class="p1">— Тогда я домой. Куда пойдем?
— По набке прогуляемся? Сегодня тепло, хочу больше бывать на улице. Июнь мой самый любимый месяц в году?
— Договорились, буду ждать тебя в сквере у Красной пристани. Где Петр стоит.
— Хорошо. Чмоки-чмоки!
А этой дурацкой фразе уже я научил! Не ожидал, что она приживется.
— Одень лучше рубашку в клеточку и куртку с собой прихвати.
— Ну, мама, на улице же тепло!
— Ты где живешь, дорогой! На Севере! У нас вечером жара, под утро снег.
Я, немного подумав, с ней соглашаюсь. Ветер уже поменялся. Как там еще погода сложится! А маме откровенно нравится, что я столько времени с одной девушкой. Она даже закидывала удочки насчет женитьбы. Пока отнекиваюсь, но чую вскоре будет сложно отбиваться от вопросов. И Никита Иванович уже странно поглядывает. Как-то они застали нас, как говорится, в неглиже. Был долгий разговор, в итоге перетекший в небольшую пьянку. Хотя папе Веронике нравится, что я пью умеренно. Больше по вину. Не любит он пьянства. Сам выпивает хорошо, если раз в месяц.
И может, зря я так тороплю события? Нагулялся бы напоследок? Нет, это также большие проблемы. При всем наличии относительно свободных нравов распущенность в обществе не особо приветствуется. Да и сексуальное просвещение не на должном уровне. Некоторые девушки были даже не в курсе, когда «им можно». Что за девушки, спрашиваете? Лучше промолчу, еще осенью дело было. Меня заносило по разным и всяким, себя искал. Да и по комсомольской линии за гулянки можно запросто люлей получить. За этими дело не заржавеет. Да и, честно сказать, неохота «следить» в новом мире. У каждого действия есть противодействие. Вероника меня вполне устраивает. Так что лучшее — враг хорошего. Сначала обеспечим крепкий тыл, а потом займемся наукой. Хочется оставить после себя хоть какой-то реальный след.
До чего же все-таки удобны эти старого типа скамейки! Почему в будущем в угоду тупой урбанистической моде начали клепать всякую прямоугольную дрянь, на которой спина отваливалась? Где мнимая свобода мнений? Ведь их создатели знали, что строят дерьмо, но не могли сойти с проторенной дорожки. Боялись, что их обвинят в «совке». Черт, что за мысли сегодня в голову лезут. Ты же знаешь, что никакой свободы не существует. Есть лишь иллюзия и длинный поводок.
Внезапно мне стало холодно. Нет, вечернее солнце продолжает щедро давать тепло. Июнь, месяц белых ночей и неимоверно длинных вечеров. Народу на набережной полным-полно, мимо то и дело проходят романтические парочки, праздные гуляки, совершающие променад пенсионеры, веселящаяся молодежь. Но мое внимание привлек молодой мужчина в бежевом плаще. Как он инородно смотрелся на общем фоне! Хотя по одежде не особо выделялся из толпы. Но носил все как-то…. Необычно. И шел именно в моем направлении.
Я невольно сглотнул, осознав, что этот неизвестный и есть причина внезапного холода. Вот и попался! Не надо было ничего писать, а жить своей жизнью. Нет, ни в коем случае не оглядываться! Так ты покажешь, что все уже понял. По спине прокатился ручеек пота. Да куда ты от судьбы денешься! И бежать в принципе некуда. Не в лесах же скрываться? Незнакомец присел рядом и повернулся ко мне.
— Ну здравствуйте, Сергей? Имя хоть настоящее?
Ну и вопросик для начала. Я бросил в сторону незнакомца внимательный взгляд. На вид лет тридцать, физически крепок, чуть выше меня ростом. Открытое лицо, прямой нос, светлые волосы. Как там пишут в ориентировках — личность славянской внешности. Хотя по мне излишне нордическое. Но к себе располагает, потому его ко мне и послали.
Мой голос немного треснул, но я все же смог ответить:
— Это имя брата.
— Возьмите, — незнакомец подал появившуюся непонятно откуда бутылку с минералкой.
— Спасибо.
— Значит, натурализация прошла спокойно.
— Натура…
— Обустройство в этом мире. Хотя судя по нашим данным, вы уже успели Здесь достаточно наследить.
Я сделал еще один глоток и решился:
— Вы из наших?
— Ярослав, — протянул он в ответ руку. — И скорее всего не из ваших. Мы…
— Так и думал!
Ярослав улыбнулся и достал пачку сигарет.
«Ага, «Мальборо»!»
— Догадались. Давай на ты перейдем. Разговор будет долгим.
— У меня как бы свидание сейчас.
— Девушка есть? Девушка — это хорошо. Женское начало привязывает нас к мирозданию. Ну мы тогда завтра договорим.
— Завра мне ехать за город.
— Смотрите какой занятой! Надеюсь, вечером ты свободен? Я заберу тебя на машине, откуда скажешь. Да не смотри так, никто тебя арестовывать не собирается. Но раз ты сам загоношился, то, значит, готов к сотрудничеству.
Я попросил сигарету, нервы, черт бы их побери!
— Это вы поменяли все вокруг? История в этом мире иная.
— Насколько возможно. Процесс идет туго.
— И вам нужна моя помощь?
Ярослав выпустил дым и странно на меня глянул:
— Ты же вроде сам этого хотел?
— Я сомневаюсь, что от меня будет толк.
Посланец лишь хохотнул:
— Ты что считаешь, что мы все такие вот умные? Да нет, все очень непросто.
— Много здесь наших?
Ярослав повернул ко мне голову, его взгляд был совершенно серьезным и одновременно каким-то потусторонним:
— Забудь о наших и ваших. На самом деле мы из разных временных потоков. Почему так не знаю, лучше не спрашивай. Я не куратор, а один из охранителей.
— Ого!
— Ты, значит, в теле брата? А сам где?
— Меня здесь как бы и не было.
— Вот видишь, частичное объяснение текущего хронофактора. Это не наш мир, но нас сюда отчего-то выкинуло.
— Да уж…
Новости, высказанные собратом по попаданию откровенно пугали. Сколько еще я узнаю? Скучно точно не будет!
Но прежде хотелось узнать самый насущный вопрос:
— А как вы так быстро на меня вышли?
— Ничего себе быстро? Полтора месяца искали! Но ты сам отчасти облегчил нам работу. Слишком уж шустрый оказался пацанчик! — выговаривая это, Ярослав откровенно лыбился, как будто этот фактор ему здорово понравился.
— Что, конверт, бумага, в чем я прокололся?
— Бумага. Она рядом на Новодвинском комбинате производится я и отличается партиями. Надо было тебе купить другую. Мы очень быстро проверяем все письма и бандероли, приходящую в редакцию. Не ты первый таким образом нас ищешь. На другой же день узнали, что случилось в Питере. Но дальше
