Приют «Олинф» – вот, что это такое! Попечительно-богоугодное заведение некоего Скидара Камилоса, а проще – развратный притон, поставляющий малолетних мальчиков для гнусных богопротивных утех разного рода господ! Около года назад, будучи помощником тавуллярия секрета богоугодных заведений, Лешка так и не смог довести до конца расследование в отношении сего приюта, вернее, не успел… И вот теперь… А ведь прав оказался следователь Филимон Гротас! Похоже, попечитель приюта Скидар Камилос, старик Леонидас Щука и – уж как же без него! – лавочник Агамемнон Ласкар – одна шайка-лейка. Шайка турецких шпионов!
Отряхнувшись от пыли, Лешка нагло подошел к только что захлопнувшимся за повозкой воротам и, громко постучав, закричал:
– Эй, черти! Пустите на девок-то посмотреть, а!
В воротах со скрипом открылась небольшая, обитая железными полосками форточка.
– Чего орешь? – осведомился бородатый охранник.
– Я – с Леонидасом Щукой. Старик меня знает! Пропусти! Пусти, говорю!
– Подожди, – недовольно буркнул охранник. – Сейчас пойду, справлюсь…
Форточка резко захлопнулась.
Лешка поднял голову – а если не пустят? Кажется, если воспользоваться во-он тем деревом, можно забраться на крышу. Конечно, если как следует раскачать ветку…
За воротами неожиданно лязгнуло. Засов, Господи! Ну, конечно, засов!
– Входи, – чуть приоткрыв створку, нетерпеливо махнул воротник и, пропустив юношу, загремел тяжелым засовом.
Пройдя по небольшой аллее между сараями, Лешка очутился на заднем дворе приюта. Аккуратно подстриженные кусты, деревья, высокая – в два человеческих роста – ограда. Желтое пламя факелов освещало небольшую вытоптанную площадку, посередине которой стояли деревянные козлы, по всей видимости, обычно используемые работниками приюта для наказания подопечных. Сейчас козлы были пусты. Вокруг них в ожидании намеченного действа негромко переговариваясь, толпились парни из шайки Леонидаса, самого же старика не было видно, как не было и захваченной им Агнии. Верно, они находились сейчас в каком-нибудь из сараев или, может быть, в самом приюте. Было довольно прохладно, сквозь туманную полумглу серебряно мерцала луна.
Кивнув ребятам, Лешка старательно осмотрелся в поисках хоть какого-нибудь оружия. Нож, это, конечно, хорошо – но мало. К козлам были прислонены палки – орудия будущей экзекуции. Подойдя ближе, юноша наклонился и взял одну, якобы проверяя на вес и удобство. Никто из подростков не обратил на его действия никакого внимания, еще бы, ведь все они были охвачены предвкушением предстоящей казни. Впрочем, даже не одной казни – двух. Кстати, и второй жертвы тоже нигде не было.
– Доброй всем ночи, други мои! – неожиданно прозвучал громкий скрипучий голос, и Лешка, вздрогнув вместе со всеми, обернулся, увидев выходящего – явно из сарая – старика Леонидаса Щуку. За ним, в компании довольно сильных с виду парней – прихлебателей старика, Лешка уже и забыл, как их звали, – улыбаясь, шагала… Зорба!
Так вот оно, к чему сон!
Интересно, что она тут делает? Будет развлекать шайку перед казнью? Вероятней всего… но…
Быть может, она и станет второй жертвой?! Да-да, скорее всего – именно так и обстоит дело, если вспомнить слова лавочника. А девчонка-то об этом и не догадывается, ишь, веселится, шутит…
– Догнал-таки? – замедлив шаг, Леонидас повернулся к Лешке. – Видел, видел, как ты за мной гнался.
Юноша пожал плечами:
– Не знал, что это ты. Просто хотел вернуть деву.
– Ну, я так и понял, – посмеялся старик. – Уж извини, специально не останавливался, чтоб показать – какой ты раззява!
Сопровождавшие старика парни обидно ухмыльнулись. На поясе у каждого Лешка заметил сабли. Сабли… Это хорошо!
Равнодушно осмотревшая юношу Зорба вдруг поспешно опустила взор и искоса взглянула на старика. Лешка понял – узнала. Еще бы не узнать, после той бурной ночи… Девка явно работает на стражу эпарха – то-то его так легко тогда взяли люди Филимона Гротаса, видать, танцовщица подсыпала что-то в вино.
– Подготовьте площадку, – между тем распоряжался старик. – Факелы ближе, а вы… вы, вы, трое – поднесите огонь к ограде, там должны быть вделаны кольца для цепей… Нашли? Ну, вот и славненько. – Леонидас потер руки и засмеялся, меленько так, дребезжаще, гаденько. А потом, разведя руками, громко сказал:
– Знаменитая танцовщица Зорба будет сегодня плясать для вас, други мои! Посмотрим, как она пляшет, а уж потом… хе-хе… займемся основными делами.
Участники шайки довольно зашептались, запереглядывались…
Лешка подошел к танцовщице и, взяв девушку за руку, отвел в сторону:
– Узнала?
– Да… – шепотом отозвалась Зорба. – Выдашь меня старику?
– Нет. Похоже, тебя уже выдали. Видишь эти козлы? Кольца для цепей… Одну жертву они держат в сарая… Подсказать, кто будет второй?
Зорба вдруг усмехнулась:
– Я не верю тебе!
– Не верь, твое дело. – Лешка пожал плечами. – Только попробуй последовать моему совету – это тебе ничего не будет стоить.
– Какому еще совету?
– Затяни танец, насколько возможно…
– Ну, это просто…
– И еще одно… Ты можешь вызвать в пляс кого-нибудь с саблей?
– И это нетрудно сделать. Только зачем тебе?
– Увидишь.
– Что вы там шепчетесь? – подойдя, недовольно проскрипел Леонидас.
– Сговариваемся на ночь. – Лешка ухмыльнулся в ответ. – А что, нельзя?
Старик взял девушку за руку:
– Иди, спляши нам, Зорба. Отблагодарим, как и договаривались.
Кивнув, девушка отвязала от пояса бубен и вышла на середину площадки, к козлам.
Леонидас перевел взгляд на юношу:
– Думаю, ты уже опоздал с ночью, парень!
В прищуренных глазах старика мертвенно-бледным светом блеснула луна.
Ударил бубен, и все затихли. Кое-кто опустился на землю, а кто-то остался стоять, полагая, что так будет лучше видно.
Снова звякнул бубен.
– Танец томящейся Афродиты! – громко объявила Зорба и, выгнувшись, сбросила с плеч покрывало, оставшись в длинной белой тунике без рукавов. Смуглые обнаженные руки танцовщицы двумя лебедями взметнулись к небу… Забил, задергался, задрожал бубен – и Зорба, сбросив сандалии, принялась танцевать, так, что у парней потекли слюни.
Сначала медленно, а потом все быстрее, танцовщица металась вокруг козел призрачным духом в белом, затем, вспрыгнув на козлы, закружилась, и подол ее туники взметнулся вверх, обнажив стройные ноги…. А затем – и бедра, а потом… Потом сорванная одним ловким движением туника полетела в зрителей, завопивших столь радостно и страстно, что где-то совсем рядом озабоченно залаяли псы.
– Вай, Зорба! Вай! – в такт ударам бубна, хлопали в ладоши собравшиеся, и даже старик Леонидас не отрывал маслянистых глаз от разворачивающегося действа.
