корова была. А знаешь почему? Потому что у прабабки тоже была.
– И гуси.
– При чем здесь гуси?
– Ну так – для пейзажу. Люблю я гусей. Особенно в яблоках.
На следующий день Сергей уже совсем собрался в путь. Но сначала пошел парламентерить по указанному адресу.
Идти не хотелось страшно, но раз обещал… Генеральные линии должны быть контрастными – черно-белой направленности. Дотопал.
«Надо совершить идиотский поступок, – подумал Сергей обреченно, – который непременно приведет к успеху. Так, кажется, дядя советовал». Никакой более идиотский поступок в голову не приходил.
Он потоптался на площадке первого этажа, набрал воздуха в грудь и нажал кнопку звонка. Дверь открылась мгновенно, после чего мужчины по обе стороны порога с минуту изучали друг друга.
– Какого хрена! – заорал хозяин квартиры и отступил в коридор. – Проходи!
– Прости, смотритель, я не знал!
– Знал – не знал! Переговорщиком заделался!
– Он же друг мне…
– У тебя нет друзей! Ты – странник. Ладно, излагай утешительную информацию.
– Слушай, а не пошел бы ты! – Сергей начал злиться.
– Я, между прочим, у себя дома.
– Тогда приглашай.
Смотритель прошел на кухню. Выставил на стол банку килек и бутыль «Абсолюта».
– Что вылупился? Опять не соответствую? Знал бы ты, как мне надоел этот доморощенный мистицизм с шествиями и канделябрами… Садись – поболтаем! – старик налил по рюмке. Они выпили, и в голове появилась необычайная ясность.
– А где хозяйка? – вежливо поинтересовался гость.
– А здесь – в подвале – все три. Чего на меня таращишься? Все три, говорю. Мойрами кличут. Я их по очереди выгуливаю по причине плохого зрения. Тут твой друган и подвернулся. Повезло вам, что она клубок дома забыла. У старушки после инцидента так руки тряслись, что пришлось пять кругов по району нарезать. Представляешь, что бы она с нитками могла натворить! Выпьем за это!
Хлопнули по второй. Сергей тут же осоловел. И от представителей фауны начал дрейфовать к представителям флоры.
– Я ж говорю, Бог троицу любит! – услышал он откуда-то издалека голос смотрителя, заглотил еще одну рюмку и сразу протрезвел.
– Теперь расскажи, – попытался гость поворочать мозгами. – А как это ты за мной?…
– Почему за тобой. Всегда и был. Это ты движение. Я статус. «Я здесь и не здесь, я везде и нигде…» Хорошая поэма.
– Слушай! – поразился Сергей неожиданной догадке. – А это не ты мной опять кукловодишь?
– Как можно! – обиделся дед. – Побойся Бога! Я же говорю, вы сами все куролесите. А ты в особенности! – он сделал крохотную паузу. – Почему-то считается, что высшие силы должны быть мудрыми и благодатными. Да, они мудры, потому что все оставляют на волю случая.
– Мудрость – это случай?
– Мудрость – это лень.
– Но почему я?!
– Потому что!
– Я как слепец, – пригорюнился странник, – который знает, что уголь черный, а сахар белый…
– А может и не надо ничего знать? – заговорщицки подмигнул смотритель. – Этот мир не нуждается ни в объяснении, ни в оправдании. Ты – человек. И никогда не будешь в состоянии ответить на вопрос: «Почему?», оттого всегда и бьешься только над вопросом: «Как?». И чем больше твоя мощь, тем меньше возможностей сделать что-то. Это ты уже должен понять!
– Вот и доктор из психушки что-то такое вещал, – посетовал посетитель.
– Это тот, которого ты в храм отправил? Вот уж тоже путаник! Еще похлеще тебя, братец! Он по дороге в церковь сначала в парк аттракционов подался. Там в пещере ужасов и открыл дверь в большую бессмыслицу…
И что?
– А нет оттуда выхода. Только вход.
– Аттракцион, говоришь?
– Вовсе не обязательно. Дверь может быть где угодно, даже в гальюне на родительской даче. Важно, что это ты сам ее для себя выберешь…
– Итак, выбора у меня нет, – воспроизвел Сергей собственную мысль.
– А разве существует вообще такое понятие как выбор?
– Полагаю, самому и придется убедиться.
– Как и в большинстве случаев.
– Быть сильным или слабым, быть добрым или злым… – забубнил гость детскую песенку.
– Ни добро, ни зло не могут быть абсолютными, – перебил его старик. Теперь он стал до ужаса похож на Сергеева собственного деда. – Это не понятия, а определения. Важно не зло и добро как таковые, а возможность преодоления и того и другого. Представь, что добро побеждает и ничего не меняется. А не изменится ничего! И что потом? Впрочем, ты уже видел.
– Потом очередной переворот. Кровь и грязь.
– Человечество надо иногда ставить на грань. Иначе оно превращается в тупое стадо, а люди – в свиней, которые заняты только удовлетворением – плоти, похоти, амбиций. И тогда к ним приходят голодные и злые.
– И ты этому рад!
– Не я. Мир сам обновляется, чтобы выжить. И знаешь еще что, я тут поразмышлял про «шальной фант». Система не терпит исключений, и ты давно должен быть выкинут из нее. Однако, до сих пор здесь. Значит, имеешь некий якорь. Подумай над этим.
– Амулет, – произнес Сергей первое, что пришло в голову.
– Какой? – насторожился дед.
– Да так, бабушка подарила. Давай-ка по завершающей! – чокнулись, выпили, крякнули.
– Побалуй меня еще одним ответом, – подал голос странник.
– Валяй!
– Я часто вижу во сне красивую женщину с дочерью-подростком…
– Грибов меньше есть надоть! Эта история, милой, из другой книги.
– Из какой книги? – не понял странник.
– Ясно – какой! Книги судеб. Но тебе теперь туда хода нет. Разве что до смотрителей дорастешь. Да и тогда не будет, – добавил он, подумав. – У нас что? Беспристрастность. Ты не сможешь.
– Точно – не смогу. Твоя жизнь лишена удовольствий.
– Удовольствие – это мирское слово. Мы приобщаемся к благодати. Согласно восточным культам…
Но Сергея больше не интересовали отвлеченные темы.
– Тогда расскажи про другую. Ту – с каштановой гривой волос. Знаешь?
– Знаю. Про это можно. Но я не буду.
– Как – можно?
– Твоим усердием и прилежанием.
Сергей представил, как прилежно доставляет удовольствие новообретенной подруге, и горько усмехнулся.
– Вот еще что запомни. – не заметил дед его уныния. – В этом прошедшем ты ее уже потерял. Только в том будущем у тебя еще все впереди. Стремись! Ну, все! Мне на прогулку пора. Скажешь Павлуше, чтоб водку компенсировал… Да, вот еще что, – сказал старик на прощанье. – Быть может судьба дает тебе шанс избавиться от прошлого, и надо просто идти вперед…
– А я не хочу! – ответил гость и закрыл дверь.
Бой кипел у стен семивратных Фив. Уже пали, убив друг друга дети царя Эдипа – Полиник и Этеокл. Пали Гиппемедонт и Пройд, непобедимый Тидей был ранен насмерть могучим Меланиппом. Но прежде, чем испустить
