Порт на побережье Красного Моря, город с населением около четырех миллионов человек, город Джидда приходил в себя после многодневных беспорядков, которые окончательно сошли на нет только вчера. Нет, проблемы не были решены, просто обе стороны обессилели, истекли кровью, исчерпали заряд ненависти друг в другу и решили разойтись по углам. По крайней мере, до тех пор, пока ненависть вновь не бросит их навстречу друг другу…
Проблемы в Джидде были в принципе те же, что и по всему Ближнему Востоку. Несмотря на множество слов о некоем полумифическом "арабском единстве" — арабского единства не было и в помине. Страна Саудовская Аравия — это страна, существующая только и исключительно за счет нефтяных доходов. Из первобытно общинного строя начала двадцать первого века эта страна шагнула сразу в постмодерн, по крайней мере, об этом можно было судить если пройтись по улицам городов, посмотреть на витрины магазинов, на машины на улицах — но люди то остались прежними. Эта страна в своем развитии миновала стадию рыцарства, миновала стадию буржуазного накопления капитала, в этой стране не было промышленности и потому не было и пролетариата. Правящий монарх Саудовской Аравии, государства довольно значительного по территории представлял свою страну как одну большую семью, а всех своих подданных — как членов этой семьи. Сама по себе королевская семья насчитывала несколько тысяч членов, купающихся в немыслимой роскоши — но и рядовых подданных королевства никто не обижал. Огромные (иногда сотни тысяч долларов) подарки от монарха, непыльная работа, такая как в Арамко[92] с перекладыванием бумажек — и презрение к тем, кто делал грязную работу.
Взрывоопасная ситуация в Королевстве складывалась не единомоментно. Его Величество Король считал, что его подданные не должны выполнять грязную, черную работу, работу, требующую физической силы. Для ее выполнения в Королевство завозили дешевую рабочую силу, они находились в стране по специальной рабочей визе, и прав у них было не больше, чем у рабов на плантации. Иногда в качестве дешевых рабочих рук в Королевство попадали чрезвычайно опасные люди: так, в семидесятых — восьмидесятых в Королевство в большом количестве попали палестинцы, пакистанцы, примерно в это же самое время въехали и йеменцы, особенно северные йеменцы — Королевство интриговало против просоветского Йемена и давало приют на своей территории откровенным бандитам и террористам. В те же восьмидесятые из Королевства в Пакистан чартерными самолетами перевозили желающих сражаться с шурави на пути джихада, в том числе выпущенных из тюрем уголовников. Когда война с СССР закончилась — многие вернулись на родину, уже с солидным багажом террористических знаний, часть попала в соседние страны. Вернулись и муллы — их посылали в Пакистан чтобы они проповедовали ваххабизм детям афганских беженцев — а вернувшись, они понесли идеи джихада собственным соплеменникам.
Одновременно в стране шел другой процесс. Верхушка общества становилась все более и более космополитичной, не привязанной к стране, не понимающей и не желающей ее понимать. Они покупали виллы на Лазурном берегу и дома в Лондоне, они ужинали в шикарных парижских ресторанах, дети их все как один прошли через престижнейшие британские и швейцарские частные школы и университеты. Они уже не были мусульманами, они не желали становиться пять раз в день на намаз, их женщины не хотели, приезжая домой надевать паранджу — а многие женщины и вовсе были иностранками. Уже второе, а тем более третье поколение этих новых космополитов Залива пришло совершенно к тем де выводам, к каким приходили на Западе. Ваххабизм — это плохо, а поддержка терроризма — тем более. Забивать женщин камнями за измену — это варварство и еще большее варварство — топить их в бассейне собственного дома. Да и сама система правления с несменяемым монархом во главе — это тоже дикость, это, в конце концов, недемократично. Таким образом, постепенно сложилась классическая революционная ситуация — когда не хотят ни верхи, ни низы — каждый из них не хочет чего-то своего, но всех вместе не устраивает существующее положение дел. Власть и государство надо расшатать, монарха — сбросить — а там посмотрим…
В начале одиннадцатого года по Ближнему Востоку и северной Африке прокатился каскад революций. Какие-то из них прошли достаточно мирно, к власти пришли те же люди, но с другими лозунгами и с другим названием. В каких-то из них — как в бывшей Ливии — кровь полилась рекой. Американцы до определенного времени проявляли настолько завидное хладнокровие — что многие подумали, что американцы эти революции и устроили, тем более что повод как раз был. Но как только революционная волна докатилась до Саудовской Аравии, главного нефтяного резервуара планеты — тут то терпению и хладнокровия американцев пришел конец. Фотографии явно белых европейцев, не только разгоняющих митинги, но и стреляющих в демонстрантов — обошли все телеканалы и журналы мира.
Что же касается подполковника Роберта Джереми — то ему в последние дни и недели было совсем не до того, что происходит в Саудовской Аравии, хватало и своих проблем. Йемен лихорадило. Первый (и пока единственный) пожизненный президент объединенного Йемена Абдулла Салех держался в своем кресле с трудом. Страну трясло. До тридцати миллионов голодного, нищего, без малейшей надежды населения, повальная коррупция, произвол полиции и армии, агитация сторонников Аль-Каиды, недавний расстрел в спину северных племен, воевавший с саудовскими войсками, расколовший страну. Режим держался буквально на волоске, на улицах проходили многотысячные демонстрации, заканчивающиеся стычками с полицией и кровью. Выступивший по телевидению президент Салех пообещал народу уступки — в частности, что его преемником не будет его сын, провести экономические реформы. Наиболее бедным начали раздавать муку, тут же появились кликушествующие, они кричали, что мука от неверных — это харам, и тот, кто будет печь лепешки из этой муки — осквернит себя запретным. Увы… у правоверных урожаи муки были не таковы, чтобы делиться ею с другими правоверными — самим не хватало.
Несколько дней назад, ночью, неизвестные атаковали станцию ЦРУ в Саане и посольство США. Станция ЦРУ горела до самого утра, охраняющих ее дежурных убили. У посольства американские морские пехотинцы открыли огонь, потеряли двоих и убили нескольких нападавших. На следующие день у посольства собрался многотысячный митинг, люди несли гробы с убитыми в ночном нападении и орали сакраментальное "янки, гоу хоум". В посольство полетели камни, потом бутылка с коктейлем Молотова — и все закончилось новой кровью, уже с полицией.