— Смотри-ка, и не тошнит, — произнес Клавдий Марагур, глядя сквозь открытый люк на удаляющийся лес.
— Ты тоже попался на эту штуку, — молвил я, кивнув под ноги.
Я посмотрел через бортик. Ветви, опоясывавшие гондолу, пожухли и трухою осыпались вниз.
— Черт! Ежик небесный! — ругалась Абигейл.
Свинцовое небо разверзлось. Хлынул ливень. Молнии били одна за другой, раскаты грома без устали догоняли друг друга. Я подставил ладонь под струи воды.
— А если молния попадет в монгольфьер? — спросил велетень.
— Не если, а непременно попадет, — ответила Абигейл.
— Не попадет, — возразил я. — Это не настоящая буря, а бутафория. Майестре хотят напугать нас. Попробуйте собрать хотя бы каплю влаги от этого ливня.
Я показал им сухую ладонь. Марагур подставил свои лапищи под водяные струи и убедился в том, что этот ливень — всего лишь обман зрения. Велетень сплюнул вниз. В одно мгновение дождь прекратился, тучи исчезли, раскат грома оборвался. Небо сделалось ясным, светило солнце. Повелительницы бурь, не сумев провести нас, оборвали бессмысленный спектакль. Абигейл с облегчением рассмеялась.
— Эти дамы так просто не сдадутся, — сказал Клавдий Марагур.
— Слушай, маркиз, а может, ты отдашь им эту формулу? — предложила аэронавтесса.
— Да если б я ее помнил, — ответил я.
— Лучше вспомни, иначе эти дамочки не оставят тебя в покое, — посоветовал велетень.
— А долго нам еще лететь? — вместо ответа спросил я.
Я полагал, что вскорости увижусь с Валери, и она — наконец-то — поможет разобраться со всеми паппарделле,[79] в которых я запутался.
— Особа, которая нас наняла, ждет тебя на границе провинций Траумштадт и Шэдоуберг.
— Признаюсь, приятель, мой гонорар с учетом всех этих передряг оказался смехотворным. Но похоже, что дамочка отдала последние деньги, — сообщил Клавдий Марагур.
«Ага! Жди! Отдаст Валери тебе последние деньги!» — подумал я, а вслух произнес:
— Да ладно тебе! Какие передряги?! Подумаешь, попал под игрушечный дождик!
— Еще неизвестно, что нас ждет впереди, — добавила Абигейл.
— Конечный пункт — Мазунчик Овчар, а там — лично я свободен, — заявил велетень. — Впрочем, если ты добавишь немного монет, я вас подстрахую. Я привык к твоей компании, мне будет тебя не хватать.
— Посмотрим, — буркнул я.
Абигейл похлопала ладошкой по баулу и сказала:
— А я забираю свои двести талеров и улетаю.
— Мы поделили гонорар пополам, — сообщил Марагур.
Он посмотрел на аэронавтессу долгим взглядом. Глаза их встретились.
— Что? — вскинула брови Абигейл.
— А меня ты возьмешь с собою? — спросил он. — По-моему, мы составим отличный тандем.
— Нет! — резко ответила Абигейл.
Велетень оценил все преимущества передвижения по воздуху. Фрилансер[80] на монгольфьере наверняка заработает намного больше, чем обычный наемник. Даже если по-честному отдаст половину аэронавтессе.
— Мы можем заработать хорошие деньги, — промолвил велетень, подтвердив мои мысли.
— Я сказала «нет»! — повторила Абигейл и добавила: — Я зарабатываю тем, что развлекаю праздную публику, а рисковать собственной задницей не собираюсь.
— Ладно-ладно, — ответил велетень. — Но ты подумай еще.
— Ну тебя! — отмахнулась женщина.
Я почувствовал уколы ревности из-за того, что между Клавдием и Абигейл возникли какие-то особые отношения, пусть даже они, в смысле — эти отношения, позволяют всего лишь мечтать об общих планах на ближайшую жизнь. И от того, что аэронавтесса отказала велетеню, я не испытывал облегчения. Мне казалось, что, оставшись наедине, они начнут обсуждать эту тему вновь, и, кто знает, может, Марагур сподвигнет ее на совместный промысел.
— А что такое «Мазунчик Овчар»? — спросил я.
«Мазунчик Овчар» оказался маленькой, низенькой харчевней на окраине Вердны — убогонькой деревушки, что образовалась на границе провинций Траумштадт и Шэдоуберг. «Бобик» опустился неподалеку, и через пару минут я, согнувшись, чтобы пройти в низкий дверной проем, переступил порог заведения. Сердце билось неистово, я ждал, что наконец-то встречусь с Валери.
Первым, кого я увидел, был Мирович. Он и еще три господина сидели за почерневшим от старости столом. Я даже испугаться не успел. Ярость захлестнула меня. Я оказался последним глупцом, которого обвел вокруг пальца велетень-костолом. А еще эта аэронавтесса! Предательница! Дура с куриными мозгами! Даром, что ей двести… или сколько ей там лет! Влюбилась в меня по уши и теперь мстила за то, что я не остался с нею! Но я же с самого начала предупреждал, что у меня есть невеста!
— Ну что, граф? Изволил отбегаться?! — Василий Яковлевич поднялся навстречу мне.
И тут я пережил новый шок. Потому что одним из спутников Мировича оказался мосье Лепо.
— Жак! Скотина! — заорал я. — И ты здесь!
— Мосье Лепо теперь работает на меня, — ухмыльнулся Василий Яковлевич.
— Шельма, да я тебя на части разорву! — я ринулся вперед, чтобы дать в морду подлому французишке.
Двое других сподручных Мировича — некусаный и еще какой-то субъект — преградили мне путь.
— Барррин-с! Сударррь вы мой! Вы же бррросили-с нас! Без гррроша-с оставили! — визжал Жак, пританцовывая за спинами товарищей Мировича.
— Ты продался, как Иуда! — ответил я.
— Ладно, граф! Будет тебе истерику закатывать! — заявил Мирович. — Если хочешь, пообедай, да и отправимся в путь. А если аппетита нет, поедем немедля.
Я огляделся по сторонам. В харчевне было почти пусто. За самым большим столом сидела компания. Трое мужчин и тролль. Они играли в карты. Когда я кричал «Жак! Скотина!», они обернулись и посмотрели на меня недружелюбно. В ходе перепалки с Мировичем я заметил, как сидевшие от меня по правую руку картежники знаками требовали у трактирщика счет, но хозяин, темный эльф, игнорировал их жесты, с живым интересом наблюдая за нами.
Пару слов необходимо сказать о нем. Трактирщик был ростом мал даже по эльфийским меркам, неопрятен, сальные волосы его выбивались из-под черной косынки, повязанной на голове. Еще он обладал неказистой бороденкой, которая то ли от природы выдалась куцей, то ли ее регулярно прореживали — в ходе семейных скандалов, к примеру. Впрочем, в те минуты мне было не до того, чтобы любоваться этой карикатурой на конкистадоров.
За моей спиной заскрипела дверь. Я обернулся и увидел Марагура. Он протиснулся в помещение. За ним вошла Абигейл.
— Негодяй! — крикнул я и схватил подвернувшуюся под руку табуретку.
Я замахнулся, намереваясь врезать велетеню по голове. Клавдий подставил локоть и взвыл, — видно, я попал ему по нерву. Воодушевленный маленьким успехом, я ринулся во вторую атаку. Краем глаза я заметил две вещи: во-первых, изумление на лице Абигейл, а во-вторых…
Во-вторых — был трактирщик. На происходящее он отреагировал весьма неожиданным образом.
— Мазунчик Овчар!!! — с этим кличем эльф запрыгнул на барную стойку.
В его руках невесть откуда взялись пистолеты. Его чумазая физиономия сияла от радости.
— Мазунчик Овчар!!! — выкрикнул он во второй раз и пальнул в потолок из обоих пистолетов. — Бей трусов! Кто боится драки, тот не пьет моего вина!
С этими словами он врезал ногой по железной кружке, и она угодила в голову одного из картежников. В следующее мгновение трактирщик прыгнул на тролля и врезал зеленому великану рукояткой пистолета по макушке. Тролль повалился на пол. Поднялся невообразимый шум. Картежники бросились отнимать темного эльфа от тролля. Но трактирщик отбивался ногами.
Это зрелище поразило всех, в том числе и велетеня. Изумленный Марагур пропустил второй удар, и я врезал ему табуреткой по физиономии. На меня бросилась Абигейл. Эта чертовка отбросила в угол неопалимое полено, схватила меня за грудки, извернулась и перекинула через бедро. Я грохнулся на пол и отшиб себе всю правую часть тела.
— Что с тобою, маркиз?! Ты спятил! — кричала она.
— Браво! Браво, господа! — Мирович хлопал в ладоши.
За его спиной мелькала усатая рожа французской шельмы. Велетень поднял меня на ноги. Я пытался вырваться из его лап, но силы были неравны. Тем не менее в эти секунды я ликовал от радости: все-таки мне удалось съездить Клавдию табуреткой по физиономии.
— Негодяй! — крикнул я и добавил, повернувшись к Абигейл: — А ты дура! Дура с куриными мозгами!
Ее глаза вспыхнули от гнева. А щеки совсем потемнели и стали цвета горькаго шиколата.
Тем временем продолжалась непонятная свара между хозяином и посетителями, игравшими в карты. Из-за чего они поссорились, никто не понял. Вроде бы гости и расплатиться хотели, однако же чем-то прогневили трактирщика так, что он бросился на них с кулаками, несмотря на численное превосходство и присутствие тролля на стороне противника. К слову сказать, хозяин оказался прирожденным бойцом. Мужики держались неуклюже и никак не могли совладать с трактирщиком. Их удары приходились мимо цели, попытки ухватить хозяина оказывались тщетными. Эльф ловко уворачивался, не упуская случая угостить своих недругов — кого отменной зуботычиной, а кого смачным тумаком. И даже тролль не мог помочь своим приятелям. Зеленый увалень только мешался.
