чем похожи друг на друга, кроме вот этого нароста. Размер примерно два на полтора метра, выглядит, простите за такое сравнение, словно мошонка, а внутри люди в какой-то жидкости. Живые или мертвые, нам неизвестно. Но такие твари-собиратели появились по всей зоне. Хотя и встречаются не часто.
— Похищение людей… — повторил я, листая фото. Да, схожего в тварях и в самом деле было не много. С фантазией у того, кто их творил всё было в полном порядке, хотя скорее это был результат абсолютно случайного смешения внешних признаков. Гладкие и покрытые опухолями, закованные в броню как крабы и с торчащим во все стороны мехом, с длинными паучьими лапами и с множеством коротких ног словно у гусеницы.
— Они более стабильны. — подтвердив мои мысли сказал Петр. — Меньше смешения разных признаков в одном существе. Словно они прошли какой-то первичный отбор и сумели отстоять свое место в эволюционной цепочке.
— Но это же бред, господа. — невольно проговорил Боженов. — Как можно говорить об эволюции на рубеже в неделю или две. Всем же известно, что она занимает миллионы и миллиарды лет. Это же просто совпадение хаотичных изменений.
— Или упорядочивание этих изменений при столкновении с нашей реальностью. — возразил я. — Всё говорит о крайне быстром упорядочивании, стабилизации и специализации тварей. Каждый из нас видел, что лезет из врат диссонанса, находящихся в центре зоны, это беспорядочные куски мяса.
— Скорее органики, или даже псевдо-органики. — уточнил Мирослав. — Ученые пока бьются над определением, что же это такое, но появление Польской зоны во многом стало основополагающим в их исследованиях. Никогда еще эти твари не выбирались из эпицентров зон в столь хорошем состоянии, что их стало возможно массово изучать.
— Уж лучше бы они остались там же где и раньше — в центре зоны. — проговорил Петр. — И без таких «чудесных» открытий мир бы обошелся.
— Так, ладно… — я откинулся на спинку кресла чуть прикрыв глаза. — Допустим эта дрянь, что сидит в самом центре, действительно похищает людей. Целиком. Вопрос — зачем ей это?
— Пока определить это не удалось, но возможно как раз для создания кентавров. — ответил Мирослав. — Доподлинно известно, что такие гибриды способны использовать технику и вооружение. Чаще всего срощены с ней намертво, но последние столкновения и применение со стороны монстров артиллерии и ПВО прямо говорят о том, что они используют людей как ресурс. Часть конструктора.
— Нет, это не логично. — вздохнув покачал я головой. — Даже если у твари в центре есть разум, откуда ей знать о том, что такое технологии, как их применять и что для этого нужны люди, которые к ним имели отношение?
— Были такие мысли. — кивнул Петр. — Если чудовища идут по эволюционному, хоть ив миллионы раз ускоренному пути, то в начале были бы гигантски амебы, затем всякие черви, и только потом членистоногие. А до разумной жизни в любом случае дошло бы не скоро. И единственное этому объяснение — твари впитывают информацию из поглощенных. Медленно, возможно не в полном объеме или в извращенной форме.
— Так мы дойдем до того, что монстры воруют людей в целом состоянии чтобы есть их мозги. — нервно усмехнулся Боженов. — Господа, чего вы на меня так смотрите, это была лишь шутка и не слишком удачная.
— Как бы ваша неудачная шутка не обернулась горькой реальностью. — возразил Мирослав, покачав головой. — Мы обязаны рассматривать все варианты, даже самые чудовищные и фантастические. Потом, когда выяснится, что перестраховывались мы зря, можно будет расслабится, а пока возьмем это за одну из рабочих теорий.
— Вторая теория, чуть менее фантастическая — какому-то искаженному удалось сохранить часть разума и воспоминаний, приспособится к диссонансу и начать осваиваться в зоне. — продолжил Суворов. — Однако для нас этот вариант ещё хуже, куда страшнее, но, как ни жаль это говорить — реалистичнее.
— Если там сохранился разумный и достаточно могущественный искаженный, который хочет отомстить всему миру, то он будет иметь представления об армии и флоте, что уже было доказано организованной атакой на Днепропетровск. — говорил Мирослав, открывая очередное фото. — Вот последний снимок с разведывательного стратостата, миновавшего зону с попутным ветром. А вот здесь, буквально в каменистой пустыне, аномальное даже для зоны упорядоченное скопление тварей.
Тут он был совершенно прав. Несмотря на то, что обозначенный квадрат специально не изучался, и масштаб не позволял рассмотреть всё в деталях, но и этого хватало чтобы увидеть явные круговые фигуры, состоящие из отдельно стоящих точек — клякс диссонансных тварей, а рядом с ними — существ чуть меньшего размера. Выходило что-то вроде грядок с кустами… или инкубаторов.
— В центре обнаруженной зоны находится осьминог, с размахом щупалец в сто пятьдесят — двести метров. На снимках двумя днями ранее он так же есть, но в окружении сплошного моря некроплоти. — проговорил Мирослав, отметив тварь кружком на снимке. — А также есть и на более ранних, вот это за неделю, а это за месяц до событий у Днепра. Если бы мы могли говорить о человеческой армии, я бы сказал, что тут собираются войска. Вот будущие боевые колонны, вот тяжелые штурмовые отделения…
— Враждебный человеческий разум взявший под контроль тварей? — переспросил я, вглядываясь в фото. — Но в таком случае… мы знаем лишь об одной организации, которая столь глубоко погружалась в изучение диссонанса.
— Я бы не спешил обвинять в происходящем общество Теслы, ваше высочество. — предостерег генеральный консул. — Во-первых это лишь догадки, и никаких доказательств у нас нет, более того — и быть не может. Во-вторых, это точно не в их интересах, репутация общества сильно пострадала после возникновения Польской зоны.
— Что-то мне подсказывает, что сейчас им наплевать на репутацию, а главный вопрос — как показать свою незаменимость. — покачав головой ответил я. — Господа, если вот это — главная угроза нашей стране, мы обязаны её устранить.
— Это почти в самом центре зоны, ваше высочество. — покачал головой Мирослав. — Нам туда никак не добраться.
— И мы плавно переходим к следующему вопросу. — улыбнувшись сказал я, и махнул Василию, чтобы он включил презентацию. — До вас скорее всего доходили слухи о начатых мною проектах. Некоторым это очень не понравилось, особенно учитывая, что я отрываю от их непосредственных обязанностей талантливых инженеров и конструкторов. Однако это было не зря.
— Перед вами теоретически обоснованные чертежи первой воздушной подводной лодки. — усмехнувшись продолжил я, когда на экране появилось схематичное изображение. — Некоторые безусловно опознали в этом цилиндре древний дирижабль, прародителя наших воздушных судов. Очень древнего, надо сказать.
— Да, такие лет двести назад летали. — усмехнулся Мирослав.
— Совершенно верно. Правда не совсем такие, а гелиевые и водородные. — ответил я. — Ну и размерчик у них был раза в четыре меньше. Минусы такого судна думаю никому описывать не нужно — медленное, неповоротливое, совершенно не защищенное с точки зрения современного воздушного боя. Но инженеры предложили такую конструкцию из-за её неоспоримых в нашей ситуации плюсов.
— Во-первых, чрезвычайная простота конструкции. Данный аппарат не требует ложных двигателей, турбинных установок и прочего. Он даже обойдется без реактора и резонанса. — продолжил я. — А значит действовать сможет даже в условиях экстремального диссонансного поля.
— Во-вторых, у него потрясающая тяговооруженность, при проектировании предусмотрено что одно такое судно может нести до трехсот тонн бомб. — я кивнул, и Василий сменил слайд в презентации. — Если судно сумеет добраться до цели, оно почти гарантированно её уничтожит.
— Ну и третье, пожалуй, самое спорное и менее важное, но существенное, это судно никак нельзя использовать для войны с другими странами. — усмехнувшись закончил я. — Любая держава, имеющая на вооружении хоть пару катеров, легко уничтожит этот дирижабль. А значит и никаких протестов с их стороны возникнуть не должно, и отношения с нашими соседями мы этим испортить не должны.
— Ну хоть это хорошо. — улыбнувшись сказал Боженов.
— Раз вы показываете это нам, значит в производстве есть какие-то сложности? Иначе вы бы и сами его создали. — заметил Мирослав.
— Совершенно верно. — кивнул я. — И главная сложность — цена проекта.
— Цена? — на сей раз удивился Петр. — Это же дирижабль, неужели он дороже общевойскового фрегата?
— К моему огромному сожалению — да. — ответил я, и по кивку Василий переключил изображение дальше. — Большая часть гондолы с грузом и экипажем должна состоять из проводящего металла. Кроме того, каркас в котором будет располагаться газовый мешок, так же из проводящей проволоки, для снижения воздействия зоны.
— То есть он не просто золотой, он бриллиантовый. — закончил
