Ознакомительная версия.
Короче, как всегда, кому голод и смерть, а кому лафа подвалила. Единственное оправдание — не я все это устроил, заставляя князя Черкасского и других столь же вельможных и имеющих власть с деньгами типов плевать на нужды крепостных. Им приятнее продать задорого зерно, чем помочь голодающим. И ничем не прошибешь, а в особенности указами. Подумаешь, сами же и оформляют императорские грамоты.
— Деньги дай, — останавливая уже у кареты, потребовал Геннадий. Весь в мыле и дышит не хуже загнанной лошади. Похоже, всю дорогу бежал.
— И сколько?
— Тридцать рублей.
— Зачем? — Я искренне удивился. Он редко просил, и никогда такие суммы. Питался бесплатно, одевался тоже за мой счет. Обычно задним числом приходили за долгом из лавки.
— Семеновский сержант девку продает. Понравилась. — Он как-то странно ухмыльнулся. Смущенно и притом нежно. Видимо, взгляд мой был достаточно удивленным, потому что добавил поспешно: — В Польшу едет, серебро понадобилось.
Вот как раз это нисколько не волновало. Просто у меня давно создалось впечатление, что он усиленно бьет клинья к Степаниде.
— Только если женится, — грозно сказала та. — В блуде в доме жить не станут.
Глянул, а в ясном взоре никакой обиды — напротив, будто довольна. Плохо. Даже в собственном доме что-то упускаю. И ведь не спросишь прямо, когда оба здесь.
— Согласится — обвенчаемся, — неожиданно пылко заявил Гена, окончательно ввергая в ступор. Такого темперамента за ним раньше не замечалось. То есть зажать в уголке одну из Сашиных горничных или служанок был не прочь, но чисто для упрочнения репутации. И типа для здоровья полезно. Головы не терял. — Вольную дам.
Совсем одурел. Глянуть бы, что за красавица.
— Третьего дня один умный гвардеец по суду отправился не на запад, а на восток. Знаешь почему?
— Нет, — отрезал Гена. Судя по виду, ему больше всего сейчас мечталось послать крайне далеко, а не выслушивать всякую чушь.
— Продали одному, — хотел автоматически сказать «лоху» и поправился в последний момент, — жадному покупателю за дюжину рублей чужого человека. Потом оказалось, не тот, кто в документах. И парень по взаимному согласию крепостного изображал. А ко всему еще в купчей написали пять рублей стоимость, чтобы налог поменьше. Не в первый раз мошенничают. Государыня лично резолюцию наложила: продавца в Сибирь, покупателю пять рублей вернуть. — Стеша хихикнула. — Ну да, чтобы не считал себя хитрее всех, а хлопчика того — выпороть, для вложения ума.
Историю эту в нынешнем номере «Ведомостей» проставил. Анна Иоанновна проявила свойственную ей хозяйственную сметку во всей красе. Каждый получил по заслугам. Не разнести на всю Россию известие о происшествии было бы глупо. И похвала, и предупреждение особо умным.
— Тут все честно.
— Ну твое дело. Предупредил. Выдай ему, Стеша, деньги из хозяйственных сумм. Стоп! Дай сверх пару рублей. Пусть отведет в баню, переоденет. В лохмотьях и со вшами мне люди в доме без надобности. А потом найди девке занятие, чтобы не сидела просто так, — заодно и мелочь какую получит.
Я своим слугам плачу и холопов в доме не имею.
Залез в карету и поехал по Петербургу, впервые с утра оставшись один. Раньше я обычно ходил по городу пешком, но с появлением бесконечных ходоков стало крайне неудобно. Милостыню просят — еще куда ни шло. Обязательно прицепятся и будут идти сзади, как ни прогоняй, в малореальной надежде на помощь. Ну не могу я всех обогреть и всю Россию накормить. И захотел бы, не потянул. Совсем другие капиталы требуются.
Забавно, не так много времени прошло, а на когда-то почти голом месте, заросшем елками, дома в немалом количестве. Хорошо еще вплотную к моему участку пока пустырь. Впрочем, не особо помогает. Уже жаловались. Вылезая наружу и окидывая строение довольным взглядом, хмыкнул. На их месте я бы тоже не особо радовался такому соседству. Помимо химической лаборатории, за две сотни сорванцов обоего пола.
Навстречу уже спешил открывать ворота сторож. Всю многочисленную гоп-компанию старались держать внутри, чтобы не раздражали соседей и не воровали. Не особо я верю в пользу забора. Сам за таким сидел. При желании и не такие барьеры берутся, а жесткого режима специально не стал вводить. Здесь не тюрьма и выход свободный. Возврата, правда, не будет. Выгнанного за воровство у товарищей или по каким-то причинам самостоятельно покинувшего стены данного заведения без спроса назад не принимают.
Чулков появился практически сразу, будто специально дожидался за дверью, чего быть не могло. О своих визитах никогда заранее не извещаю. И не только сюда. Подчеркнуто поклонился и сразу перешел на деловой тон, изливая на мою голову очередную кучу проблем. Я внимательно слушал, двигаясь по коридору и проверяя для начала спальни, затем заглянул на кухню. Завтрак миновал, до обеда было еще далеко, но грозный лик иной раз не мешает продемонстрировать, сняв пробу и проверив ведомости.
Вся эта история началась после смерти Саши, когда открыл нечто вроде помощи для брошенных детей или оставшихся по каким-то причинам без мужей. Вначале было восемь кормящих девок и два десятка младенцев. Потом все это стало неожиданно разрастаться. Необходимость кормить, одевать, принимать новых, содержать некий штат воспитательниц заставляла расширяться и искать денег.
Но то были еще цветочки. С началом голода попытался организовать нечто вроде благотворительной столовой для детей. Для деревенских с ночевкой, городских из нищеты только по желанию и с согласия родителей. Как всякое доброе дело, оно отнимало массу времени, сил и, что немаловажно, денег. В конце концов не выдержал и дал объявление в «Ведомостях», приглашая всех желающих оказать помощь в любом виде.
И тут грянул гром. Моими занятиями заинтересовалась Анна Карловна и крупно обиделась на то, что не привлек с самого начала к полезной деятельности. Для начала вручила тысячу рублей в качестве денежного подарка, затем пошла в очередной поход на тетушку. Как ни удивительно, та не отмахнулась, услышав о незаконнорожденных.
Может, подействовало упоминание о голодающих. Напротив, мое заведение получило статус государственного, а императрица провозгласила себя покровительницей, разродившись неожиданным именным указом. «…Все дети должны были быть принимаемы и воспитываемы человеколюбиво», — провозглашал он. Попутно от меня потребовали регламента детского дома, штатного расписания, бюджета и еще массы вещей.
Но я не в обиде. Во-первых, ту часть территории, где находился детский сад и строился второй корпус, Анна Иоанновна выкупила, проявив неожиданную щедрость. Мне-то участок достался бесплатно, о чем она прекрасно знала. Еще и за оба здания заплатила в полном размере, включая недоделанное.
Ознакомительная версия.
