— Да уж, Павел Павлович, — протянул Макаров, — излагаете вы живо… Наши англо, франко, германо и прочие филы вас предадут анафеме и сожгут живьем. А что вы скажете о развитии нашей промышленности, а то мы сейчас без заграницы даже приличного корабля построить не можем.
— Степан Осипович, не только промышленность, но и сельское хозяйство, и образование, и транспорт нуждаются в быстром и радикальном улучшении. Дело в том, что военная промышленность, которую вы имеете в виду, опирается как, на фундамент на массовую промышленность, производящую товары для народа. А откуда ей взяться, если народ беден и может позволить себе купить крайне мало товаров. И то, самым массовым покупаемым товаром является водка. А сие уже творится от безысходности. Говоря о народной бедности мы упираемся в крестьянство, которое составляет подавляющую часть российского населения и его культурно-цивилизационный костяк. В России, как наследство крепостного права, сложилась парадоксальная ситуация. К востоку от Уральских гор много земель и мало народу, к западу от тех же гор, много народу, но мало земель. Если даже раздать все помещичьи земли крестьянам, как за то ратуют революционеры, то радикально это ситуацию не улучшит, даже наоборот. Очень быстро уровень населения опять вырастет до критического и все начнется сначала, только свободной земли уже не будет. Поэтому первой и основной задачей государства является выравнивание плотности населения на пригодных для сельского хозяйства землях Империи с резким увеличением товарного производства продуктов питания. А вот уже на этой базе можно будет и развивать промышленность. Потому что, как только крестьянину будет чем платить за товары, к нам потянутся со своими заводами иностранные фирмы, особенно если высокие таможенные пошлины сделают производство в России более выгодным чем импорт готовых товаров. И кроме того, мы могли бы взять на себя производство некоторых полезных изделий из нашего времени, конечно тех, которые поддадутся копированию на данном уровне производства, чем сделать Россию мировой законодательницей технологической моды на столетие вперед. Но это пока так, наметки в общих чертах. Если хотите, можем подробнее поговорить на эту тему отдельно, а по технологиям, которые мы могли бы внедрить в ближайшее время, при участии профильных специалистов.
— На мой дилетантский взгляд звучит вполне разумно, Павел Павлович, — отозвался Макаров, — Из всех вопросов меня отдельно интересуют те новшества, которые могли бы быть применены на флоте, вроде ваших этих радиостанций.
— Хорошо, Степан Осипович, только по вопросам нужд флота вам лучше обращаться к Сергею Сергеевичу, он тут более компетентен и знает нужных вам людей в составах своих команд лучше меня.
— Хорошо, Павел Павлович, у вас что-то еще?
Одинцов прокашлялся, — Степан Осипович, не знаю, предупреждали вас или нет, но сейчас к Порт-Артуру должен подъезжать личный поезд Наместника Алексеева. И не надо ходить к гадалке, чтобы предположить, что, узнав о событиях сегодняшнего бурного утра, он возьмет свой любимый "Баян" и с максимальной скоростью помчится вслед за нами. Так что, как только закончим с островами Эллиота, надо будет собраться и обговорить ситуацию. Степан Осипович, вы должны понять, что я совершенно не собираюсь разыгрывать вас втемную, но попытки обойти Наместника могут слишком дорого нам всем обойтись. Наоборот, если вы сможете совместно работать в одной команде, то это резко улучшит моральный климат в крепости и на эскадре. У Наместника много разных недостатков, но он не предатель России и не гнида, а это значит что с ним можно вести дело.
Макаров немного помолчал, и я и Одинцов знали о взаимной неприязни между ним и Наместником, но надеялись, что эти два непростых человека смогут перешагнуть через нее ради пользы дела. — Я подумаю, Павел Павлович, и как вы правильно сказали, мы еще это обговорим. А то тут мне докладывают, что на "Новике" на мачту уже поднята антенна, а это значит, что скоро к нам присоединится Николай Оттович. А мы тут разговариваем о вещах вроде бы непозволительных для непосвященных, так что давайте, отложим наши специальные разговоры до личной встречи.
— Хорошо, Степан Осипович, до встречи — Одинцов передал трубку мне и вышел из рубки.
14 марта 1904 года 15–05 по местному времени
Железнодорожный вокзал Порт-Артура
Поезд Наместника Алексеева прибыл почти строго по расписанию. Все было как обычно, ковровая дорожка, духовой оркестр, толпа встречающих. Но Наместник на Дальнем Востоке адмирал Алексеев шестым чувством царедворца чуял что, что-то было не так. Во-первых, праздничный перезвон церковных колоколов. Побочный отпрыск царской фамилии был о себе довольно высокого мнения, но навряд ли так встречали именно его. Во-вторых, из окна вагона наблюдались толпы празднично одетых обывателей, стекающиеся к набережной, так что Порт-Артур сегодня сильно напоминал разворошенный муравейник. Из чего адмирал Алексеев сделал вывод, что сейчас его будут сильно радовать….
— Ваше высокопревосходительство — гляньте, — адъютант указал на набережную, где из катеров и шлюпок выгружали на берег толпу понурых апатичных японских матросов.
— Значит, у Макарова все-таки получилось побить макак! Интересно, какие потери по эскадре? — сказал Наместник своему адъютанту лейтенанту фон Боку, проходя к выходу из вагона, — Все выясните по возможности быстро и доложите.
На перроне его встретил начальник морского отдела штаба эскадры контр-адмирал Молас.
— Ваше высокопревосходительство, имею честь доложить, что подошедшая сегодня утром к Порт-Артуру японская эскадра полностью уничтожена. Наши корабли повреждений в бою не имеют, потерь в командах нет. Под конвоем двух вспомогательных крейсеров доставлены шесть пароходов с военными грузами, предназначавшимися японцам.
— Погодите, контр-адмирал, кто из нас сошел с ума? — Наместник замер на месте, осмысливая услышанное. — Как это может быть, что японская эскадра полностью уничтожена, а наши корабли вовсе не имеют повреждений? Или макаки сами затопили свои броненосцы?
— Никак нет, ваше высокопревосходительство, не сами. Не могу знать, как там точно было дело, в момент боя я находился в штабе, но вице-адмирал Макаров оставил для Вас запечатанное сообщение с указанием вручить лично в руки. — Контр-адмирал сунул Наместнику пакет так, будто тот жег ему руки.
Наместник сломал большие сургучные печати и разорвал плотную бумагу, короткий текст написанный рукой самого Макарова гласил:
Его высокопревосходительству адмиралу Алексееву Е.И., Наместнику Императора Всероссийского на Дальнем Востоке, от Командующего Тихоокеанским Флотом Российской Империи вице-адмирала Макарова С.О., лично в руки, конфиденциально.
