борцовок по матам, резкие выдохи во время бросков, мелькание тел в воздухе, пятна пота на коврах, терпкие запахи, всеобщую атмосферу упорного труда и самоотдачи. Я поклонился в ответ:
— Только после вас, сэр.
Боря улыбнулся и пропихнул меня вперед.
— Давай, проходи, хватит уже церемоний.
Первым делом мы подошли к тренеру. Тот как раз наблюдал за схваткой двух здоровенных борцов, держащих друг друга за рукава самбовок и безуспешно пытавшихся зацепить противника за ноги подсечкой.
— Ларионов, ну что ты машешь, как корова копытом! — кричал он. — Работай, работай, ты заснул, что ли?
Он сердито повернулся, заметил нас и тут же подошел. Наклонился ко мне, осмотрел, пощупал правое плечо, недовольно пробормотал: «Ну конечно, мышц нет, а туда же, полез в секцию» и спросил:
— Ну, что там?
Я заметил зеркала в дальнем углу стены и решил подойти к ним. Но пока что столбом стоял на месте, а за меня ответил Боря:
— Все в порядке, Олег Степанович. Небольшой ушиб. Уже разобрались.
Тренер осмотрел меня с ног до головы.
— Ладно, иди, посиди на скамейке до конца тренировки. Но все равно, теперь допущу только со справкой от врача. А ты, Квасцов, давай, быстро на ковер. Хватит прохлаждаться.
Боря побежал переобувать кеды на борцовки, а я отправился к зеркалам. Прошел мимо самбистов, не обращающих на меня внимание и добрался до половины зала, где тренировались борцы. Те и подавно не видели меня. Отрабатывали обвив ноги и подхват с переворотом.
Я прошел мимо низкорослого тренера-крепыша, с широкими железобетонными плечами и длинными руками. Он кричал на ученика:
— Давай, Царев, двигай корпусом и задницей! Еще, не надо только руками! Ты так ничего не сделаешь! Может, лучше тогда на балет пойдешь? Там тебе самое место!
Я приблизился к зеркалам, высотой два метра, себя можно увидеть в полный рост. Стыки между зеркалами совсем незаметные. Но сейчас я больше смотрел на себя.
Так вот ты какой, Виктор Аркадьевич Волков. Крепкий парень выше среднего роста, весом чуть больше семьдесят кг, с темной шевелюрой и большими темно-зелеными округлыми глазами.
Сложен неплохо, хотя плечи не мешало бы увеличить, да и живот дряблый. Подбородок упрямо выпячен вперед. Под глазом синяк, уже начавший желтеть.
Самое главное, что я теперь здоров и не хромаю. Я могу быстро двигаться крепко хватать противника. Я могу заниматься самбо.
Стоя перед зеркалом, я слегка улыбнулся. Но долго задерживаться не стал. Отправился обратно, собираясь посмотреть, как будут тренироваться ученики Степаныча. Прошел мимо косящихся на меня борцов и пробрался между матами к скамеечке под большими окнами, огороженными ячеистой сетью из белых нитей.
— Эй, там, на галерке! — зычно закричал мне Степаныч. Хоть и тощий, но голос у него поставленный. Командный и звучный. — Мы кеды вон там снимаем вообще-то!
Он указал в сторону, где перед коврами на полу вразнобой лежали шлепанцы и синие и красные кеды с четко обозначенным швом. На белых шнурках металлические наконечники. Некоторые кеды валялись на боку и с внутренней стороны, где щиколотка, виднелись круглые нашивки в виде мяча.
Все кеды казались похожими друг на друга, словно близнецы, интересно, как владельцы разбирались, где чьи. Еще я разглядел китайские кеды «Два мяча», принадлежащие какому-то счастливчику. Потому что достать их нелегко.
Тоже синие с зеленоватой подошвой и белыми мыском и шнурками. С внутренней стороны эмблема с двумя мячами, футбольным и баскетбольным. Тоже раритет в двадцать первом веке, а сейчас, глядите-ка, валяются просто так.
— Сейчас! — ответил я и побежал снимать кеды. Хотя зачем мне это надо, я ведь все равно не мог участвовать в тренировке.
Скинул кеды, остался босиком и вернулся назад. Уселся на скрипучую скамеечку и смотрел, как проходит тренировка. Снова огляделся по сторонам, во второй раз осматривая помещение. Когда я видел зал после перемещения в это тело, то не обратил внимания на кое-какие мелочи.
Сам стадион и прилегающие здания к нему относительно новые. Открылись в 1969 году и видно, что еще в отличном состоянии.
Неподалеку от потолка к полу тянулись три гимнастических каната, рядом покачивались два кольца. Над входной дверью, ведущей в коридор, висели круглые настенные часы марки «Янтарь». Мы как раз недавно пришли через эту дверь.
Рядом стояли шкафы для хранения манекенов, пирамидкой сложены кожаные набивные мячи, а к стене прислонены штук пять шестов. В пяти шагах от двери стояли напольные платформенные весы ВП-150. Конечно же, механические. Я уже и забыл о таких, привык к электронным.
Окрашены в белый свет. Чтобы взвесить, надо встать на платформу пятьдесят на тридцать сантиметров и передвигать туда-сюда гирьки на стойке со шкалами, пока указатели не демонстрировали равновесие.
Впрочем, долго головой вертеть не удалось. Степаныч продолжал вести занятие.
Обычно занятие проводится полтора-два часа. Сначала, само собой, разминка, бег по кругу, прыжки на скакалке, вращения руками и ногами. Надо размять каждую часть тела, особенно зимой, чтобы дать приток крови.
Считается, что разминка прошла хорошо, если сердце учеников после этого бьется со скоростью сто тридцать — сто пятьдесят ударов в минуту. А через пару минут сердечный ритм уже приходит в норму. Вот тогда можно приступать к основной части.
В это время ученики повторяют и отрабатывают приемы, изучают технику и тактику, работают в схватках. Сейчас Степаныч показывал, как делать «мельницу». Сейчас тут, как я понял, есть как новички, так и опытные спортсмены. Но все равно ученики столпились вокруг тренера и смотрели, как он объясняет.
— Смотрите, партнер напирает на вас из прямой стойки, — Степаныч встал перед мощным низкорослым парнем, похожим на бульдога. — Вы хватаете левой рукой рукав у его плеча. Плечо правой руки партнера! Звеньев, слушай меня, потом будешь спрашивать двадцать раз! Теперь делаем рывок на себя и вверх! Вот так! Ногу ближе к противнику. Согнутую ногу, чтобы сразу понизить центр тяжести. Теперь…
Он показывал все, о чем говорил. Схватил парня, чуть согнулся и медленно наклонился.
— Правой
