Подполковник в это время, находясь в составе йеменского батальона спецназначения, защищал президента Салеха. В Саане он появляться уже не рисковал, работал в военных казармах.
Вот в такой ситуации, подполковника срочно вызвали в Джидду, настолько срочно, что за ним из Джидды прислали американский военный вертолет…
В офисе экспортно-импортной компании, куда его привезли конвоем из трех черных (это в жару то!) Субурбанов — первым делом бросались в глаза приметы нового времени — поспешно установленные на первом и втором этаже здания массивные стальные жалюзи. Еще в середине века стальные ставни можно было видеть на любой лавке в этих местах, и на половине домов. Потом понастроили небоскребов и решили, что ставни, сберегающие здание от разъяренной толпы — это не нужно, это прошлый век, стеклопакеты выглядят круче. Напрасно…
На первом этаже было что-то вроде reception, только рядом с секретарем теперь стоял человек в бронежилете и с автоматом МР5. Подполковника с сопровождающими пропустили без проверки документов, лифт в здании не работал, пришлось подниматься пешком.
На третьем этаже, в шикарно обставленном кабинете сидели два человека, окна в кабинете были нараспашку — это была словно насмешка над бунтующей чернью, бунтуете? А вот мы так, мы на вас плевали! На стенах — шикарные фотографии различных мест Востока, в том числе знаменитая башня-парус Бурдж-аль-Араб, обрамленные в модерновые, из стали и стекла рамки. Длинный стол для совещаний и два человека, один из которых сидел за столом, а другой — на столе. За спиной подполковника бесшумно закрылась дверь, он направился сначала к тому человеку, который на столе сидел — ему он был хорошо знаком. Второго он не знал
— Майк Абрахам — представился сидящий на краю стола — ЦРУ
Подполковник усмехнулся, не принимая игры
— Тебя так теперь зовут? Ты не похож на еврея, как не крути.
Человек с псевдонимом Майк Абрахам устало улыбнулся
— Не время для шуток. Потом поговорим.
Подполковник перевел взгляд на второго человека в кабинете
— Стэнли Долан, госдепартамент — представился второй.
Подполковнику этот человек сразу не понравился — узенькая мордочка, настороженно бегающие глаза, влажная ладошка. Настоящий хорек. Не стоит доверять таким типам, для них предать — все равно, что пропустить банку пива в жаркий день.
— Подполковник Роберт Джереми, старший военный советник, семьдесят пятый полк рейнджеров — представился он
— Действующий подполковник? — уточнил хорек
— По крайней мере, утром им был.
— Боб относится к числу тех парней, которых стоит повысить в звании, чтобы избавиться от них — сказал, возвращая долг за сегодняшнее Майк Абрахам
— Как бы то ни было — отрезал хорек, переходя сразу к делу — подполковник, вы заметили, в каком состоянии улицы, когда вы ехали сюда?
— Признаться, заметил.
— А в Саане улицы в подобном состоянии?
— Нет, не в подобном. В Саане не бьют окна, потому что мало кто может позволить себе вставить в оконный проем настоящее стекло, особенно на окраинах. В центре конечно с этим проще. Но у нас больше воюют с людьми, а не с окнами.
— Да, у вас сложная ситуация — подтвердил хорек
Подполковник пожал плечами. Он видел, как хорек пытается зайти на что-то, вывести разговор в какое-то нужное ему русло — и это не вызывало ничего кроме раздражения.
— Боб… — начал Майк Абрахам — мы вызвали тебя для того, чтобы обсудить одно чрезвычайно важное решение. Точнее не само решение, а пути его исполнения с минимальными издержками. Твое мнение по обстановке в стране для нас чрезвычайно важно, но не менее важна для нас твоя оценка состояния дел в армии.
— В армии? Что ты хочешь знать?
— В первую очередь — настолько действующий президент имеет поддержку в армии? Может ли он опереться на нее? Искренняя ли это поддержка? Кого еще может поддержать армия?
— Искренняя… Сам по себе вопрос неверен, здесь нет и не может быть искренней поддержки. Нужно понимать, что на Востоке, господа, единственная идеология, за которой могут пойти люди — это ислам, другой идеологии, тем более светской — нет. Сильнее ислама только родственные связи — вот почему президент Салех делает все, чтобы в армии, и во главе государства были люди либо его племенной группы, либо группы дружественных племен. Но и другие проталкивают на высокие посты представителей своих племен. Поэтому — в армии, да и в государственных учреждениях — сущая мешанина, можно говорить лишь о настроениях в каждой части конкретно. Много зависит от того, кто командует и из какого он племени. Специальные силы, которые мы помогаем создать по мере возможностей — да, они лояльны президенту, по крайней мере, процентов на семьдесят. Особенно после того, как их бросили воевать с северными племенами, и часть спецназовцев перешла на их сторону, расстреливая сослуживцев и инструкторов.
Представители ЦРУ и Госдепа мрачно смотрели на подполковника
— Не хочешь к нам в аналитический отдел? — поинтересовался Майк Абрахам — там тебе цены не будет. Только аналитики умеют сказать сто слов, не дав при этом ответа.
— Вы не ответили на вопрос — сказал представитель Госдепартамента
— Разве? Сам вопрос свидетельствует о том, что тот, кто его задал, совершенно не понимает, что происходит вокруг. И если вы что-то задумали — лучше это прекратить пока не поздно.
Абрахам мрачно посмотрел на представителя Госдепа, тот смотрел на немыслимые в условиях пыльной пустыни, начищенные до блеска ботинки.
— Вопрос вот в чем, Боб — сказал Майк Абрахам — принято решение о смене власти в Йемене. Мы должны это сделать быстро и чисто, пока это не сделала за нас улица.
— Только не это…
— Дослушай до конца. С президентом Салехом достигнута договоренность. Он умный человек и понимает, что лавры Каддафи ему ни к чему. В настоящее время на счету Салеха и его семейного клана скопилось что-то около шести миллиардов американских долларов, все они или почти все получены от торговли катом. Знаешь, что такое кат?
— Жевательный наркотик… — мрачно сказал Джереми — в моем подразделении за него бьют по пяткам.
— Напрасно. Но дело не в этом. Президент понимает, что тридцать лет у власти — это много, его сына народ не воспримет как лидера. Мы в свою очередь предлагаем ему тихо уйти, тихо уехать из страны и вывезти всю семью. А мы закроем глаза на его деньги, на их не совсем легальное происхождение. Еще один богатый рантье — инвестор нашей экономике не повредит.
— А кто вместо него? Выборы проводить нельзя, начнется всеобщий хаос. Аль-Анси?[93] Ахмад Али?[94]
