— Служим Отечеству, императрице и Сибири! — хором ответили те, вытянувшись по стойки смирно.
— Вольно! — махнул я рукой. — Что тут интересного? — подошел к самолету.
Несколько пулевых пробоин на крыле, которые Терешкин линейкой измеряет и почему-то хмурится. Как потом доложил главный конструктор, пули, скорее всего, выпущены из винтовки и прошили металл насквозь. Но не это главное, судя по всему, если выстрел окажется «удачным», то бронестекло фонаря пробьет, как и не справится защита топливных баков. В расчеты главного конструктора и мои, вкралась непозволительная ошибка, не учли встречную скорость. Конечно, если стрельба будет вдогонку, то вряд ли что-то плохое произойдет, но на встречном курсе… Н-да, менять сейчас что-либо уже поздно, да и усиливать броню никак нельзя, вес увеличится и все технические характеристики полетят к чертям собачьим. Тем не менее, главный конструктор пообещал что-нибудь придумать. Пока же, все силы брошены на изготовление подводной лодки. Терешкин днюет и ночует в доках, я с приехавшими помощниками занимаюсь и вовсе всяческой ерундой (на мой взгляд). Договариваюсь о поставках, даю газетчикам интервью, постоянно переговариваюсь с Сибирью и распределяю технику, какому воинскому подразделению и сколько направить. Бои идут ожесточенные, Альянс увяз, но продолжает давить. После атаки на конвой, который попал в расставленную ловушку адмирала и понес большие потери, нет и попыток высадить десант на нашей территории. Тем не менее, поставки вооружения из Англии в Германию идут, а мы ничего не можем сделать.
— Иван Макарович, а если здесь разместить пяток самолетов, чтобы они вылетали и трепали корабли противника? — предложил заместитель флаг-капитана Колчака, прибывший для координации действий.
Сейчас мы с ним стоим у карты в моем кабинете и пытаемся придумать, как использовать самолеты в сражениях на море. Именно Колчак с контр-адмиралом фон Эссеном разработал операцию на море, которая привела к первому крупному морскому поражению Альянса. Морские офицеры высоко оценили работу самолетов и мгновенно смекнули, что они способны на многое.
— Не пойдет, — покачал я головой. — Дальность не позволит совершать перехват кораблей противника.
— Ну так увеличьте ее! — предложил тот.
Легко сказать! А как этого добиться, чтобы не снизить защиту и огневую мощь? Необходимы новые двигатели, но сейчас их нет. Мы так ничего и не решили, пока не освободим Польшу или часть ее территории с выходом к морю, то самолеты не примут участие в морских битвах. Ну, если враг не приблизится на расстояние для удара. На сегодня совершаются вылеты и облет территории, в том числе и учебные, но с боезапасом, однако, в пределах Финского залива, а туда корабли Альянса не заходят.
— Делаем все возможное, когда самолеты смогут совершать дальние перелеты, то об этом узнаете, — ответил я и на том наша встреча завершилась.
Наступила осень, а на фронтах почти без изменений. Силы Альянса не продвигаются дальше, а наши части не переходят в наступление. Такое ощущение, что все копят силы и в любой момент чаша весов может качнуться в ту или иную сторону. Люди Анзора докладывают, что деловые круги Германии и Англии недовольны происходящим. Как ни странно, но экономика начала давать сбои и не приносит дельцам запланированную прибыль. Нет, кто-то обогащается, рад стараться подмять под себя военные заказы и все, что с этим связано. Однако, канцлер перестает швырять деньги в топку войны. Самолеты Альянса, этакие неуклюжие машины в небо боятся подняться, наши летчики их быстро сбивают. Танки и боевые машины врага, если только имея десятикратное преимущество, то тогда могут рассчитывать на удачный исход дуэли или открытого боя. У нас одна большая проблема — количество техники! Генерал Гастев предложил не распылять силы, создать боевой кулак из сотни боевых машин, в том числе и самолетов, а потом нанести мощный и неотразимый удар. Заводы Сибири работают на склады, но в скором времени потянется эшелон к фронту и произойдет перелом. С императрицей, ее советниками и офицерами Генерального штаба ведутся споры, как поступить после удачного наступления. Освободить свою территорию, назначить контрибуцию проигравшим или продолжить наступать.
— Рано строить такие планы, — высказал я свое мнение Ольге Николаевне по телефону. — Если же представить, что запланированное сбудется, то есть ли нам смысл захватывать территорию врага? Что это принесет России? Население никогда не смирится с тем, что их подчинили другой воле и превратили в подданных Москвы. Локальные территории, имеющие стратегическое значение, следует присовокупить к Российской империи, но это лучше обговорить при переговорах и назначении контрибуции.
«— Не ожидала от вас таких речей, Иван Макарович, — озадаченно ответила императрица. — И какие земли, по вашему мнению, следует прибрать к рукам?»
— Хотя бы Кёнигсберг, — ответил я.
«— Насколько знаю, в Санкт-Петербурге вы свою задачу решили и сейчас подумываете вернуться в Екатеринбург, — перевела императрица разговор».
— Совершенно верно, — подтвердил я, мысленно перебирая всех, кому о таком намерении известно. — Подводная лодка в скором времени спустится на воду. Авиазавод выпускает самолеты, а училище пилотов работает. Особого смысла оставаться в Питере у меня нет, а в Сибири следует увеличить выпуск продукции.
«— Хочу вас попросить прибыть в столицу. Найдете время для общения? — произнесла императрица с какой-то непонятной грустью в голосе».
— Почту за честь и сегодня же выезжаю! — ответил я, но потом посмотрел на кипу бумаг на столе и поправился: — Завтра, после обеда, до этого времени не успею с документами разобраться.
«— Договорились, — ответила Ольга Николаевна, а потом добавила: — Жду!»
Что-нибудь ей сказать не успел, она разорвала связь, а я с грустью принялся разгребать бумаги, но предварительно поставил Анну Максимовну в известность, что наша миссия в Санкт-Петербурге завершается и можно собираться обратно.
До утра разбирался с текущими делами не покидая кресло. Выпил пару литров кофе, выкурил неприлично много папирос, но с бумагами покончил. Главное — не вестись ни у кого на поводу и не начинать какое-то дело. Тот же управляющий авиазавода и начальник училища (подполковник в отставке и прирожденный руководитель) все время что-то хотят улучшить. А на их хотелки требуются деньги.
— Иван Макарович, — широко зевнув, появилась в дверях моя делопроизводительница, — я закончила, документация собрана и готова к отправке.
— Вы отлично поработали, Анна Максимовна, — ответил ей и напомнил: — Не забудьте собрать личные вещи. Вы со своим женихом, Анзором и мной отправитесь на пару дней в столицу, после чего уже вернемся в Екатеринбург.
— Поняла, — кивнула та и уточнила: — Ваше высокопревосходительство, к вам на прием просится сэр Гардинг. Пустить или велеть охранителям, чтобы гнали к чертям?
— Гм, голубушка, пригласите, — крякнул я от конфуза.
Несколько раз ко мне приходили подданные Английской короны. Сулили и предлагали много чего, подкупить сволочи пытались. Первых двух господ лично выгнал чуть ли не пинками и матерными словами (стыдно признаться). Последующих выслушивал и приглашал Александра Анзоровича с парой охранителей, чтобы те не церемонясь вышвыривали посетителей. Естественно, делопроизводительница знает, как отношусь к визитерам с английским паспортом.
— Ваше высокопревосходительство, очень рад вас видеть! — через минуту зашел в кабинет Чарльз, держа в руке трость и шляпу.
— Сэр Гардинг, как человек вы мне приятны, — не стал скрывать я и поднялся навстречу. — Здравствуйте и рассказывайте, что заставило искать встречи со мной.
Как опытный политик, Чарльз не сразу приступил к изложения своих просьб. Он посетовал, что война затянулась и не видно путей разрешения конфликта.
— Иван Макарович, сейчас часть отраслей терпит убытки, — печально вздохнул Гардинг. — Согласитесь, ресурсы можно направлять на благие цели, а не на пушки и снаряды.
