Пока это никому не посылаем, просто храним… А в случае обострения ситуации… Пошлем немедленно! Пусть тут пока и небольшая крамола, но… Кому надо – пойдет и такая. Капля камень точит, для компромата любая мелочь хороша.
Тут же подумали и о тайнике – держать подобные письма в сундуке, в прямом доступе, было бы слишком опрометчиво. Для тайника вполне подошел подоконник – под него письма и спрятали, заколотили гвоздиками – просто так не вытащишь, не возьмешь.
Городской дом Стефана Дуки отыскали быстро – никакой особой тайны это не представляло. Вообще-то, сей уютный особнячок в Галате принадлежал Никифору Дуке, как и многие другие особняки в Константинополе и за его пределами. Однако же в Галате жил именно Стефан, что установили точно – парни дежурили там несколько дней, сменяя друг друга. Прохаживались невдалеке от ворот, сидели в местных тавернах, кое-что слышали, а что-то и сами спросили в меру своих возможностей и владения языком.
Сотник тоже не поленился, съездил, вернее – сплавал на лодке, уж пришлось заплатить перевозчику. В Галате, расположенной на северном берегу бухты Золотой Рог, компактно селились итальянские торговцы. Повсюду слышалась «латинская» речь, там и сям виднелись католические храмы. Дом молодого Стефана Дуки располагался невдалеке от одного из них – храма Святого Антония Падуанского.
О, нет, это вовсе не было то псевдоготическое краснокирпичное здание на улице Истикляль, которое Михаил помнил еще по Стамбулу. Просто обычная небольшая церковь, по-домашнему уютная, с золоченым распятием, колоннами и скамьями.
В католический храм может зайти любой, никто не посмотрит косо, никто не прогонит. Зашел и сотник, посидел, посмотрел на людей, подумал…
Вышел и, в сопровождении уже почти совсем оправившегося от раны Премысла, зашагал к искомому дому.
– Как там у нас на сегодня с рыбой? – разряжая обстановку, поинтересовался Миша.
– Да плоховато пока. Жердяй весь вечер смурной ходил… Сказал – улов так себе. Даже кота во дворе пнул! Чужого, правда, не хозяйского…
– Пнул? Это он зря. Правда, и кот-то не наш… Ла-адно…
– А еще мне подумалось, что…
– Тсс! Давай-ка глянем…
Небольшой двухэтажный особнячок из белого камня, с полукруглыми окнами, балкончиками и плоской крышей, производил вполне приятное впечатление. Как еще раньше пояснил Рогволд – такие крыши позволяли принимать солнечные ванны и обычно покрывались кровельным железом со свинцовыми прокладками на стыках. Узкий фасад дома выходил прямо на улицу, однако окна плотно закрывали железные ставни. Нижние этажи таких домов обычно использовались для различных хозяйственных нужд, там находилась кухня и помещения для слуг, а прямо под полом выкапывалась яма для хранения продуктов.
Позади дома, за высокой оградой, виднелись деревья, наверняка там располагался тенистый дворик с колодцем и небольшим садом…
– Господин! – прохаживающиеся по улице парни – златокудрый молчун Велебуд в компании с чернобровым бабником Златомиром – галантно раскланялись. Лишнего внимания не привлекли – тут много народу гуляло, тем более день-то распогодился: в голубом небе показалось солнце, разжарило градусов до пятнадцати… Красота!
– Хозяина нынче дома нету, – кратко доложил Велебуд. – Уехал со слугой и возницей еще с утра. Как выходил, обернулся – наказал слугам, чтобы не забыли куда-то там съездить. Думаю, поручил им какое-то важное дело. Может быть, нам стоит узнать?
– А где здесь повозки? – Миша пошарил глазами вокруг – ни одной коляски.
– Так слуги здесь больше пешком… да вот, на лодках еще…
– Понятно…
Между тем в доме вдруг отворилась дверь… Парни поспешно отвернулись, делая вид, что заняты беседой.
– Приказчик, – шепотом пояснил Златомир. – Часто сопровождает хозяина. А еще водит ему женщин. Под покрывалом!
– А, вот оно как. Ну, поглядим, поглядим…
Вышедший из дома приказчик производил впечатление обычного константинопольского клерка. Лет тридцати, худощав, деловит до безобразия, с бледным осунувшимся лицом. Сапоги, длинная туника, накинутый на плечи плащ. Точно так же выглядели и парни.
Опасливо глянув на небо – видно, прикидывал, не натянет ли дождя, – приказчик быстро зашагал по улице вниз, к морю… вернее сказать – к бухте.
– Ну, что, господин десятник… – хмыкнув, Миша посмотрел на Премысла. – Пойдем-ка и мы пройдемся. Погода-то – эх! Прямо весною запахло.
Над синевой моря, крича, кружили чайки. Пенные волны с шипением набегали на черные камни. Мальчишки удили рыбу, у деревянных мостков грелись на солнце коты: черные, полосатые, серые… Сидели и важно так посматривали на мальчишек: как у вас там рыбка-то – ловится? Эй!
У небольшого причала приткнулись лодки. В ожидании клиентов перевозчики азартно бросали кости:
– Шесть против трех!
– Четыре против! Ага…
Пройдя по мосткам, приказчик подозвал лодочника… Уселся… Миша с Премыслом тотчас же последовали за ним… В той же самой лодке! А чего зря мудрить?
Отойдя от мостков, лодка пересекла бухту по диагонали, причалив к пристани Венецианского квартала, там, где много позже появится трамвайная линия и Галатский мост. Расплатившись с перевозчиком, приказчик выбрался на берег, ратнинцы зашагали следом, стараясь не слишком приближаться к преследуемому. Да тот по сторонам и не смотрел, рот не разевал, не считал ворон, вернее – чаек. Просто шел, ускорив шаг, с крайне деловым видом, и, не доходя до площади Тавра, нырнул в сень аркады…
– Постоим, поглядим, – в ответ на немой вопрос десятника Михаил зашел под крышу портика. Там, за колоннами, уже ошивалось человек пятнадцать, все молодые люди, судя по всему – студенты. Стояли себе, негромко переговаривались, смеялись, пережидали только что начавшийся дождь.
– А вот что вы скажете об Августине Блаженном, дружище Агафон? Прочли, наконец, о граде земном и граде Божием?
– Прочел, прочел, дружище Феокл. Да точно прочел – что вы так смотрите?
– Так это же латынь!
– А я вот нашел на греческом.
– И где же, брат Агафон?
– Места надо знать! Ну, в библиотеке… той, что на форуме Аркадия. Ну, там, знаете, на углу…
– А, маленькая такая! И что, там много греческих переводов?
– Да есть…
Миша подошел ближе и слегка поклонился:
– Прошу прошения, уважаемые господа студиозусы, за то, что вмешиваюсь в вашу ученую беседу… Да, да – Августин Блаженный, несомненно, стоит того, чтобы о нем говорить и спорить…
– Вы иностранец, уважаемый господин?
– Да, из Русии.
– Ого! – парни удивленно переглянулись. – В Русии тоже изучают Августина?
– Как и многих других философов, – важно ответствовал Михаил. – К примеру, совсем недавно мы обсуждали…
Тут сотник замялся – из всех философов на ум пришли только Кант, Гегель и Жан Бодрийяр, однако для них еще было рановато. А кто тогда? Фома Аквинский? Хм-хм… тот тоже еще, пожалуй что, не родился… А вот Аристотель…
– Мы обсуждали Аристотеля, после чего перешли к Платону, и закончили Марком Аврелием! В связи с этим у меня к вам вопрос, господа – куда ведет эта дверь? – Миша кивнул на закрытые створки. Железные, украшенные чеканкой, они, несомненно, принадлежали вполне солидному учреждению. Именно туда зашел приказчик Стефана Дуки – больше тут и некуда. – Неужели
