— Я иду. Вы, батоно капитан, идёте, Лев идёт, как я могу в стороне остаться? – пожал плечами Туташхиа, — я – с вами.
— Шобы вся честная компания шла на дело, а старый биндюжник сидел в сторонке на своей тощей тухес? Не–е–е босяки, а я за честный шухер без лишней пыли.
— Ну что ж, — мрачно кивнул Арсенин. — Пьянка, как говорится, дело добровольное. В саквояже коменданта среди прочего и карты имелись, так что курс я проложил. Имя тамошнего английского связного я знаю, с остальным на месте определимся. Полчаса на сборы — и выдвигаемся.
Шесть дней пути команда преодолела практически без приключений, если не считать за таковое незапланированный кувырок Троцкого в мелкую речушку во время переправы. Почти весь путь проходил вдоль побережья, и встречные патрули особого внимания на них не обращали, вокруг был глубокий тыл, куда о войне доходят лишь отдаленные слухи.
Сайлент–Хилл оказался небольшим поселением из нескольких десятков домов, растянувшихся вдоль одной улицы, вилявшей среди холмов. Чуть поодаль, в окружении стайки покосившихся хибар и громадин складов, по–хозяйски раскинулась лесопилка. Если когда–то поселок и слыл тихим местечком (Сайлент–Хилл – тихие, безмолвные холмы. Пер. с англ.), то нынче он нуждался в кардинальном изменении названия. Заглушая все прочие звуки в округе, лесопилка визжала и гремела так, словно наслаждалась господством в этой глуши. И хотя до неё было добрых полверсты, Арсенину пришлось изрядно повысить голос, чтобы докричаться до случайного прохожего и выяснить, где находится местный паб, единственный, если не считать ветхой церквушки на въезде в поселок, очаг культуры в этих местах. Ответ аборигена несколько поразил капитана: фантазия местных жителей разместила кабак прямо напротив церкви, наверное, для того, чтобы, напившись до скотского состояния, прихожанин, недолго мучаясь, мог доползти до церкви и замолить грехи. Вероятно, мысль, о возможности посетить храм в трезвом виде, в головы обывателей даже и не приходила. Но, с другой стороны, как жить трезвым под адский вой лесопилки Арсенин тоже представлял себе слабо.
Добравшись до трактира, внешне не отличавшегося от других домов в поселке, Арсенин оставил товарищей в фургоне и прошел внутрь.
Несмотря на дневное время пивнушка была полна народа, размеренно наливавшегося спиртным различным только по цвету и градусу, но одинаково дрянным на вкус. Правда, в отличие от других питейных заведений, бармена за стойкой видно не было. Понаблюдав пару минут за маршрутами двух шустрых официантов, капитан безошибочно определил, где может скрываться хозяин, и решительно двинулся вглубь кабака. В дальнем и, надо сказать самом темном углу, притаившись за громадной бочкой с пивом, словно вампир за кладбищенской оградой, угрюмо нахохлился тощий трактирщик с ярко выраженной ирландской физиономией и философским взглядом старого еврея.
— Доброго дня, любезнейший! – Арсенин, облокотившись на обод бочки, на некоторое время перекрыл «вампиру» обзор и тем вывел его из созерцательного ступора. — Мне б пивка холодного. Кружечку. А лучше – две.
— Ежли за пивом пришел, это к бою. Скажешь – он и подаст, — недовольно буркнул ирландец, — а мне не мешай. Занят я.
— А за ответом на вопрос–другой мне тоже к мальчишке обратиться?
— Ответы — они денег стоят, — чуть оживился бармен. — И стоят прилично. Информация – это вам, сударь, — не кружка пива, это, да будет вам известно, — власть над миром!
— Будут ответы, будут и деньги, — покладисто кивнул Арсенин, выкладывая на бочку горсть пенсов. — Только бы ответы были стоящие. А то спросишь на фунт, а получишь на фартинг.
— Чего узнать изволите? – бармен, упершись алчным взглядом в кучку монет, приподнялся со своего насеста.
— Вы тут, наверное, всех знаете вот и подскажите, где Роджер Хадсон обитает и как до его пристанища добраться?
— Нет ничего проще, — ухмыльнулся ирландец, шустро заграбастав монеты. — Как до лесопилки дойдете, так надо направо повернуть. Там старая дорога будет. По ней еще четверть мили пройдете, так в старый поселок и упретесь. Увидите дом, крытый черепицей, это, стал быть, Хадсоновское обиталище и будет… Не бойтесь, не ошибётесь, он там один такой.
— Он один там живет или семья у него? — продолжил расспросы Арсенин. — А за последние день–два к нему никто не приезжал?
— Мы ж, вроде, про вопросы условились, — хитро прищурился бармен, сложив пальцы в щепоть и выразительно потерев их друг о друга.
— Так, вроде, и про ответы тоже, — капитан, бросив на бочку еще несколько монет, выжидательно взглянул на ирландца.
— Бобыль он. Живет один. Там вообще мало кто живет. Гостей не было. Может, еще чего спросить хотите?
— Не–е–ет. Мне хватит уже. А за помощь – благодарствую, — Арсенин, приподняв шляпу за тулью, отвесил легкий поклон и направился к выходу.
— Странное чегой–то творится в наших местах, — задумчиво пробормотал бармен, глядя вслед уходящему капитану, — за два дня уже третий про старину Хадсона спрашивает…
Не смотря на исчерпывающие инструкции, а может, и благодаря им, моряки проблуждали по окрестностям поселка больше часа, прежде чем нашли нужное место.
Дом Хадсона оказался довольно внушительным массивным срубом, больше похожим на блокгауз, чем на жилье, настороженно взирающим на пришельцев занавешенными узкими бойницами первого этажа и полукруглым оком мансарды. Несколько минут Арсенин внимательно рассматривал подворье, но вокруг не замечалось никакого движения. Хозяин дома на появление фургона подле его ворот никоим образом не реагировал, а живет ли кто–нибудь по соседству, сказать было затруднительно. Не придумав ничего лучшего, капитан отправил Туташхиа оглядеть дом и подворье, не забывая при этом внимательно смотреть по сторонам. Через полчаса абрек вернулся, однако его рассказ ясности в окружающую действительность не внес: во дворе и хозяйственных постройках кого–либо он не обнаружил, хотя дверь и не заперта, в дом он не заходил, а рассмотреть сквозь бойницы, что творится внутри, было решительно невозможно.
— Торчать тут, как пароход на рейде, большого смысла я не вижу, — недовольно проворчал Арсенин, — а потому зайдём в дом. Будет хозяин на месте – поспрошаем, но вежливо. Нет – подождём.
За входными дверями вплоть до большой гостиной тянулся темный коридор, разветвляющийся из квадратного холла на несколько проходов в разные комнаты. Вслушиваясь в укутанную тугим полусумраком тишину, нарушаемую едва слышным поскрипыванием ржавого флюгера, Арсенин жестами отправил друзей осмотреть комнатушки. Он и сам собрался наведаться одну из них, как за его спиной вдруг тихо щелкнул взводимый курок и что–то холодное, до боли напоминающее пистолетный ствол, уперлось в его затылок.
