— А ты поспособствуешь?
— Не дерзи, мальчишка, — одернул его князь. Впрочем, беззлобно.
— Можешь податься в бега, — любезно предложила Алиалла. — Я даже подскажу пару укромных местечек. Будешь работать, как простой смертный. Землю, скажем, пахать. И всю жизнь трястись за себя, за жену, — она перевела взгляд на Лену, — за детей… Если конечно, вы решитесь их завести. Это та жизнь, которой вы оба для себя хотите? Кстати, тебе ведь так и не удалось повторить узор, который открыл путь из темницы в покои Лаэрта? Удобная, знаешь ли, штука. Особенно, если надо срочно удирать, к примеру, от королевских магов. И возможностей своего перстня ты совсем не знаешь. Ваши перстни — проводники к энергии святилищ. Они многое могут. Так что подумай еще раз.
— Вообще-то вы нам должны, — сказала Лена. — И Диону, и мне, и Леннее…
Безумная, конечно, идея. Но — вдруг?..
— Да? — с интересом воззрился на нее князь. — И чего же ты хочешь?
— В Иэнне умеют выращивать клонов?
— Нет, — ответ последовал без промедления.
— Но вы знаете, что это такое.
— Ты знаешь, что такое бог. Однако не встречала ни одного, — Лайонилл ухмыльнулся. — До сегодняшнего дня.
— Это не смешно.
Лена ощутила дыру в груди. Сосущий вакуум. Одно дело, если они не хотят спасать Леннею. Тут еще можно на что-то надеяться. Другое — если не могут.
— Ты желаешь видеть меня своим наследником, я правильно понял? — обратился Дион к князю. — Найдите способ освободить мою жену от Леннеи Дювор, не убивая ее. Тогда я согласен. Вы ведь для этого ее и придерживали, верно? Как средство давления.
— Способ есть.
За спиной Алиаллы воплотилась тень отца Диона. Его голос прозвучал сурово и торжественно:
— Пусть идет с миром.
Дион
— Видите пары камней по бокам? Переставьте вверх агат и сердолик. А гранат и аквамарин — вниз. Вот так. — Отец темным призраком парил в воздухе за спиной Елены. — Поверните глазками друг к другу. Глазок — вот это пятнышко с краю…
Бледные пальчики на мгновение замерли на выпуклом узорчатом агате, потом уверенным движением переместили камень в нужное положение. На миг Дион поймал взглядом призрачное мерцание брачного узора на тонком запястье.
Два с половиной месяца назад Леннея точно так же стояла перед порталом, ведущим за пределы мира, и повинуясь указаниям Линта, расставляла камни в позицию призыва. А семнадцатью годами раньше сам Линт ощупью настраивал древний артефакт, пытаясь воссоздать позицию ухода.
Теперь Елена делала то же самое…
Последний камень занял свое место.
Она отступила на шаг, Дион взял ее за руку и понял, что уверенность жены — напускная. Узкая ладонь была влажной, пульс под его пальцами бился тонко и нервно.
Диону казалось, он слышит мысли Елены — отголоски их вчерашнего спора, когда она говорила:
"…Это неправильно. Надо найти другой путь".
"…Я должна быть на ее месте. Это же ее тело, а не мое".
"…Не держи того, кто хочет уйти — я помню, и это справедливо… Но правда ли она хочет?"
Алиалла жестоко дразнила их обоих, предлагая Елене:
— Может быть, переместить тебя в голову Недоры? Ей все равно грозит казнь. Скажи, Дион, ты будешь любить свою хорошенькую женушку, если она станет старой, страшной и сварливой?
Даже Лайонилл не выдержал:
— Хватит. Это все равно невозможно. Чужое вместилище не примет ее.
Гладь зеркала отражала бледную сосредоточенную девушку в серо-голубых брюках-клеш и лавандовой блузе, перетянутой в поясе тонким серебряным ремешком; волосы лихо закручены на макушке и схвачены длинными заколками, похожими на стрекоз.
Вспыхнул узор, один из самых сложных, какие доводилось видеть Диону. Призрачный луч, бледнее предполуденной тени, завис в воздухе между Еленой и зеркалом. Вздрогнул спящий на пальце коршун, женская рука в руке Диона резко напряглась — и ослабела. Он обхватил жену за талию, не давая упасть. Бросил взгляд в зеркало.
Ее отражение… больше не было отражением. Та же тонкая фигурка, те же черты, но — другой человек. И выглядит иначе. Синее платье. Тугая коса. Поникшие плечи.
Елена оперлась на его руку, выпрямляясь. Ее сердце билось, она дышала — теплая, живая… Обошлось.
Девушка в зазеркалье тоже казалась живой. Как в те несколько дней, когда становилась хозяйкой тела, которое он уже привык считать телом Елены. Дион взглянул на нее и подавил малодушное желание отвернуться.
Елена приложила ладонь к стеклу. Леннея неуверенно повторила ее жест и отступила, с грустной улыбкой качая головой.
Две женщины по разные стороны зеркала. Невольные сестры, которые прощаются навсегда.
Взгляд из небытия, темный, как самая глухая чаща, встретился со взглядом Диона.
— Прости меня, — попросил он.
Мог ли он что-то сделать, чтобы уберечь ее от этой участи? Жизнь вне жизни. Обман. Но возможно, ей лучше обманываться?
Он тоже обманывал себя. Он всегда чувствовал исходящее от нее притяжение. Просто каждый раз объяснял это себе по-разному. Теплым воспоминанием о ее детской чистоте. Невольной симпатией к ее юной порывистости. Физическим влечением к красивой девушке. Даже не утихающей болью из-за гибели Тои. Но сейчас, глядя в отстраненно-спокойное лицо, испытывал только жалость, глухую вину и, к своему стыду, — облегчение.
— И ты… прости меня, — сказала Леннея. — Пожалуйста…
В зеркале рядом с ней появился Линт, с неожиданной заботливостью взял под локоть, вынуждая отвернуться.
— Идем. Я отведу тебя в новый дом. Там прекрасные сады, и теплое море, и белые замки под розовыми небесами. Там ждут тебя все, кого ты любила, и сердца их полны доброты…
Обитель духов. Мир вне мира, созданный хранителями святилищ для забавы и отдыха. Место, где умелый маг может воплотить любую фантазию.
Двое уходили, растворяясь в мерцающей серой дымке, и Леннея ни разу не оглянулась.
На секунду Дион задумался, как бы все обернулось, если бы иэннцам, возомнившим себя богами, не вздумалось вмешаться в их судьбы. Увидел свою жизнь со стороны.
Как быстро он увяз в придворной трясине. По самое горло. Шел на компромиссы, улыбался врагам, ввязывался в интриги. Опутывал спесивых снобов паутиной взаимных услуг и обязательств. Планировал жениться ради положения, зная, что жена будет обсуждать его со светскими сплетницами и тайком принимать любовников. Спокойно, расчетливо готовился укрощать ее… И не видел в этом ничего зазорного. Сам надел на себя невидимый энтоль. Сам отдавал приказы, сам исполнял, не смея ослушаться.
А потом в его жизнь вошла Елена. Горячая, упрямая, настоящая. По шаткому невидимому мостику, соединившему их жизни над пропастью потерь и сожалений — сама того не желая, но легко и уверенно, как приходит лето. Дарящее и черемухой, и ромашками, и яблоками. Теплое, яркое, радостное…
Когда придется играть в знакомую игру при княжеском дворе Иэнны, лето по имени Лена не даст ему снова забыть себя.
Приемник князя? Он станет приемником. Хранитель? Еще лучше. Алиалла права в одном: тот, кто бежит, обречен бояться погони. Чтобы не быть куклой, придется встать вровень с теми, кто дергает за нитки. Это будет долгий путь. Но и жизнь впереди — долгая…
— Ты решил остаться одноглазым мне назло?
Все это время Алиалла стояла в стороне, так тихо, что Дион почти забыл о ней. А сейчас вдруг шагнула к ним, качая головой с выражением ласковой материнской строгости на лице.
— И ты хороша, — хлесткий взгляд в сторону Елены. Ни дать ни взять, сердитая свекровь. — Так нравится миловаться с калекой?
— Я многое могу исцелить, — холодно ответила Елена. — Но вырастить глаз — это не мой уровень. — Чуть помедлив, добавила едко: — Может быть, богиня изволит явить чудо?
Алиалла подошла к Диону. Вспышка узора, настолько короткая, что он не успел считать последовательность точек, и повязка сорвалась с лица. Маленькая горячая ладонь накрыла его глазницу.
