его в мой батальон? В первый эскадрон сунуть хочу.
– Да отдам, Алёха, отдам, – махнул рукой на подчинённого майор, – только не пойму, что ты к нему привязался-то?
– Да просто интересно, – как-то не слишком искренно ответил капитан.
* * *
Дни тянулись для Игоря так, что казалось, будто в сутках часов по восемьдесят. Он-то привык к бешеному ритму мегаполиса двадцать первого века, а здесь… Сонное царство. Мало того, появилось ещё и сенсорное голодание, когда мозг, привыкший обрабатывать (пусть и не слишком эффективно) колоссальные объёмы информации, буквально «прокисал». И наконец, физические изменения коснулись не только силы-выносливости-скорости-гибкости – он даже спать меньше стал!
В итоге парень буквально изнывал от безделья, а его желание как-то занять себя, помогая другим, пресекалось. Оставалась только физподготовка, и он по нескольку часов пластал воздух тяжеленной уланской саблей, вызывая уважение невероятной выносливостью. Остальное же время – только думать, строить какие-то планы… И всё!
– Завтра, – с ходу сообщил ему Трифон, – а пока – в баню.
Немногословный ветеран явно ему симпатизировал – это можно было понять по некоторым моментам. Сейчас же эта симпатия была достаточно явственной.
Кстати говоря, такой вот обезличенный подход к кандидатам не случаен – ротмистр Алексей Пушкарёв (тот самый разговорчивый офицер) пояснил:
– Всё по уму! Ты пока мундир не наденешь – личинка воинская. Станешь ты уланом или нет – вилами по воде писано. Сделано это, чтобы дружба раньше времени не возникала и на отбор не влияла. Надел мундир – всё, свой! Ну а совсем своим станешь, когда в бою тебя повидают.
Баня оказалась одним из этапов воинской инициации – именно так показалось Игорю. Во всяком случае, уланы из «его» капральства мылись пусть и с видимым удовольствием, но без каких-либо… спецэффектов. Его же парили странно – отхаживали вениками с какими-то словами, явственно напоминающими заговоры. Во всяком случае, улучшившийся слух попаданца улавливал отдельные слова и там было: «Остров Буян, Бел-горючь камень, Алатырь-камень, птица Сирин» и другое.
Сама же баня – не фонтан, далеко не фонтан. Он и раньше не был фанатом такого времяпрепровождения даже там, а уж здесь… Что такое баня по-чёрному, экстремал только читал – и в реальности она ему не понравилась. Много сажи, достаточно дымно, тесно, темно, сталкиваются голые мужские (фу!) тела… Но отмылся на славу – тут ничего не скажешь.
Пока он мылся, кто-то постирал его одежду, выложив вещи в карманах на лавку – всё на месте. Взамен выдали чистые портки, рубаху и опорки – обрезанные наподобие ботинок старые сапоги.
– Завтра свои наденешь, – буркнул Трифон, – мундир потом вручат. – И добавил несколько поспешно: – Если вообще примут.
Проведя ночь (как и все предыдущие) на лавке, к рассвету Игорь извертелся. Нет, лавка была достаточно удобной – сантиметров семьдесят в ширину, да с постеленным войлоком – нормально, в общем, он и дома спал едва ли не на голых досках. Дело было именно в нервном возбуждении – завтра его судьба делала крутой поворот.
По какой-то причине зачисление в полк было только после большой пьянки в трактире (сперва), причём трактир этот был расположен на окраине Петербурга. Идти туда рекрутам-охотникам предстояло пешком – традиции.
– Я из крепостных князя Куракина, – рассказывал окружающим словоохотливый парень, – управляющий в имении невзлюбил меня, вот я подался в солдатчину.
Лица у большинства бледные, а веселье откровенно натужное, но ничего. Охотников не сопровождали – они добровольцы, и если передумают, так вот им последний шанс отказаться.
К Игорю не лезли. Поглядывали с любопытством, но так – как бы невзначай. Долгим путешествие не было – что такое пара вёрст для молодых парней? Начали попадаться прохожие, с интересом поглядывающие на будущих уланов. С не меньшим интересом пялились на прохожих и будущие воины, в том числе и попаданец.
Исторические сериалы он не то чтобы смотрел… Скажем так, иногда приходилось (у кого есть женщина – поймут), и более-менее представлял костюмы этого столетия. Однако в фильмах они были идеально подогнанные, прекрасно сидевшие. Здесь же… То ли портные были классом пониже, то ли сами ткани, а скорее всего, и то и другое. Так что выглядели прохожие как актёры плохого любительского театра – если не всматриваться в лица. А лица и вправду отличались: многие были в оспинах, часто встречались шрамы, да и мимика была совсем другой.
Трактир был… Ну как трактир – как-то так его Игорь и представлял. Достаточно аккуратное, одноэтажное здание из кирпича и досок размером со школьную столовую. Внутри чисто – относительно, понятно; столы и скамьи очень массивные, есть и стулья – немногочисленные и тоже добротные. Скатертей нет, но доски чистые – даже от входа видно.
Посетителей много – десятка два офицеров, причём не только уланов, и полсотни ветеранов. Ну и гражданские любопытствующие (как потом узнал попаданец, присутствовать они могли только в том случае, если брали последующий расчёт с трактирщиком за вояк на себя – вскладчину). Взгляды сразу скрестились на экстремале – он сильно выделялся.
Ничего, публики он не боялся – постоянные соревнования, да и за забавами экстремалов люди часто наблюдают… Так что сделал самую невозмутимую физиономию и прошёл вместе с остальными новобранцами к отведённым для них столам.
Сперва символические хлеб-соль, затем алкоголь по стопке (к слову – откровенно слабенький и дрянной). Впрочем, рекруты оценили водку как «хорошую», на что руфер сделал себе мысленную отметку – поосторожней относиться к местному алкоголю. Пили немного, но вот пьянели быстро – видимо, привычки не было.
Потом началось представление – новобранцы выходили на расчищенное пространство перед трактиром, длинно или коротко представлялись:
– Я Мартын из Заволочья! – выскочил крепыш с шальными глазами и клочковатой бородёнкой, после чего начал плясать. Музыка была незатейливой, но существование некоторых инструментов на Руси Игорь даже не подозревал – волынка, например…
Плясали дико, истово – попаданец уже знал, что сейчас оценивается их умение владеть телом, не стесняться окружающих… Да много чего. Для себя же он решил – так танцевать он не будет. Мог бы поразить местных – мастер спорта по спортивным танцам всё-таки. По здешним меркам это… Круче вряд ли найдётся.
Вот только он уже знал, что к фиглярам (а танцоры и актёры сейчас не котируются) даже в Европе отношение пренебрежительное [13], а уж на Руси… Одно дело – танцевать для друзей, но для публики… Фи!
Подойдя к скрипачу (паршивому,
