– В Леванте ежедневно льется кровь! – недовольно сказал Роджер. – Гибнут тысячи! За власть, золото, воинскую славу… И не только в Леванте. Тысячи рыцарей в Провансе, Аквитании, Франции, Германии убивают друг друга в междоусобных стычках. Разве можно сравнить это с тем, что исполняем мы?
– Что изменилось, останься плащаница в Иерусалиме?
– Сарацины нашли бы ее и уничтожили. Рано или поздно. Они всегда поступают так христианскими реликвиями.
– Это подорвало бы веру? Сомневаюсь.
– Ты кощунствуешь! – возмутился Роджер. – Христианин о таком не может помыслить! Реликвии зажигают сердца огнем!
– Христос говорил: блаженны не видевшие меня и уверовавшие. Истинному христианину не обязательно узреть плащаницу, чтобы проникнуться духом Писания. Тысячи христиан никогда не были у Гроба Господня, не видели Святой Животворящий Крест, другие великие реликвии. Тем не менее, они верят в Бога. Зачастую куда истовей, чем те, кто имел возможность видеть и осязать.
– Плащаница подвигнет тысячи рыцарей приехать в Левант и вернуть его христианскому миру!
– Опять кровь, тысячи убитых, раненых, искалеченных?
– Ты знаешь другой способ вернуть Левант?
– А зачем возвращать?
Роджер недоуменно смотрел на Козму.
– Обязательно завоевывать Иерусалим, чтобы иметь возможность поклониться Гробу Господнему? Тысячи христиан жили в Святом городе до того, как сюда пришли рыцари из Европы. Никто не мешал им молиться Христу. Думаю, не составило б труда договориться с сарацинами, чтобы они беспрепятственно пропускали паломников в Иерусалим. Умный султан, а у сарацин сейчас такой, только обрадуется: с каждого пилигрима можно взимать плату. Это хороший доход, поэтому сарацинский правитель постарается обеспечить паломникам безопасный путь.
– Хочешь, чтоб сарацины наживались на нас?
– Война стоит дороже. Сколько золота было потрачено на крестовые походы? Сколько людей убиты, умерли от болезней, голода и жажды? Все для того, чтобы не сарацины с нас, а мы с сарацин брали деньги за проезд по этой земле?
– Не понимаю тебя, – сокрушенно сказал Роджер. – Ты храбро сражался со мной плечом к плечу, разя врагов без жалости. Я благодарил Господа, что он послал мне тебя! Вдруг ты заговорил, как монах, давший обет не брать в руки оружия.
– В замке у меня было много времени. Я вспоминал и думал. И пришел в смятение оттого, что совершил. Когда ты спрашивал меня в Иерусалиме, скольких людей я убил, я ответил: двоих. Сейчас говорю: их много! Больше десятка…
– Ты убивал их, защищаясь.
– Это слабое утешение. В Писании сказано: не убий!
– Не убий из прихоти, алчности, во гневе и обуянный гордыней. Такой грех осуждает Христос. Защищая себя, свою семью, друзей и страну, убивать можно. И нужно. Нам не утвердить веру в Господа, если откажемся от войны.
– Ты не прав, комтур!
Роджер вопросительно посмотрел на Козму.
– Ты помнишь, как утвердилось христианство в Римской империи?
– Я рыцарь-монах! – недовольно сказал Роджер. – Мое дело – война. Читать сочинения древних историков недосуг. Знаю, что язычники-императоры преследовали первых христиан, подвергая их жестоким казням. Это были первые мученики за веру, святые, чьим мощам мы поклоняемся и ныне.
– Гонения продолжались три века. Христиан убивали, мучили, продавали в рабство, а они не восставали, не брали в руки оружие. Молились за своих врагов, прося Господа простить их: ибо не ведают, что творят. Сначала над христианами смеялись, устраивали их казни для развлечения толпы. Но скоро толпа стала сочувствовать невинным людям. Христиан стали казнить в темницах. Но они все равно не отрекались. Язычники исходили злобой, затем стали уважать христиан за стойкость. Уважение родило любопытство, а затем желание понять… Через три века христиан в Римской империи стало больше, чем язычников, императоры, хоть и не желали того, вынуждены были принять крест. Ни разу за три века никто из христиан не поднял меч на обидчиков. "Мне отмщение, аз воздам", – сказал Иисус. Так и случилось. Империя, ради создания которой римляне пролили реки крови, распалась. Те, кто гордился своим величием, превратился в прах. А вера рабов, как ее поначалу презрительно называли императоры, овладела миром.
– Смирением не завоюешь страну! – возразил Роджер.
– Если подданные короля или императора откажутся выполнять его приказы, власть правителей кончится и перейдет в руки тех, кого люди признают своими вождями.
– Так не бывает!
– Много лет назад в Индии человек по имени Ганди призвал своих соотечественников не исполнять приказы иноверцев, захвативших земли индийцев, не покупать их товары. Пришлая власть стала заточать ослушников в темницы, избивала и казнила их. Но люди следовали призыву Ганди. Так продолжалось несколько лет. Чужаки были вынуждены уйти – страна не подчинялась им! Ранее индийцы несколько десятилетий боролись против завоевателей с оружием в руках – и безрезультатно!
– Не приходилось слышать, – задумчиво сказал Роджер. – Но не думаю, что в Леванте такое получится. Здесь много веков все воюют со всеми, единого правителя не было, поэтому крестовый поход нам удался, и появилось Иерусалимское королевство. Теперь у сарацин есть султан, объединивший всех в одно государство, а у нас нет королевства. Султан не станет терпеть непослушание христиан, просто сгонит их с земель. Тех, кто откажется уходить, продадут в рабство. Христианам.
– Купят?
– С большой охотой. Мир погряз в алчности и неверии. Саладин отпустил жителей Иерусалима, заплативших выкуп, и велел сопроводить их до границ своих земель. Когда несчастные вошли в христианские княжества, то, прежде чем они добрели к морю, их дважды ограбили свои, убив тех, кто сопротивлялся. Ты говорил красиво, но это пустые мечтания. Реликвии пробуждают в сердцах людей веру и стремление следовать заповедям Господа. Поэтому ими хотят обладать правители, и поэтому так плодятся подделки, вроде того копья, которым римский воин якобы пробил тело Господа и которое пилигрим Петр якобы нашел в Антиохии во время завоевания Леванта. Но даже эта подделка вселила мужество в защитников города, и они разбили сарацин под стенами. Я старый человек, меня трудно обмануть. Эта плащаница подлинная. Ты сам видел чудо, которое она явила.
– Вера твоя спасла тебя!
– Воля Господа! Он велел мне идти в Иерусалим и забрать плащаницу! Он, испытывая нашу веру, назначил испытания, раз от разу все более тяжкие. Поэтому врагов вначале было семеро, потом стало пятьдесят, а затем и целая сотня. Мы могли стать иудами и предать Господа, отдав врагам его плащаницу, дабы те пощадили нас. Но мы вступились за святыню, свидетельство ран Господних. И бог явил мне знамение в подтверждение верности избранного пути.
