Ознакомительная версия.
— А что с остальным грузом? — спросил Егор.
Охотник только ехидно усмехнулся и кивнул головой в сторону хмурых гренадёров, которые, недовольно переговариваясь между собой, принялись разжигать костёр, отойдя от плавсредств метров на десятьдвенадцать в сторону.
— Людей бояться не приходится, — пояснил Свен. — А вот медведи, волки, лисы, хорьки и росомахи могут заинтересоваться продовольствием, не смотря на то, что сейчас лето, достаточно сытное время года. Поэтому без бдительных часовых — никак нельзя…
Второй промежуточный лагерь отличался от первого: здесь вместо стандартных русских армейских палаток было установлено три высоких индейских вигвама.
— Закончились палатки! — объяснил Йохансен. — А этими удобными индейскими шатрами Свен разжился у атабасков, которые сейчас стоят на Последнем озере. Они — по вашей же просьбе, сэр Александэр, — прихватили с собой несколько лишних шалашей для доставки их к устью Клондайка. Ничего, что мои ребятки позаимствовали у туземцев три вигвама? Это когда к Последнему озеру доставляли составные части третьей корабельной шлюпки.
— Ничего страшного! — благостно махнул Егор рукой. — Надо будет разобрать эти строения в последнюю очередь и доставить их до Доусона, что называется, завершающим рейсом. Впрочем, разобрать надо будет только два вигвама из трёх.
— До Доусона? И почему не надо разбирать третьего индейского шалаша?
— Доусон — так я решил назвать новый посёлок, на месте слияния Юкона и Клондайка. А в третьем вигваме надо устроить маленький продовольственный склад — для собачьих упряжек, которые зимой будут перевозить золотосодержащий песок в Александровск: тричетыре бочонка с китовым салом и моржовым мясом и пятьшесть мешков с вяленой неркой. Только сложить всё это надо будет на какомнибудь высоком помосте, чтобы мыши не добрались, а вход в вигвам завалить чемнибудь, или тщательно зашить. И на месте индейского лагеря мы заложим аналогичный склад…. Кстати, капитан, сколько будет миль до стоянки атабасков?
— Порядка семидесяти пяти. Если завтра утром тронетесь налегке, то к вечеру следующего дня доберётесь. У вас ведь, сэр командор, именно такие планы?
Поразмышляв с минуту, Егор сообщил:
— С утра я, подполковник Ухов, Айна и три плотника, отправимся к Последнему озеру. Да, пойдём налегке, чтобы быстрее добраться до лагеря индейцев. Возьмём с собой только плотницкий инструмент, да минимум продовольствия. На озере потники займутся сборкой шлюпки, а Иван и Айна проведут ревизию припасов, которые заготовили атабаски, отберут нужное для первого рейса, займутся упаковкой. Я же вернусь обратно во второй промежуточный лагерь, прихватив с собой двадцать молодых индейцев. Пятерых атабасков я оставлю вам — в качестве выносливых носильщиков. А остальных пятнадцать нагружу самым необходимым и пойду вместе с ними к Последнему Озеру. Думаю, что так будет гораздо быстрее, чем ждать, пока к истокам Юкона прибудет первый катамаран. Когда корабельная шлюпка будет собрана, мы загрузимся в неё и поплывём: сперва по озеру, потом по Юкону — до устья Клондайка. Возьмём с собой с десяток атабасков на их каяках, к которым хитро крепятся небольшие грузовые плоты. Сегодня у нас уже шестнадцатое июля. Поэтому — надо торопиться! А вы, капитан, догоняйте нас по мере готовности. Вопросы имеются?
— Да чего уж там, всё ясно! Тем более что всё это уже подробно обсуждалось, да и не один раз, — мудро и чуть устало усмехнулся Йохансен.
Подошли Свен и Дмитрий Васильев.
— Александр Данилович, мы случайно не помешаем? — вежливо поинтересовался сержант. — Тогда посмотрите сюда, — старательно разложил на плоском камне карту, грубовато нарисованную (ещё в Александровске) Айной — синими чернилами на желтоватом листе тайванской бумаги. — Всего на пути к Последнему озеру насчитывается семь крупных порогов. Свен к индейскому лагерю специально шёл не по тропе — коротким путём, а вдоль русла реки — по высоким скалам. Так что он каждый порог сверху осмотрел внимательно…
— Каждый осмотрел. Очень внимательно, — хладнокровно подтвердил Свен.
— Так вот, — продолжил Васильев. — Четыре из них, действительно, очень опасные. Там катамараны необходимо разгружать, разбирать и обносить берегом. А три — вполне проходимые. То есть, их можно преодолеть на груженых катамаранах…. Мы же торопимся? А это поможет сохранить целую кучу времени! Так как, Александр Данилович, даёте добро на прохождение трёх порогов?
Егор долго думать не стал и сразу же перевёл все стрелки на Йохансена:
— Я лично не видел этих перекатов, бурунов и водоворотов. Следовательно, ничего не могу решать. Скажу честно: не готов! Вот вам капитан Йохансен, а со следующей шлюпкой прибудет и адмирал Людвиг Лаудруп. Пусть они тщательно осматривают пороги, и по каждому из них принимают конкретные решения.
Тропа к летнему стойбищу атабасков проходила в стороне от русла реки и только в одном месте делала петлю около высокого обрыва, с которого открывался потрясающий вид на длинный порог, третий — если считать от речного истока.
Егор стоял на краю обрыва и с уважением наблюдал за этим природным буйством. Общая длина порога превышала полкилометра. Водный поток здесь нёсся вперёд с совершенно бешеной скоростью. Вокруг всё гремело и гудело, над ущельем висело шесть больших радуг — разной яркости и кривизны. Белые буруны были беспорядочно разбросаны по всему речному руслу: одни были стационарными, то есть, постоянно находились на одном и том же месте, другие же медленно перемещались в самых различных направлениях. Буруны угрожающе клокотали и яростно плевались во все стороны…. Ближе к концу порога на реке единолично властвовал гигантский водоворот, без видимых усилий затягивающий в свои тёмные недра разнообразный речной мусор.
— Да, мощная штуковина! Я бы назвал этот порог — Длинным! — торжественно объявил Ванька Ухов. — Будем надеяться, что у капитана Йохансена и адмирала Лаудрупа хватит благоразумия — обойти его стороной. Хотя сделать это будет сложно: больно уж крут подъём на скалы ущелья…
В лагере атабасков их встретили приветливо и радушно. Дела у молодых индейцев, благодаря тёплой и слабодождливой погоде, шли просто отлично: было заготовлено порядка трёх тонн вяленого лосиного мяса, закопчено много бобрятины, зайчатины, тушек диких гусей, уток и куропаток, насушено впрок всяких съедобных корней, грибов и лекарственных трав.
Супруги УховыБезуховы и русские плотники остались на берегу Последнего озера — готовиться к предстоящему походу вглубь Аляски, а Егор, прихватив с собой пятнадцать выносливых атабасков, на рассвете следующего дня направился обратно ко второму промежуточному лагерю: главным образом за всяким инструментом, различными железяками, стеклом и крепкими дубовыми досками.
Ознакомительная версия.
