– Что такое? – недовольно пробурчал тот. – Я же велел тебе ждать!
– Я не могу ждать, отец, – улыбнувшись, Агния подошла к Лешке. – Тебе следует знать: этот человек – мой спаситель!
– И одновременно – важный турецкий шпион!
Лешка вдруг засмеялся:
– Могу ли я сказать что-либо в свое оправдание, уважаемый…
Глава 20
Октябрь – ноябрь 1441 г. Константинополь
Метаморфозы
Сдал я каморку вчера одному пивовару; сегодня ж
Там предо мною предстал страшный кулачный боец…
Паллад
…господин Гротас?
– Волосы могут отрасти и даже кудрявиться, – подойдя ближе, негромко промолвил следователь. – Человек даже может похудеть, пусть даже слишком… Вот только карие глаза никогда не станут голубыми… как у того несчастного. Где вы его взяли?
– В какой-то из трупных ям.
– Что ж, я так и подумал.
Агния, недоумевая, переводила глаза с одного на другого.
– Значит, это – ваша дочь? – Лешка улыбнулся. – Смелая девушка…
– Парни, арестуйте тут всех! – распорядившись, Филимон снова обернулся к юноше. – Полагаю, вы правы – нам определенно следует поговорить. Не знаю даже, как вас теперь и называть?
– Зовите Алексеем.
Они проговорили долго, в том числе, и о том, что могло случиться в саду приюта «Олинф», хозяин которого, Скидар Камилос, наверняка, связан с турками…
– Правда, тому пока нет достаточных для суда доказательств, – задумчиво пояснил Филимон. – Откуда вы узнали про моих людей – Иоанна, Панкратия, Никона?
Лешка улыбнулся:
– Случайно стал свидетелем их оживленной беседы в таверне «Три ступеньки».
– А, – скривился следователь. – Сколько раз им говорил, чтоб не мололи языками по всем злачным углам.
– Но трактирщик же ваш человек? Именно к нему и обратился Тимка.
– Тимка?
– Тимофей, мальчишка из шайки Леонидаса. Если бы не он… Кстати, кто-то из парней старика связан с лавочником Ласкаром. Иначе б откуда тот узнал о… о некоем моем друге.
– Что еще за друг? – Светлые глаза следователя напряженно моргнули.
Юноша вздохнул:
– Владос Костадинос, занимался гончарными мастерскими, потом торговал недвижимостью… Думаю, его кто-то подставил. Хорошо бы получше разобраться с этим делом. Владос сейчас в тюрьме на улице Пиги.
– Разберемся, – заверил Филимон Гротас и, покусав ус, спросил. – Все рассказали?
– О старике рассказал, о Ласкаре тоже, о Феодоре вы и без меня догадались. – Лешка задумчиво наморщил лоб. – О Фарраш-бее – все, что вспомнил…
– Константин Харгол! – Следователь стукнул ладонью по столу. – Вот, кто меня сейчас интересует больше всего! Мы ловим его уже три года.
Юноша покачал головой:
– К сожалению, в этом вопросе ничем не могу вам помочь – об этом неуловимом господине знаю не больше вашего. Даже – гораздо меньше.
– И ваш… э-э-э Фарраш-бей ничего о нем не говорил?
– Даже не упоминал. Только дал явку к Ласкару и велел его слушаться.
– Жаль, мы упустили негодяя… Моя вина. – Следователь нервно подергал ус. – Нужно было отправить к нему людей сразу. А так…
– Предупредили? – Лешка вскинул глаза.
Филимон Гротас кивнул:
– Увы… Рано утром соседи видели выходившего из его лавки мальчишку – кудрявого и лопоухого.
– Зевка… – тихо произнес юноша. – Можно было догадаться…
– Зевка? Странное имя… От «Зевс»?
– Нет… Кажется, от «зевгарат» – крестьянин. Вряд ли мы его сможем выловить – слишком уж много беспризорников в городе.
– Да и что от него толку? – невесело усмехнулся следователь. – Вряд ли он может знать что-то действительно важное.
Юноша потянулся к вину, отпил и вдруг улыбнулся:
– Что-то вы не очень-то веселы, господин Гротас! Неужто больше нет никаких ниточек? Не поверю!
– Да есть… – Филимон отмахнулся и скривился. – Только… – Он вдруг замялся, не зная, что сказать дальше.
Лешка пришел на помощь:
– Не можете решить, что делать со мной? Могу подсказать, если хотите.
– Вообще-то, если следовать ведомственным инструкциям, я должен бы бросить тебя в тюрьму и вдумчиво допрашивать, проверяя каждое слово… Но… – Следователь усмехнулся. – Я так не поступлю. И не только из благодарности, хотя и это важно. Просто поставлю тебя… Можно на «ты», я ведь много старше?
– Пожалуйста, господин Гротас.
– Спасибо. Просто поставлю тебя в определенные условия. Кажется, тебе и впрямь некуда больше податься.
– Константинополь – мой родной город, – негромко пояснил юноша. – И, похоже, единственное на земле место, где я хоть кому-то нужен. Пока еще нужен…
– Комнату в доходном доме, что ты снимаешь, смени – нехорошее место.
– Ого! Вы и это знаете? И когда только успели?
– Смею рекомендовать комнаты на верхнем этаже «Трех ступенек». Там достаточно дешево и спокойно, к тому же не надо заботиться о еде.
– Ага… – Лешка покивал, прищурясь. – И хозяин – ваш человек. Заодно будет приглядывать.
– И это тоже, – ничуть не обиделся Филимон. – Я, Алексей, пока не снял с тебя всех подозрений… Но твое предложение – о сотрудничестве – пожалуй, приму. Оформлю секретным сотрудником, только вот жалованье, не взыщи, пока небольшое… но на еду и кров хватит.
Лешка всплеснул руками:
– Отлично! А больше мне пока ничего и не надо.
Допив вино, следователь вышел из-за стола:
– Сегодня уже поздно – переночуй у меня. А с завтрашнего дня – на службу.
– Ну, вот, – засмеялся Лешка. – Сразу и на службу. А я-то думал себе отдохнуть, загулеванить!
– Так у тебя же нет на гулянки денег!
– Шучу, шучу, господин Гротас. Что, уж и пошутить нельзя?
Назавтра Лешка был официально представлен самым верным агентам – уже давно знакомой ему троице: Иоанну, Панкратию, Никону. Ближе всех сошелся с Иоанном – тот был почти такой же светлый, как и Лешка, а мать его – жаль, что давно уже покойная, – оказалась русской. Отличавшийся серьезностью и рассудительностью Никон вскоре ушел по делам, а Панкратий с Иоанном взялись проводить нового приятеля в «Три ступеньки».
Хозяин заведения аж лучился любезностью, особенно, когда узнал, что у него хотят снять комнату. Что-то шепнув слуге, замахал руками:
– Идемте, господа! Я лично представлю вам свои лучшие апартаменты.
– Подожди, Епифан, не так быстро. Говорят, у тебя есть недурное вино? – сказав так, Иоанн почему-то обернулся к Лешке.
– Ах, да, – спохватился тот. – Банкет – за мой счет. Покуда в долг, но завтра начальство обещало выдать подъемные!
Услышав про банкет, парни сразу же оживились и, конечно же, не пошли смотреть никакие апартаменты – тут же уселись за уютный столик в углу небольшой залы. Трактирщик Епифан самолично разлил принесенное вино, даже немного выпил, после чего, пожелав приятно провести время, отвлекся на других посетителей, правда, не забыл прислать служку с оливками и сыром. Сидели недолго – за окнами быстро смеркалось, а у обоих парней оставались еще какие-то дела.
