Вот взгляд ее привлек некий тип, выделявшийся даже в этой пестрой толпе – очень малорослый, какой-то облезлый, в древних очках, на котором сутана жреца высокого посвящения болталась как на палке.
– А это кто такой? – сверху вниз посмотрела на него командир комендантского взвода.
Человечек вздрогнул, сжавшись в комок.
– Кто ты такой, я спрашиваю? – рявкнула Импала. Тот что-то жалобно пропищал.
– Громче говори!
– Главный историограф Козлов, – заплетающимся языком сообщил тот.
– Не поняла, – уставилась на него лейтенант, – чей ты главный историограф?
Ее слова потонули в хохоте окружающих. Смеялся даже кто-то из пленных.
Там же. Тогда же.
– Значит, они не успели его уничтожить?
– Так точно.
– Знатный трофей, что я еще могу сказать!
Вопрос был задан генерал-майором тыловой службы, со знаками Управления денежно-вещевого довольствия на рукаве, а отвечала на него ничем не примечательная на вид капитан второго ранга.
Только вот речь шла не о каком-нибудь складе консервов или парадной формы Темной Лиги. Нет – о вещах совсем других.
– И вы уже что-нибудь накопали?
– Разумеется. Вообще-то, я вам скажу, этот полевой архив ОСБ вещ весьма интересная. Вот хотя бы нами обнаружены любопытные материалы на одного важного типа в Икарийской конфедерации. Очень большая шишка, с большими связями и даже собственной агентурой. Компромата – выше головы! Тут и контрабанда запрещенным оружием, и даже пиратство. Прошу добро на его немедленную разработку. Материалы я вам предоставлю в ближайшее время. Кстати говоря...
– Нечего нам больше делать?! – фыркнула генерал. – Забыли, что ли – сейчас война! Вот когда закончим с Лигой, тогда и займемся... Икарийской конфедерацией. Что-то есть еще?
– Да еще одна мелочь. Сейчас всякие важные шишки Лиги и этой поганой ихней церкви побегут как тараканы – как ловить будем? Как пить дать – начнут маскироваться под обычных пленных – каптеров да лекарей! – озабоченно протянула собеседница.
Не надо беспокоится – у меня тут – она похлопала рукой по ноутбуку, – данные на почти всех ихних деятелей с портретами.
Сейчас разошлем по частям, загрузим в опознаватели – и пусть хоть в ассенизаторов маскируются.
* * *
Район 128676-12367-КС, головное подразделение флота Амазонии.
...К борту «Антонины Великой» медленно подходил тяжело раненный корабль.
С первого же взгляда было ясно, что «Пассат» больше не будет ни воевать, ни даже, скорее всего, летать. Пожалуй, любой бы сказал, что его команде очень повезло, что она жива и в основном невредима.
Вот они сблизились почти вплотную. Из глухого, черного борта дредноута выдвинулась телескопическая штанга, толщиной вполне сопоставимая с охотником. Ничего похожего на гибкие стыковочные металлопластиковые рукава гражданских судов или выносные причальные площадки тут и близко не было – все было на высшем техническом уровне.
На конце штанги разомкнули губы громадные щипцы.
Вот они осторожно перехватили «Пассат» поперек тела аккурат в середине – примерно, как гуляка держит банку с пивом (соотношение массы и размера было как раз соответствующее). Затем на конце штанги возник выдвижной шлюз, и сомкнулся с переходным тамбуром космополовцев.
Вошли в гнезда разъемы энерговодов, патрубки водо– и воздухопроводов, энерганных магистралей и связи... Маленький фрегат и линкор стали на время единым целым.
Наконец, пшикнув напоследок уравнивающимся давлением, открылись двери шлюз-камер.
Стоящий со амазонской стороны часовой – широкоплечая и плотная девчонка козырнула стоявшему с другой стороны Клайву Льюису – как велит обычай.
Милисента неподвижно сидела в каюте, обреченно сложив руки на коленях.
Все случившееся окончательно высосало все ее силы.
Почти трое суток с момента достопамятного боя она провела как в тумане.
Сначала бестолково отгоняя других, лично тащила Александра на себе в медотсек. Затем целый день и почти всю ночь она сидела у его койки (той самой, где лежала за несколько дней до того), хотя он и говорил, что с ним будет все хорошо, и уговаривал идти отдохнуть, и наконец, просто приказал идти спать – это был первый приказ в ее жизни, которому она не подчинилась. При этом она еще присматривала за двумя другими пациентами – Элиной 2й и Клайдом Льюисом – единственными кроме него, кто заметно пострадал.
В конце концов она уснула здесь же, прямо на табуретке.
Затем были отчаянные попытки прилететь хоть куда-нибудь, чередуя короткие прыжки – на больше двигателей не хватало, с долгими полетами на тахионнике, выжимавшем едва ли не половину мощности, когда пилоты сменяли друг друга в рубке один за другим: машинная корректировка курса почти сдохла.
Она даже пыталась запустить использовать бортовой комп «Бабочки», но, как оказалось, деликатное изделие не перенесло всего случившегося. А в довершении всего начали сбоить процессоры, управляющие излучателями двигателей, и корабль то рыскал на курсе, то пытался развернуться на месте, а временами полз буквально по-черепашьи.
И вот теперь – встреча с амазонийской эскадрой.
Все кончено. Скоро она вернется в Амазонию – ибо что есть палуба боевого корабля, как не часть территории страны? Сегодня, или завтра, но ее опознают.(К своему счастью – иначе, наверняка, с ней случился бы приступ истерики, она не узнала Снежнецкую: та была в шлеме боевой связи).
И что с ней будет? По имперским законам, беглецу полагается наказание в двойном размере. Так что ей дадут не пятьдесят, а сто плетей, разжалуют дважды, и сошлют на два года.
В старые времена в таких случаях даже, как говорят, казнили два раза. Оживляли свежеубитого, а потом убивали вновь, даже если перед этим приходилось лечить его несколько месяцев.
Когда Александр вошел, она подняла на него полные тоски и боли глаза.
– Милли, девочка моя, успокойся... – начал он, и тут по трансляции прозвучал мягкий и доброжелательный женский голос.
– Внимание – говорит центральный пост флагманского судна «Антонина Великая». По воле императрицы Антонины XIII на борт флагмана срочно приглашаются командир корабля «Пассат» Александр Михайлов, и стажер Милисента Михайлова.
Повторяю – императрица Антонина XIII приглашает на борт флагмана командира «Пассата» Александра Михайлова, и стажера Милисенту Михайлову...
Принцесса подняла на него глаза, в которых откровенный испуг смешивался с недоумением.
– Милли, успокойся, – торопливо пояснил он, – теперь ты моя жена по закону.
Ну, успокойся – кто тебя будет всерьез искать – ты ведь не убила никого? Тем более сейчас...
(«Ты не понимаешь, милый – если бы я кого-то убила, то было бы лучше!»)
Вслух, она этого, конечно не сказала.
– Ну, идем, – он улыбнулся, – не съедят же они тебя?
«Будь что будет!» – вдруг обреченно подумала она. Она сделала все что могла, но неумолимая судьба и в самом деле, похоже, была против нее. Что ей остается делать – разве попытаться спрятаться где-нибудь в мусоросборнике, в надежде, что ее не будут там искать?
Он шагнул к ней, обняв за плечи.
– Не бойся, все будет хорошо... любимая.
Она обняла его в ответ, прижавшись к нему, словно ища защиты.
– Пойдем, – мягко подтолкнул он ее, – Держи хвост морковкой, моя славная!
Через считанные минуты они уже были в роскошном холле дредноута – на боевых кораблях, где он бывал, такой роскоши видеть ему не приходилось.
И вот в широком арочном проходе возникли два герольда – сановитые пожилые мужчины[17] в пышных одеяниях цвета амазонийского флага, а за ними в окружении людей, одетых в боевые скафандры – такой модели Александру видеть не приходилось, но явно мощнее стандартной, появилась... Он даже вздрогнул – эта женщина, чей сугубо штатский и вовсе не роскошный костюм так дико смотрелся на фоне тяжелой штурмовой брони и мощных излучателей, была незнакома ему, и он мог бы поклясться, что прежде не видел ее – ни в живую, ни на экране. Но кого же так мучительно напоминает она ему??!
Он, конечно, понял, вернее догадался – кто это такая.
Императрица подошла поближе, и бросила на него взгляд. Странный и неожиданный взгляд, внимательный и оценивающий.
В этом взгляде было много – и раздражение, и волнение, и любопытство, и что-то похожее на ревность(?) и даже оттенок того специфического интереса, с каким опытные и незакомплексованные женщины изучают приглянувшегося мужчину.
Он скосил глаза на подругу – та стояла буквально ни жива не мертва.
...Милисента не понимала – почему ее мать так себя ведет?
Почему она не приказывает ее арестовать, не кричит – даже почти не смотрит на нее? Почему она смотрит на капитана? Так смотрит, как будто знает...
Тут она замерла вся от жуткой мысли, словно получив удар в солнечное сплетение. Как она могла забыть?! Александр! Что будет теперь с ее возлюбленным??!
