не помню… Церковь, говоришь. Надо было раньше понять. До чего все прозрачно, когда уже знаешь. Про амулет не спрашивай. Все равно ничего не знаю. Это всего лишь ключ. Нужна еще карта. Ладно, собираюсь и пошел.
– А как же я? – начал было гость, но доктор №2 только отмахнулся. И все усилия продлить разговор успеха уже не имели. Пришлось уходить.
– Спиноза говорит, – неожиданно провозгласил доктор, подняв к носу скрюченный указательный палец, – Если бы камень, взлетевший в воздух от толчка, обладал сознанием, он думал бы, что летит по собственной воле, – и замолчал.
– Не задерживайся долго. Уж поверь мне… – услышал Сергей, прикрывая дверь, но, во что верить, так и не понял.
– Ну и как? – спросила Фекла, когда Сергей оказался у себя в палате.
– Ты знаешь, самое удивительное, – ответил он. – Что ничего особенного я там не обнаружил. Мебель, книги…
– У дока мания преследования. А я-то думала! – сказала Фекла и мечтательно завела глаза. – А к нам тут двух новых мальчиков привезли. Один очень забавный – дикий и хриплый… – и Сергей понял, что он ей больше совершенно не интересен.
В следующую ночь она не пришла. Сергей проворочался час в постели. Уснуть не вышло. Он поднялся и, не очень понимая – зачем, выбрался в коридор. Огляделся по сторонам и, крадучись, направился к сестринскому посту. Там сидела все та же дежурная и все так же грызла ноготок на мизинце.
Он замер в тени, разглядывая женщину за освещенным столом. Стоял и смотрел. Зачем? А черт его знает! Просто стоял и смотрел. Ощущал рядом живого человека. Сестра зевнула и завозилась с телефоном. В этот момент в бок Сергею уперлось что-то острое.
– Следишь за мной? – услышал за спиной хриплый шепот.
– Очень надо… – прошептал в ответ.
– Я надысь человека убил…
– И теперь на реабилитации?
– А ты думаешь – это просто.
– Переживаешь?
– Еще бы! Меня ведь могли застукать…
– Да уж, тяжелая у тебя работа…
– Так ты что, за бабой подсматриваешь? Она же того – в халате.
– Так я ведь псих.
– А, фетишист. Тогда ладно. Не оборачивайся, если жить хочешь.
– Очень надо… – повторил Сергей и простоял еще полчаса, слушая, как медсестра разговаривает с какой-то Тасей про своего алкоголика-мужа и бесперспективности семейной жизни на Руси.
На утро Фекла так и не появилась. Он спросил про нее у медперсонала. Никто толком ничего не знал. То ли в отпуск ушла, то ли заболела. Доктор тоже только руками развел и внимательно посмотрел на Сергея. Подумал еще, точно хотел что-то спросить, но промолчал.
Сосед за столиком Сергея поменялся. Напротив него сидел субъект с плоским лицом и пустыми глазами. Завтрак съели молча. К обеду разговорились.
– Скучно у вас, – прохрипел сосед. – Еда, бабы – все постное. Была тут одна рыженькая…
– Жаль ее, – сказал Сергей, – Впрочем, она сама этого хотела. – Продолжил, решив, что для Феклы связь с убийцей самое то, что нужно. Взбудоражит.
– Откуда ты знаешь? – удивился собеседник, и Сергей, вздрогнув, понял, что произошло и одновременно понял, что сболтнул лишнего. Потому что теперь он тоже знал. И ему это знание не сулило ничего хорошего.
В следующую ночь луг за окном затянул туман. Его языки растекались между деревьями, извиваясь и отсвечивая в сиянии луны.
Дверь в приемный покой растворилась неслышно. Вошли люди. Трое в белых халатах.. Остановились. Осмотрелись. Сестра дремлет. Лежит. Привалилась грудью на стол. Рука свесилась. Дышит.
Двинулись. Коридор. Ниши. Книги. Картины. Фикусы в кадках. Полумрак. Окна. Клочья тумана ползли в лунном свете. Двери. Много. Третья. Пятая. Вот она. Не заперто. Повезло. Вошли, крадучись. Схватили его. Подняли. Удар в лицо.
Он проснулся, захлопал глазами. В них только испуг. Ужас. Подняли рывком. Завернули руки. Пластырь на рот. И под дых. Искры из глаз. Еще удар. Еще. Он обмяк. Начал тянуть воздух. Напрасно. Дыхание кончилось. Только спазмы и слезы.
– Ну что, – сказал самый грузный. – Подумал?
В ответ только звук, похожий на всхрап.
– Ну, говори. Нет? – снова удар под дых. Он застонал. Кивнул. Отключился.
– Ищите.
Двое подручных принялись за вещи. Лампа вдребезги. Книги на пол. Он очнулся. Открыл глаза. Грузный увидел.
– Говори, – замахнулся, но не ударил. – Отдай амулет. Этот шанс последний. – Оторвал пластырь.
– Нет его! Вчера ушел. Это не я!
– Кто не ты? – Грузный в недоумении к своим. – Ничего? – и к лежащему:
– Когда?
– Вчера. Был разговор с парнем из шестой. И ушел. Взял только подсвечник.
– Амулет. Ладно, идем. Жить хочешь? Лежи – молчи.
Доктор привалился к подушкам. Заревел.
Трое шли дальше. Коридор. Тишина. Двери. №6. В конце коридора мелькнула тень.
Сергей не спал. Глядел в туман. Ждал. Дверь открылась. Они вошли. Двое у дверей. Грузный к кровати.
– И ты здесь.
Ответить не успел. Вошел еще один. Хриплый? Точно. Он.
Двое бросились. Схватили. Но тот верткий. Успел одного. Нож в живот. Стон. Возня. На полу двое – первый с ножом и хриплый с удавкой.
– Кто? – грузный спросил.
– Сосед. Вчера медичку грохнул.
– Какую?
– Рыжую.
– За что?
– Развлекся.
– Ты понял?
– Да…
– Где амулет?
– На месте…
– А ты здесь…
– Случайно.
– Вернусь, чтоб был! – и второму. – Бери – уходим.
Взяли обоих. Взвалили на плечи. Прикрыли дверь. Шаги. Тишина.
Сергей перевел дух. Стиснул зубы. Заставил себя остаться в кровати и дождаться утра.
Первым появился доктор. Покрутил головой, осматривая помещение. Усиленно делал вид, что ничего не знает.
– Как делишки?
– Вашими молитвами… – ответил пациент и вставил ноги в шлепанцы.
– Проблемы?
– Никаких! – выпалил Сергей, решив дождаться дядю.
– У меня есть одно предложение, – сказал дядя, войдя в палату.
– Я согласен.
– Ты даже не хочешь спросить, о чем я?
– Мне все равно…
– Ну да не киллером же тебя оформлять… Я хочу получить «Хорьх» отца твоей матери. Посодействуй мне.
– Я в этом ничего не понимаю. – Сергей действительно не понял, к чему сейчас весь этот разговор.
– Ну и что? Я тоже не понимаю. Просто делаю вид.
– А дед?
– Ты прав. Дед был против. Категорически. Но ты не дед. И прямой наследник.
– И в этом все твои родственные чувства? – у Сергея появилась злая складка в уголках губ. – Хорошо, я отдам тебе авто. После того, как узнаю, во сколько его оценят. Подозреваю, что не меньше, чем этот особняк.
– Не перегибай палку! – Пауза. Дядя усиленно себя успокаивал. – В мою бескорыстность ты не поверил с самого начала. Это уже хорошо! – усмехнулся в итоге.
– Действительно, не киллером же меня нанимать.
– На
