Опустив бинокль, наблюдатель с облегчением повернулся к фон Кляйне:
— Вон он, господин капитан! — и показал на ячейку в хитросплетении камуфляжа, нависавшего над мостиком, словно крыша веранды.
Выхватив у него бинокль, фон Кляйне стал наводить его на далекую крылатую точку в дымчатом мареве над мангровыми лесами, одновременно отдавая приказы.
— Предупредить людей на берегу — всем в укрытие, — резко чеканил он. — Поднять стволы орудий на максимальную высоту. Многоствольные зарядить шрапнелью. Пулеметчики — по местам. Без моей команды не стрелять.
Он следил за аэропланом сквозь круглые линзы бинокля.
— Да… португалец, — бормотал он. Зеленый с красным цвета были отчетливо видны на коричневом фюзеляже. — Ищет… — Точно пахарь в поле, то и дело разворачиваясь для продолжения незамысловатого рисунка, аэроплан методично прочесывал местность. Фон Кляйне мог даже различить в кабине голову и плечи напряженно подавшегося вперед человека. — Ну, вот и посмотрим, насколько хорош наш камуфляж.
«Значит, противник все же догадался. Видимо, доложили о переброске стали… или, может, их насторожила заготовка дров, — размышлял он, наблюдая за приближавшимся аэропланом. — Конечно, нельзя было рассчитывать, что нас так никогда и не обнаружат… но появления самолета я не ожидал».
Тут его словно молнией поразило, и у него перехватило дыхание. Развернувшись, он ринулся к переднему поручню мостика и устремил взгляд сквозь камуфляжную сетку.
Все еще на расстоянии около полумили, медленно волочась посреди протоки с расходящимся позади клиновидным следом, нерасторопный из-за чрезмерного груза, словно беременная бегемотиха, катер направлялся точнехонько к «Блюхеру». С воздуха он наверняка был заметен не хуже, чем жирная «галка» на белом листе бумаги.
— Катер!.. — заорал фон Кляйне. — Окликните его. Велите ему идти к берегу, в укрытие.
Он понимал, что все бесполезно. Когда катер окажется в пределах досягаемости, будет уже поздно. У него мелькнула мысль отдать приказ открыть по катеру огонь с целью его затопления, но он тут же от нее отказался, поскольку это неминуемо привлекло бы внимание противника.
Фон Кляйне стоял, нервно терзая поручень и осыпая проклятиями приближавшийся катер.
Себастьян свешивался из кабины — ветер бил в лицо, раздувал куртку и нещадно трепал его черные волосы. Со свойственной ему ловкостью он уже ухитрился выронить за борт бинокль. Бинокль был собственностью Флинна Патрика О’Флинна, и Себастьян прекрасно понимал, что за него придется расплачиваться. Это несколько подпортило впечатление от полета, поскольку он уже задолжал Флинну триста с лишним фунтов. Роза наверняка тоже выскажется по этому поводу. И тем не менее потеря бинокля не стала помехой: аэроплан летел так низко и неровно, что смотреть невооруженным глазом было гораздо удобнее.
С высоты пятисот футов мангровый лес казался перистым, туго набитым матрасом буйно зеленого цвета, простроченным каналами и соединявшими их протоками, поблескивавшими на солнце, как гелиогравюра. Белые хохолки облаков, будто потревоженные приближением аэроплана, проплывали мимо, как клочки бумаги. Впереди в бесшумном полете завис орлан-крикун — его широко раскинутые крылья напоминали растопыренные пальцы. Затем он нырнул в сторону, настолько близко от крыла, что Себастьяну был виден его хищный желтый глаз на словно покрытой белым капюшоном голове.
Себастьян расхохотался от восторга и тут же вцепился в борт кабины, чтобы не вывалиться, поскольку аэроплан резко дернулся. Пилот выбрал именно такой способ привлекать его внимание, и Себастьян про себя чертыхался, не имея возможности испросить делать это как-то по-другому.
— Да поосторожнее же ты, португашка бестолковый! — оглянувшись, с негодующим видом воскликнул он, безуспешно пытаясь перекричать гул двигателя и завывание ветра.
Да Силва отчаянно жестикулировал, выразительно вращая глазами за стеклами очков, его розовые губы под черными усиками энергично шевелились, а правой рукой он яростно тыкал куда-то вниз за правое крыло.
Посмотрев туда, Себастьян тут же увидел на широкой протоке катер, который был настолько заметен, что Себастьян удивился, как это он мог проглядеть его раньше, — правда, он тут же вспомнил, что в основном был занят осмотром местности непосредственно под самолетом, и простил себе эту оплошность.
Однако там больше не было ничего такого, что могло бы оправдать нынешнее возбуждение да Силвы, думал он.
Вместо военного крейсера они увидели лишь крохотное — примерно двадцатипятифутовое — суденышко. Быстро пробежав глазами по протоке до самого синеющего вдали океана, он убедился, что она была пуста.
Повернувшись, он посмотрел на пилота и покачал головой. Однако да Силва не унимался — к удивлению Себастьяна, он еще более яростно стал тыкать куда-то рукой. Чтобы не продолжать бессмысленные пререкания, Себастьян в ответ просто кивнул, и в тот же момент аэроплан резко ушел в сторону, так что ему вновь пришлось судорожно вцепиться в борта кабины.
В пологом пикировании да Силва развернул аэроплан так низко, что они теперь летели, едва не задевая шасси верхушки мангровых деревьев. Самолет устремился к протоке, и как только под ними промелькнули последние мангровые деревья, да Силва ушел еще ниже, и они оказались всего в нескольких футах от поверхности воды. Это была откровенная показуха, которая абсолютно не произвела на Себастьяна должного эффекта, — вытаращив глаза, он беззвучно клял да Силву на чем свет стоит.
Впереди, примерно в миле от них, на воде болталось перегруженное суденышко. Оставаясь над ним всего лишь в нескольких футах, они продолжали нестись к нему, поднимая пропеллером рябь на поверхности воды.
— Господи! — невольно в ужасе вырвалось у Себастьяна. — Да он решил в него врезаться!
Похоже, это мнение разделяли и те, кто находился на катере: по мере приближения ревущей машины они начали покидать судно. Себастьян увидел, как два человека прямо с высокой кучи дров сиганули в реку, оставляя на воде маленький белеющий всплеск.
В последнее мгновение да Силва взял вверх, взмывая над катером. На какую-то долю секунды Себастьян с расстояния около пятнадцати футов глянул в лицо немецкому офицеру, приникшему к румпелю на корме катера.
Затем катер был уже позади, а они, устремившись ввысь, пошли на разворот.
Себастьян увидел, что катер тоже развернулся, а его команда барахталась вокруг, пытаясь вернуться на борт. Уже сбавив обороты, аэроплан вновь устремился к протоке. Выровняв машину футах в пятидесяти над водой, да Силва неспешно полетел, держась поодаль от катера — ближе к северному берегу протоки.
