– Не надо оправдываться! – вновь прервал гонца Саладин. – Ты поступил бы глупо, ввязавшись в бой с неверными и сложив голову. Это не битва за веру, где каждый павший становится моджахедом. Глаза умного разведчика стоят дороже, чем умение махать саблей.
– После ухода франков я последовал за ними, – продолжил Фархад. – Пешком, потому что моего коня увели. Нашел в долине укромное место и затаился…
– Сколько франков напало на мамлюков?
– С десяток.
– Рыцари? Простые воины?
– Двое выглядели рыцарями. Одного я узнал: он был с Волком Пустыни у башни, где погибли воины Юсуфа.
– Зародьяр в замке… Дальше!
– Вчера к замку прибыл отряд. Воины были одеты сарацинами, но лицами походили на франков. Они стали махать стягом перед воротами, их впустили внутрь.
– Я говорил, что старый пес собирает силы! – повернулся Саладин к брату, жестом руки отпуская Фархада. – Теперь ты убедился, что замок не пуст?
– Ты как всегда мудр, Несравненный! – склонился Аль-Адил. – Но почему многобожники прячутся от нас?
– Не хотят, чтобы сочли их, – пожал плечами Салади. – Многобожников или слишком много или наоборот – мало. Эта старая лиса Зародьяр даже не хочет тратить стрелы, посылая их в нас. Во-первых, слишком далеко, чтобы попасть наверняка. Во-вторых, опытному полководцу, затеявшему осаду, не составит труда составить мнение о меткости замковых стрелков…
Саладин не договорил. Аль-Адил вскрикнул, вытянув руку. Инстинкт, выработанный годами, сработал раньше, чем сознание – султан рывком натянул поводья. Стальные удила впились в края губ чистокровного жеребца, раздирая их в кровь; конь, потрясенный незаслуженной болью, встал на дыбы. Вовремя. Огромная стрела-дротик с хрустом вошла в грудь скакуна, и, пронзив круп, ударила снизу в седло. Металл, покрывавший мягкую кожу луки, выдержал, но удар потряс все тело султана. Саладин ощутил, как в спине что-то щелкнуло, и жгучая боль затопила его до глаз.
Конь, спасший всадника, захрапел, падая на колени. Саладин, превозмогая боль, соскочил, не удержавшись от крика, – удар ногами о землю отозвался в спине.
– Стража! – завопил Аль-Адил, закрывая крупом своего жеребца спешенного брата.
Но стража и без того все видела. Спустя мгновения пестрая толпа всадников, вопя и гигикая, укрыла Саладина от обстрела плотным кольцом. Султану подвели коня, он с трудом взобрался в седло и медленно поехал к своему шатру. Каждый шаг лошади отдавался в теле невыносимой болью. У шатра султан медленно сполз наземь и скрылся за пологом. Аль-Адил, поколебавшись, последовал за братом.
Саладин лежал на ковре, лицо его кривилось.
– Позови лекаря! – велел он шепотом. – Но тихо! Сначала разгони толпу у шатра! Скажи, что султан решил отдохнуть и ему не надо мешать.
Аль-Адил, пятясь, вышел из шатра и жестом велел телохранителям убираться. Те мгновенно послушались. Только затем брат Несравненного мановением пальца подозвал слугу…
Лекарь прибежал быстро. Умелыми сильными пальцами пробежался вдоль хребта, затем втер в спину Саладина пахучую мазь. Дал выпить больному полную чашу горького отвара. Но в этот раз обычное лечение не помогло – боль только слегка притихла, оставшись в теле. Саладин попробовал сесть, и лицо его перекосилось. Лекарь смотрел на него со страхом.
– Почему так больно? – сердито спросил его Саладин.
– От удара сместился позвонок хребта, Несравненный!
– Ты сможешь поставить его на место?
– Если б он вышел наружу, вправить следовало…
– Почему сейчас нельзя?
– Позвонок сдвинулся внутрь, его трудно вернуть обратно.
– А ты попробуй!
Лекарь побледнел:
– Он может сдвинуть дальше, и ты умрешь, султан! Или у тебя отнимутся ноги… Не заставляй меня делать это!
– Боишься? – усмехнулся Саладин.
– Меня казнят…
– Воину, идущему на приступ, тоже грозит смерть. Но он идет…
– Погибшему за веру уготовано место в раю. А что будет со мной? Я не хочу, чтоб в моих детей и внуков плевали, указывая: их отец убил Несравненного, лучшего из правоверных после Магомета! Прошу тебя, повелитель!
Лекарь упал ниц. Саладин некоторое время сердито смотрел на него, затем толкнул ногой. От этого движения боль зажглась так, что султан зашипел.
– Что мне делать теперь? – спросил Саладин, когда приступ прошел.
– Лежать на спине и только на спине, – ответил лекарь, чуть приподняв голову от ковра. – Лучше не вставать и ни в коем случае не сидеть. Со временем позвонок, возможно, вернется на прежнее место, и боль отступит.
– Сколько ждать?
– Месяц. Или два. Бывает, полгода…
– Пошел прочь, пес облезлый! – выругался Саладин.
Лекарь ползком выбрался из шатра, не смея даже встать на четвереньки. Следом заглянул перепуганный Аль-Адил. Саладин молча указал брату место рядом.
– Лекарь выполз из шатра с лицом покойника, – тихо сказал младший брат. – Стрела задела тебя?
– Это спина! – сердито сказал Саладин. – Сын собаки, выдающий себя за лекаря, боится лечить ее, утверждая, что я могу умереть.
– Если так, то пусть он забудет свое ремесло!
– Ты сговорился с ним? – спросил султан, подозрительно глядя на младшего брата.
– Нет.
– Ты хочешь, чтоб я жил, мучаясь от боли? Лежа на ковре, как гнилое бревно?
– Да!
– Почему?
– Потому что мамлюки идут на смерть, даже если ты не выходишь из шатра! Им достаточно знать, что ты здесь, с ними. Если тебя (да не оставит нас Аллах милостями!) не станет, они тут же вернутся в Египет. Они устали от войны и хотят отдыха. Ни я, наместник Египта, никто другой не сможет их удержать. Но пока ты здесь, ни один мамлюк не смеет думать об отступлении.
"Я был несправедлив, считая Аль-Адила недалеким, – подумал Саладин, огромным усилием воли стараясь заставить себя забыть о боли. – Он многому научился. Кровь… Он тоже сын Аюба"…
– Войско на приступ поведешь ты! – тихо произнес султан.
Аль-Адил молча поклонился.
– Скажешь своим мамлюкам, что Саладин решил дать тебе возможность отличиться, они разнесут это по лагерю. Они ведь любят тебя, – несмотря на боль, Саладин усмехнулся уголками губ, – и не упустят возможность похвастаться. Все подумают: я не выхожу из шатра, потому что не хочу мешать брату. Но каждый шаг ты будешь сверять со мной.
– Повинуюсь, Несравненный!
– Ночью засыплете ров перед воротами. Объяви, что каждый мамлюк удостоится великих наслаждений в раю, если бросит в ров пять камней. Но действуй с опаской. Зародьяр хитер: сегодня он едва не снял осаду одним выстрелом. Счастье, что ты заметил стрелу!
– Она летела с донжона. Крепостной арбалет. Иншалла!
– Четыре сотни шагов… В моем войске никто не сможет попасть в одинокого всадника на таком расстоянии! А они вдобавок безошибочно определили, в кого метить. Помни это!
