. - Ее всю трясет! Мне кажется, она умирает!
-Погоди...
* * * *
Саймон отвернулся от пульта и посмотрел на Шульгина. Тот размеренно кивал.
-У нее реакция, - сказал он. - Гералициновая блокада. Очевидно, гормональный выброс спровоцировал...
-Проще! - оборвал его Саймон.
-Она надорвалась. Ей дали очень серьезный препарат и...
-Она умрет?
-Если вмешаемся - вряд ли. А так... Черт знает - не знаю.
Саймон снова повернулся к микрофону.
* * * *
-Ной, вам нужно срочно возвращаться! Если девушке сейчас не помочь, она умрет!
Ной посмотрел на Принцессу. Она лежала с открытыми глазами и быстро неглубоко дышала через рот. По щекам текли, смешиваясь с потом, слезы. Он погладил ее по волосам, убрал со лба мокрые пряди.
-Не надо никого спасать, - прошептал он. - Позволь нам спасти тебя.
-Там... делать... плохо... - с трудом проговорила она. - Больно...
-Никто не сделает тебе больно. Я буду с тобой.
-Не уходи...
Она не смогла закончить фразу. Стукнув зубами, сжала челюсти. На скулах выступили желваки.
-Мы выходим! - крикнул Ной.
-Окей. Она сможет идти? Помощь нужна?
-Нет! Я дотащу!
Пятясь на коленях, Ной вытянул девушку из-под стола, обхватил под мышками и рывком поставил на ноги. Мокрая ночная рубашка облепила ее тело, словно старая растянутая кожа. Принцесса навалилась на него и приоткрыла воспаленные глаза.
-Пошли, - сказал Ной. - Тебе нужна помощь.
Медленно, раскачиваясь, они побрели к коридору.
* * * *
Саймон вскочил с кресла.
-Всем отойти от дверей! Быстро! Быстро!
-Давайте! - тут же подхватил Лопухов. - Освободите проход! И выключите кто-нибудь эту сирену! Башка от нее раскалывается!
Вопли тревожной сигнализации смолкли. Люди прижались к стенам, образовав от двери до двери широкий коридор. Шульгин с медицинским кейсом быстро прошел в 'спальню', поставил его на стул возле кровати и открыл.
Терзая воротник водолазки, Лопухов подошел к Саймону.
-Сейчас ее откачают, и начнется поновой, - сказал он.
-Не начнется. Если парня при ней оставим и не будем глаза мозолить. Ей нужно привыкнуть.
-Уверен?
-Нет. Но я так думаю и других вариантов не вижу.
Саймон посмотрел Лопухову в глаза.
'Тебе бы самому убраться. Баба истеричная...'
Лопухов кивнул.
-Ее нужно сохранить любой ценой. Хочет парня - пусть получит.
-Идет! - крикнули от двери.
-Все к стенам!
-Построить оцепление!
Ребята из охраны засуетились, тесня людей и на ходу вытаскивая парализаторы. Десятки испуганных глаз смотрели на дверь.
-Палки свои уберите, - сказал Саймон. - От греха.
Он прошел ко входу в 'спальню'.
-Идут. У тебя все готово?
-Готово, - отозвался Шульгин. - Пусть сразу на кровать ее кладет.
* * * *
Тишина достигла своего апогея, когда Ной вошел в бокс. Люди задерживали дыхание, боясь привлечь к себе внимание монстра, которого парень тащил на себе. Девушка была в сознании. Она медленно крутила головой и принюхивалась, подбородок блестел от слюны. Кроме ее хриплого дыхания, ни один звук не нарушал молчания. Охранники нервно сжимали ручки закрепленных у бедер парализаторов, девушка казалась больной и слабой, но это была лишь иллюзия - смертельная иллюзия. Ядовитая змея опасна всегда.
Парень, помогавший ей идти, напуганным не выглядел. Только уставшим - он едва держался на ногах. К нему подошел Саймон и осторожно взял девушку под другую руку. Принцесса слабо мотнула головой в его сторону, обнажая зубы. Ной что-то шепнул ей, и она отвернулась. В гробовом молчании они вошли в 'спальню' и уложили ее на кровать. Затем Саймон вернулся и затворил дверь.
В боксе кто-то надрывно закашлялся.
Ной сел на стул; холодная ладонь Принцессы сжала его руку. Шульгин подкатил тумбу с проводами.
От прикосновения к коже первого датчика девушка вздрогнула. Ной нежно поглаживал ее, повторяя:
-Не бойся, все хорошо.
Она не сводила с него блестящих покрасневших глаз.
Покончив с проводами, Шульгин извлек из кейса шприц. Увидев иглу, Принцесса тут же оскалилась. Врач вздрогнул и едва не выронил свой инструмент. Нервно облизнул губы. Пациентка напоминала ему раненное животное - ослабленное, одурманенное болью, но все равно опасное. Способное на последний рывок - один единственный, но его будет достаточно.
