По второму кругу меня и Танка оглядел. Если мной не впечатлился, то Танк ему точно понравился своей фактурой.
— Что ж, еще раз приношу извинения за своих ребят, располагайтесь. Елена, проследите, чтобы заселение прошло без приключений, и от меня нашим гостям ужин.
И он, кивнув своим орлам, ушел.
— Козлы эти московские… — прошипел ему в спину Степаныч. — Всех талантливых пацанов к себе перетягивают и черти чему учат.
На мой вопрос, кто такой этот Марк, тренер только отмахнулся со словами? «не твое дело, Боец». Все разошлись, мы снова остались в вестибюле один на один с администраторшей.
— Голубушка, так что там с номерами? — уточнил Степаныч и, повернувшись к Танку, спросил. — Не видел, у меня в чемодане лежал листок, там наши номера были написаны?
Танк прищурился, припоминая, а потом покраснел густо.
— Видел… я не знал, что эти листки нам нужны, тренер, — сказал он.
— Ты их куда дел?
— Да вот… живот после ягод этих чертовых прихватило, — признался Танк.
— Идиот! И что теперь прикажешь делать! Сам будешь Зауру звонить, — зашипел Степаныч. — Леночка, вы уж нас извините, что мы бронь потеряли…
— Что вы, что вы, — залепетала девушка. — Вот ваши ключи от номеров, за вашими пожеланиям насчет ужина я вам позвоню.
Она повернулась к щиту на стене, где рядочками висели ключи номеров. Большая часть крючочков пустовала. Сняла ключи и вручила Степанычу.
— Хорошего отдыха в гостинице «Кавказ», — просияла она своей обворожительной профессиональной улыбкой.
— Ну все, заживем как короли!
Танк озорно захлопал в ладоши и с разбега плюхнулся на застеленную кровать нашего номера. Полежал пару секунд в позе морской звезды, а потом до него дошло.
— Слышь, Боец, а х*ра ли тут кровать одна?
Нас с тренером заселили по отдельности. Степанычу достался шикарный номер с собственным балконом, а мы с Танком довольствовались клоповником размером чуть больше, чем кухня в хрущевке. Зато обставлен номер был действительно по-королевски, поинтереснее моих апартаментов в «Туристе» — телек, стены отделаны какой-то лепниной, а вид из окна — на городской цирк. Что касается кровати, то она действительно была одна за каким-то хреном. И здоровенная. Ну в смысле, номер-то нам предоставили на двоих, но с расчетом на супружескую пару, а не на двоих здоровых мужиков.
Я подошел к кровати и обнаружил, что не все так плохо — две одиночные кровати оказались подвинуты друг к дружке. Мы занялись тем, чтобы их рассоединить. Поскольку простыня шла одна на двоих, я поначалу решил позвонить администраторше, но Танк, поднявшись с кровати, нашел дополнительный комплект белья в шкафу.
— Вообще, Боец, за такое можно и предъявить, — заверил Танк, застилая свою постель. — За кого они нас держат?
Я предположил, что никто специально такого бы не стал воротить, зная, как крутые ребята относятся к подобному. Но, понимая, что нас могут ждать и другие сюрпризы, сразу проверил наличие полотенец в ванной, работу кранов и слив туалетного бачка. Вопросов не возникло.
— Тут меню есть, брат, — Танк, закончив с постелью, схватил со столика, на котором стоял телефон, меню ресторана «Рубин».
Принялся листать. Я подошел к окну, желая пустить в комнату свежий воздух. Да там и остался, глядя на то, как по дороге к гостинице «Кавказ» подъехала дорогая немецкая иномарка, а вслед за ней — чуть попроще, но тоже иномарка. У дороги, чуть ли не с красной ковровой дорожкой, ее встречала делегация. Как раз во главе с тем самым Марком, с которым мы познакомились в вестибюле гостиницы.
— Ни хрена себе, — послышался голос Танка из-за спины, он шуршал страницами меню ресторана. — Нормальный здесь хавчик. Икра черная, рыба красная… сука, чтоб мы так жили. Даже не верится, что Демид раскошелился на такую поляну.
— Не рекомендую есть тяжелое, брат, — ответил я, не поворачиваясь и продолжая наблюдать за событиями у гостиницы.
Мерседес остановился первым, из второй машины вышло несколько братков, все до одного в рубашках, в брюках и в туфлях. Вооружены и очень опасны. Они встали на дороге, поглядывая по сторонам и, видимо, не особо доверяя той братве, которая вместе с Марком высокого гостя встречала. Водитель самого мерседеса как угорелый выскочил из машины, чтобы успеть открыть пассажиру дверь. И из автомобиля показался мужчина лет сорока пяти, хорошо сложенный, коротко стриженный. Марк тотчас пожал ему руку, они перекинулись несколькими фразами, которые я, к сожалению, не слышал, и следом жестом пригласил пройти высокого гостя в гостиницу.
— Один раз живем, — в это время ответил мне Танк на рекомендацию не налегать на тяжелое. — А ты че будешь? Буду звонить заказывать на ужин, тут номер указан.
— Мне овсянку и воду, — бросил я.
— Заметано!
Намека он не уловил.
Авторитета проводили в гостиницу, его водитель и машина сопровождения уехали. А Марк со своими людьми остался на «посту», видимо, ждать других гостей. Сходка намечалась знатная, и народа прибывало немало.
— Не в курсе, кто такой этот Марк? — спросил я у Танка, который больше моего вращался в криминальном мире и мог знать то, чего я не знал.
— Марк… почему не в курсе, в курсе — это местный сочинский авторитет, ресторанным бизнесом занимается, — поделился Танк. — Вроде как его смотрящим сюда поставили, как раз из Москвы.
Ничего удивительного, что до Сочи столичные бандиты добрались гораздо быстрее, чем до Ростова. Здесь крутились большие деньги, да и сами бандиты, по большей части не выездные, предпочитали отдыхать именно в этом городе. Что до Марка, он, выходит, был здесь чем-то сродни проводника московской криминальной «власти», как должен был стать в Ростове Яшка Кривой. И, судя по всему, Марк сумел решить вопросы с местными авторитетами, прежде всего с кавказскими группировками, раз сходку решили проводить в Сочи.
Понятно все.
Стало быть, те быки, с которыми мы не поладили в вестибюле, тоже столичные. Что-то мне подсказывало, что конфликт с ними не закончен, и продолжится он куда раньше, чем мы столкнемся с братками в бою на здешнем турнире. Что же, будем ходить да оглядываться и исключим перемещения по одному. Ответка от них рано или поздно прилетит. И скорее всего — рано.
Я открыл окно, всё-таки пуская в номер свежий воздух, и отошел от окна, присаживаясь напротив Танка.
— Выбрал?
— Ага, — тот ткнул в меню, показывая на блюдо. — Ростовская уха с икрой. И вот это — заливное из осетра.
Танк аж губы облизал, сглатывая. Не стал пацан прислушиваться к моему совету, а зря.
— Ты точно одну кашу будешь? — он приподнял бровь, глядя на меня и беря телефонную трубку.
— Угу, — подтвердил я. — Давай лучше гречку.
— Фу-у… — Танк наморщил лоб, пошевелив ноздрями. — Этого добра и у нас навалом.
Больше пытаться его переубеждать я не стал. Сам я понимал: когда на носу бой, то есть, по сути, чистый белок — так себе. Разговоры, конечно, на эту тему ходят разные, и у каждого методика своя по питанию перед боем. Но лично мне углеводная диета подходила лучше всего. Организм максимально мобилизовался, прибывала сила. А белок давал восстановление, так что налегать на него нужно уже после боя, чтобы, в том числе, раны, в нем полученные, заживали быстрее.
— Але-мале, — выдал в трубку Танк, услышав голос на той стороне линии. — Тридцать пятый номер беспокоит. Ага, по поводу ужина.
И Танк продиктовал заказ.
— Точно только гречка, — он на секунду зажал трубку, на меня зыркнул. — Подливу будешь?
— Обойдусь.
Пацан пожал плечами, подтвердил, что я заказываю чистую вареную гречку, и трубку положил.
— Боец, на семь вечера ужин и какая-то презентация по турниру прямо в ресторане, — сообщил он.
* * *
— Руки расставь, — пробасил амбал на входе в ресторан.
Перед дверьми «Рубина» стояло два мордоворота, способных заходить в блестящие стеклянные двери разве что боком. Они досматривали всех сегодняшних гостей, которые выстроились у входа в длинную очередь. Ну почти всех, несколько авторитетов зашли в зал ресторана не то чтобы без осмотра, а вообще без всякой очереди. Через вторые двери. Этот факт малость взбесил Танка, которого, когда наша очередь на вход подошла, как раз осматривал второй амбал. Танк зыркнул на него так, будто готов был испепелить. Вообще-то в девяностых такого вот кривого взгляда обычно было достаточно, чтобы спровоцировать конфликт. Но мордовороты к такому оказались приучены. Амбал никак не отреагировал и лишь с безразличным выражением лица
