в прошлое, на великую Отечественную и вместо того, чтобы мочить немчуру, сижу в тылу. А если…? Ещё раз перечитал данные разведдонесения, чёрт, а ведь может получится, такого от нас ни кто не ждёт.
Встав, закрыл свой кабинет и направился к Судоплатову, он бедолага тоже, вместо того, что бы резвится у немцев, сидел тут, в Нахабино, скучал и готовил ребят по своему ведомству.
-Паша, не занят? Тема есть, на сто миллионов!
Судоплатов был у себя и судя по его виду тоже думал, как ему побыстрей свалить на фронт.
-Заходи Игорек, судя по твоей довольной и ехидной морде ты что-то придумал.
-И почему сразу морде? У меня не морда, а морда лица, и она вовсе не ехидная, хотя в одном ты прав, есть идея, как и сказал, на сто миллионов.
-Ладно, давай говори, что ты там придумал?
Ну я и рассказал, сначала Судоплатов покрутил пальцем у виска.
-Игорь, я знал, что у тебя не все дома, но что ты на всю голову больной не догадывался.
-Ёпернальный бабосношатель, Паша, мы спецназ или погулять вышли? Ты представляешь, что будет, если нам всё удастся? Да это потом не только у нас, а во всём мире изучать будут.
-И как ты себе это представляешь?
Я и рассказал, а Судоплатов ненадолго задумавшись, ответил: — А знаешь, может и получится, фактор внезапности, отличная подготовка, снаряжение, может и выгореть. Пошли к Илье.
Старинов тоже был у себя, внимательно нас выслушав, он ответил.
-Ну вы и свинтусы, оба! И так думаю, тут твои уши торчат Игорек, твоей наглой и нахальной морды.
-Ну вот, а ещё друзья называются, то один мордой обзывается, то другой, а ещё свинтусом обзывают, злые вы, уйду я от вас.
-Куда?
-На Кудыкину гору.
-А скажи мне тогда пожалуйста, белый ты наш и пушистый, а когда вы оба свалите резвиться к немцам, а меня тут одного оставите, это как называется?
-Илья, ты начальник, тебе нельзя.
-Вот я и говорю, свинтусы! Ладно, один я такое решить не могу, у вас план готов?
-В общих чертах.
-Тогда так, сейчас расписываете его от и до, а я пока с Шапошниковым свяжусь, без его одобрения действовать нельзя, кстати, кого с собой взять хотите?
-Нынешний курс, они почти закончили обучение, будет им практика, правда не всех, слишком много выйдет, думаю трёх рот будет вполне достаточно.
-Хорошо, тогда валите к себе и разрабатывайте план, а я к Шапошникову поеду, такое по телефону обсуждать нельзя.
Я с Пашей отправился в свой кабинет, там мы засели за карту, а ещё затребовали разведсводку, а Илья поехал к Шапошникову. Приехал он поздно вечером и вызвал нас к себе.
-Значит так свинтусы…
-Ну вот, опять обзывается. — Не выдержал я.
-Помолчи Игорь, значит так, начальство дало добро, сколько вам нужно времени на подготовку?
-Сутки, а на месте не знаю, сначала надо будет всё разведать, что и где, а тогда и решать, как действовать. Можно конечно тупо пристрелить или подорвать, но лучше захватить и к себе утащить.
Тогда так, завтра днём получишь контакт с подпольем в Минске, они помогут вам с информацией и разведкой, а ночью вылет, командуй построение и начинай готовиться.
Я радостно вышел от Старинова, есть, от такой операции начальство отказаться не могло. Успешное её выполнение давало нам минимум неделю передышки, пока у немцев будет царить паника и бардак. А задумал я ни много, не мало, а захватить главное начальство группы армий Центр. Моё вмешательство самым позитивным образом меняло ход истории, и хотя Минск мы сдали, но не в течение первой недели войны, а 12 июля. (В реальной истории Минск был занят немцами 28 июня, на шестой день войны.) Не знаю, где тогда находился штаб группы армий Центр, но сейчас они расположились в Минске. Такой наглости немцы от нас не ожидают, тут главное всё в тайне сохранить, а потому о операции кроме нас троих знали только Шапошников, Берия и Сталин, двум последним о ней рассказал Шапошников, и всё, больше ни кто не в курсе, для всех остальных мы отправляемся в немецкий тыл безобразничать и всё. Итак операция на грани фола, немецких войск в Минске много и если о нашей задумке узнают, то в самом лучшем случае может кого грохнуть и сумеем, и на этом всё. Финита ля комедия. Наскоро попрощавшись с женой, я уже поздно вечером был на аэродроме, куда привезли три роты наших курсантов. Рисковать всем курсом начальство не решилось, но и так три сотни уже достаточно хорошо подготовленных и вооружённых диверсантов это сила. Мы грузились в ЛИ-2, он же ПС-84, а в девичестве Дуглас ДС-3, всего для наших трёх рот и моей группы потребовалось 18 самолётов. Вылетели мы около десяти часов вечера и около двух часов ночи десантировались примерно в сотне километров от Минска, а самолёты уйдя в сторону сымитировали высадку десанта в другом месте. Внизу нас ждала группа диверсантов, которые сначала разожгли костры, а потом выступили проводниками. Мы шли почти до самого утра нагруженные как лоси, кроме оружия и боеприпасов мы тащили и свои парашюты, так как на месте нашей высадки ни что не должно было говорить, что тут что-то было. Даже костры встречающие жгли в специально подготовленных ямах со снятым дёрном. Как только мы приземлились, костры потушили и поверх залитых углей положили назад предварительно снятый дёрн, так что и не скажешь, что тут жгли костёр. Само место приземления было в достаточно большом лесу, вдали от дорог и населённых пунктов. Мы пришли к одному из схронов, которые мои курсанты оборудовали в прошлом году. Мне удалось продавить это в рамках программы подготовки бойцов, и был этот схрон не пустой, в основном там было продовольствие, но и боеприпасов со взрывчаткой тоже хватало. В одной землянке сложили все парашюты, они заняли весь объём, хорошо, что к этому времени землянка опустела. Поев, все завалились спать, разумеется выставив часовых и спали до полудня. Там снова поев, выдвинулись к Минску и шли стараясь остаться полностью незаметными. Все населённые пункты обходили издали, а дороги пересекали только убедившись, что рядом ни кого нет. Весь путь занял три дня, зато и нас ни кто не видел, тут даже местным показываться на глаза нельзя. Пускай они и не предатели, но могут просто сболтнуть лишнее без всякой задней мысли, а там пойдёт сарафанное радио и неизвестно до кого дойдёт. Временную базу устроили в развалинах старой барской усадьбы, километрах в десяти от города. Рядом не было ни каких объектов или населённых пунктов, так что и посторонним
