Андре Дюпену от убийцы Брута!
Брюссель. 24 декабря 1852.
VII. В пассивном повиновении
O, бойцы-второгодки! О, войны! О, стяги!
На короны тиранов вы подняли шпаги,
Против прусских, австрийских атак,
Против всех Содомов и всех Тиров,
И против русского вампира
С эскортом бешеных собак.
И против армий Европы могучей,
Что пехотою по полю стелятся тучей,
С отборной кавалерией вподмогу,
Снующей всюду, как дракон живой,
Солдаты с песней, по дороге той
Идут без страха и на босу ногу!
На западе, востоке и с севера на юг,
Со старыми винтовками, не разжимая рук,
Журчащие ручьи, холмы пересекая,
Без сна и отдыха, в обносках, без еды,
Идут они счастливые, трубя на все лады,
Отважно, словно демоны, сражаясь!
Свобода гордая на их усталых лицах,
Уж флот взят штурмом, пройдены границы,
И их нога – на суверене,
О, Франция! И каждый день – успех,
Борьба, рывок, на Адидже – Жубер
Марсо стоит на Рейне!
Побили авангард, штабным отрезан путь;
И в дождь, и в снег, в воде по грудь,
Но шли всегда вперед!
Уж кто-то мира ждал, а кто сдавался просто,
Свергались троны, словно на подмостках
После премьеры цирка шапито!
Вы слыли героями в схватке с врагами,
С горящим челом и стальными глазами,
И черный вихрь гудел кругом,
Стоят солдаты, не склонив главу седую,
Как будто львы, встречающие бурю,
Когда задует аквилон.
Они, в горячности эпической борьбы,
Как пьяные, внимали победные шумы,
И лязг железом по железу,
Твой смех, Клебер, и пули свист шальной,
Дробь барабанов и снарядов вой,
Величественную Марсельезу.
Звала Революция: «Слуги свободы!
Умрите, чтоб вольными стали народы!»
Им верилось в это самим,
И старым бойцам, юным их командирам,
Прекрасным бродягам в прогнивших мундирах,
Пленившим восторженный мир!
Печали и страх были им неизвестны
И голь наступала, карабкалась честно,
Творили они чудеса,
Победы верша, словно бег олимпийский,
Республика, рядом стояла, так близко,
Перстом указав в небеса!
II
К могучим ветеранам возносит память нас,
Мы видим блеск мечей, сияние смелых глаз,
Деяний их богатство.
Но всё это прошло. И время стерло вас!
В истории страны так зыбко всё подчас.
Иных героев славит государство!
Да, слава тем, вчерашним, прошедшим сто дорог,
Без страха и упрека, с мечами наголо,
Неся стук барабана звонкий.
К орудиям! Огонь палил со всех сторон,
Победа! Но на перекрестке Тикетонн
Они убили семилетнего ребенка!
А эти-то герои, что не страшатся дам,
Стреляют, не бледнея – хвала и честь бойцам! —
В испуганных прохожих.
Их видели в Париже, средь городских огней,
На кованых копытах их удалых коней
Мозг человеческий и волос.
На родину в атаку! – штурмует эскадрон,
Под пушечным ядром – низвергнутый закон,
Пехота, кавалерия снует,
Оплачены и сыты, во гневе так страшны!
Со знаменем – Мопа, и вопли их слышны,
Горнистом там – Вейо.
Ни оружья, ни пуль, вас никто не убьет,
Нас легко победить, безоружен народ,
Ах, какое отличное время!
И закон спрятан вечно, на прочный засов,
Ваши пушки заряжены, сотни полков!
Ну, рискните! Ах, как это смело!
О, бойцы декабря! Сговор против страны!
Ваши руки в крови, ею обагрены,
Потрясен пораженный Париж!
Ваши предки сияли, как свет маяков,
Вызов смерти бросали, презревши её,
Даже смерть удивленно глядит.
Ваши предки сражались с громадой полков,
Пруссаков белокурых и русских штыков,
Каталонцев повергли они,
Вы ж убийцы торговцев – экая грязь! —
Старикам как-то раз Сарагосса сдалась,
Вы ж умеете брать «Тортони»!
Что ж ты скажешь, история? Предки в боях
Не боялись ни пушек, ни шквала огня,
Эти только пришли растоптать
Женщин и стариков, и детей – разом всех,
Им дано это право на пакостный грех.
Есть два разных пути побеждать!
III
Он призывает в час ночной кромешной тьмы,
Когда Париж спит крепко,
Французских генералов, с погоном в три звезды
В расшитых эполетах;
Он говорит: «Послушайте, я вам открою тайну,
Которую носил три дня,
Вы Бонапартом до сих пор меня считали,
Теперь мне имя – Западня.
Поверьте, завтра будет день иной,
День боли, горьких похорон и своры.
Вы тихо проскользнете под каменной стеной,
Как это делают ночные воры;
Из старого сервиза возьмите-ка пинцет,
Который там, в кладовке упакован,
И приподняв засов, без хлопотных сует
Им отоприте дверь закона.
Вперед, с полицией! – И сабли наголо,
Рука не дрогнет изрубить,
Ни африканских лидеров, ни честных – никого! —
Ни тех, кто прочно на ногах стоит,
Ни представителей, ни тех, кто выслал их,
Ни свергнутый Париж!
Я хорошо задумал? «Гул одобрений стих.
«Видок! Ты что? Молчишь?»
IV
Казармам подношений тьма!
Солдаты, пейте! Да, с каких-то пор
Пить и кутить боялись дотемна?
Ну, веселись, солдатский двор!
Красны усы вошедших в раж,
Звон золота в тугих мешках;
Для командира есть Гамаш,
И сытно в здешних биваках.
После убийств со всех сторон
Пир и веселье до утра!
А шпага – о, Наполеон! —
Шампур Гаргантюа.
Для них победа – чья-то кровь,
Глаза тупых, пропитых псов.
За славу счесть большой позор!
Французов – за врагов!
Прирезав Францию за час,
Прижав в руке одной,
С вином бутылку про запас
И голову – в другой,
Кружит кадрили черный круг,
Вся голь пьяным-пьяна;
Тролон привел дешевых шлюх,
Сибур налил вина,
И пир гудит до самой тьмы,
Оркестров дружный строй … —
Тебе под стать не те мечты,
О, мой солдат – герой!
Мечтал о ветре я для вас,
Снегах седых у темной ели,
О днях без хлеба, без огня,
Ущельи, где бои гремели.
Мечтали б мы о марш-бросках,
В дожди, снега, в мороз и голод,
В своих изношенных плащах,
Пока еще горяч и молод.
Мы верили б, о, воин—раб! —
В святое войсковое братство,
И лавры почести стократ,
И в память сердца, как в богатство!
Европа мечется в тисках,
В душе моей мечтой живёт
Тот день, когда Господь призвав,
Воскликнет: Прочь! Вставай, народ!
Наступит новый, светлый век,
Мыслитель, мрачный и святой,
Там, где зари рассвет встает,
Услышат грохот роковой.
В земле раздастся грозный гул,
Как бы расплавленная сталь,
А ветер принесет войну,
Взлохматив гордого коня!
Господь к святому нас ведет,
Он верный указал нам путь,
Бойцы, мечтатели, вперед!
Вы – авангард, вас не свернуть!
Хотим для вас, разбойный строй,
Триумфа над лихим врагом,
Вперед, за родину горой,
Чтоб лилась вражеская кровь!
Мы б оценили святость сил,
И ваш гвардейский, гордый ряд,
Там бы родился светлый мир
Бесценнее нынешних стократ!
В мечтах я вижу тот отряд,
Не прячась смертного огня,
Идет под громы канонад,
Иль на спине у скакуна,
Под дымом, пылью вихревой,
Пропав под сводами войны,
Вдруг появиться, как герой,
В лучах сияющей страны,
Святой шеренгой проходя,
Чтоб вас могли благословить,
В лазурь небесную спеша,
Чтобы Франции служить!
V
Итак, французы видели позорный этот день!
После великих душ и Брюна, и Дезе,
Которых помним мы всегда,
После Тюрен, Сентрая и Лаира,
Полиция им знамя торжественно вручила,
Сказав, что она армией горда!
O, вы, знамена прошлого в истории великой,
Знамена всех героев и славы многоликой,
Угроза для отъявленных врагов,
Пробитые и рваные, без страха и упрека,
Их лоскуты окрашены пролитой кровью Оша,
Там слиплась и Байяра кровь.
О, старые знамена! Вставайте же из бездны!
Идите, окрыленные величеством небесным,
Нетленное бессмертие навек!
Как грозный рой, встающий перед взором,
Вздымайтесь царственно над гибельным позором,
Спеши, великий негасимый свет!
Солдат избавьте от позорнейших знамен!
Вы, те, кто королей прогнал пинками вон,
Вы, те, с кем все надежды оживут,
Кто пересек скалистых гор и рек разлом,
Знамена, прогоните новоявленных орлов,
Тех, под которыми они безбожно пьют!
Пусть наши грустные солдаты станут выше,
Увидят знамя Франции в Париже,
Изгибы складок, падающих вниз,
