не понимала почему.
Впервые с момента спасения из той адской дыры, где чуть не умерла, Хонор чувствовала себя настоящей, человеком, а не забытой тенью и полупрозрачной иллюзией.
«Перестань лгать себе, Хонор».
Настоящей и живой она чувствовала себя в Башне. Дрожащей от холода, делающего кожу липкой от пота, и от глубоко укоренившегося влечения к вампиру, который смотрел на неё с сексуальностью — опасной и пронзительной — в глазах, но, тем не менее, живой.
Хонор стиснула кружку. Она уже съела сэндвич с сыром и банан, впервые за несколько месяцев по-настоящему проголодавшись… хотя строгий план питания диетолога Гильдии был предназначен для медленного увеличения веса за последние полгода. Она не ела то, что он прописывал. Согласилась просто потому, что так проще, чем спорить.
Судя по взгляду Дмитрия, вампиру понравились её изгибы, и ему всё равно, что её естественная фигура слишком похожа на песочные часы, хоть она сейчас и не в моде.
Хонор подумала, что ему бы понравилось ласкать изгибы женского тела… если бы не находился в настроении причинить ей немного боли.
— Кто-нибудь встречался с Дмитрием? — внезапно спросила Хонор, когда разговор за столом стих. Она волновалась из-за того, что, даже понимая, насколько они друг другу не подходят, не могла оторвать взгляд от полной нижней губы вампира. Опасная слабость и полное безумие.
— Да. — Рэнсом проглотил кусочек пирога, который жевал. — Когда пропала Елена. Равнодушный сукин сын. С таким не захочется столкнуться в пустом переулке.
«Вызов? Я его принимаю».
Легко сказать себе, что он играл с ней, развлекался… вот только Хонор совершенно уверена, что мужчина не смотрит на женщину с таким жаром в глазах, если только не планирует раздеть, уложить под себя и широко раздвинуть ей ноги.
— Эй. — Эшвини заговорила тише, чтобы слышала лишь Хонор. — Я слышал, ты консультируешь Башню. Работаешь с Дмитрием?
— Я его ножом полоснула, — прошептала Хонор, а воспоминание об этом действии так и были чёрным пятном в сознании. Эш дико улыбнулась
— Похоже на тебя. Ублюдок, вероятно, это заслужил.
Глядя на свою лучшую подругу, Хонор начала смеяться, и это случилось впервые с тех пор, как Эш и Рэнсом вынесли её, избитую, израненную и истекающую кровью от такого количества укусов, что врачам пришлось поместить её в ванну с антисептиком, не желая пропустить ни одной раны, из той грязной ямы.
***
Не желая спать, Дмитрий стоял на балконе без перил перед Башней, когда тень крыльев пронеслась над ним, а затем опустилась вниз. Приземлившийся ангел была одновременно и нежеланным и желанным гостем.
— Фаваши, — поздоровался он, ожидая её визита. За продвижением Архангела следили с тех пор, как заметили в часе езды от побережья Бостона. — Ты пришла, захватить территорию Рафаэля, пока он на Дальнем Востоке? — Лицо Фаваши ничего не выражало, когда она сложила крылья цвета мягкого, изысканного крема.
— Мы оба знаем, что он сильнее меня, Дмитрий. А в его отсутствие, ты возглавляешь его Семёрку. Я бы сглупила, встань против тебя в бою.
Он фыркнул, хотя она была права. Его вампирская сила вкупе с интеллектом и опытом, когда дело доходило до боя, даёт уверенность, что ни один город под его присмотром не падёт. А этот город? Дмитрий присматривал за ним задолго до того, как он стал желанным для многих, и никогда не отдаст его врагу.
— То есть ты пришла потешить моё самолюбие? — промурлыкал он, хотя тон был таким же смертоносным, как лезвие ножа. — Мне жаль, но предпочитаю, чтобы меня ласкала не хладнокровная сука.
В её глазах блеснул огонь, а из пор просочился проблеск порочной силы, которая жила под маской прекрасной, элегантной и доброжелательной персидской принцессы.
— Дмитрий, я ещё Архангел. — В этом напоминании прозвучала нотка высокомерия, но затем Фаваши улыбнулась. — Я вела себя глупо, и вот что заслужила. Неужели ты никогда не простишь амбиции юной женщины?
Дмитрий уставился на неё, на архангела, который заставила Дмитрия на одно чёртово мгновение поверить, что он может выползти из бездны и снова выйти на свет. С роскошными каштановыми волосами и глазами того же сочного оттенка, с кожей цвета золота Персии и телом богини, Фаваши была королевой, которая вела себя именно так. Мужчины сражались и умирали за неё, поклонялись ей. Женщины видели в ней изящество, которого недоставало Микаэле, самой прекрасной из всех Архангелов, и потому служили с готовностью и преданностью, не понимая, что Фаваши так же безжалостна, как и остальные Архангелы.
— У каждой амбиции, — начал он, — есть своя цена.
Расправив крылья, словно желая подставить их ласкам ночи, Фаваши посмотрела на усыпанный бриллиантами ночной пейзаж Манхэттена.
— Такое потрясающее место, но такое грубое. Моя земля мягче.
— Человек может сгореть дотла в твоих пустынях, и его никогда не найдут. — Он не сомневался, что Фаваши похоронила немало трупов под крутыми песчаными дюнами. Хотя не в этом проблема, ведь Дмитрий сам так делал. Проблема в том, что Фаваши не только обманула его и заставила поверить, но и ждала, что он будет вести себя, как её личный сторожевой пёс-убийца, сидящий на поводке. Когда-то, очень-очень давно, в другой жизни, Дмитрия превратили в вещь, которой можно было только пользоваться. Но больше никогда. — Зачем пришла?
— Повидаться с тобой. — Простой ответ, но в голосе слышался мягкий, экзотический акцент, делавший слова приглашением. — Пусть прошлое остаётся там, где ему самое место. Я вновь буду соблазнять тебя.
— Нет. — Он схватил Фаваши за запястье, когда она подняла руку, чтобы коснуться его лица, и сжал так сильно, что сломал бы кости смертной женщине. — В последний раз, когда ангел пыталась меня соблазнить, — прошептал он, наклоняясь и касаясь губами её шеи, — я нарезал её на мелкое филе и скормил собакам. — Раньше Дмитрий соблазнял Фаваши… по крайней мере, она позволила ему поверить, что именно он руководит танцем. Единственную пользу, которую он извлёк из этого — больше никогда не ошибётся, поверив в сладкую женскую ложь. Пробежав губами по чувствительному краю её уха, Дмитрий наскоро втянул мочку, зная, что так она немного расслабиться, и одновременно потирал большим пальцем усиливающийся пульс на запястье. — Я наблюдал, как собаки ели то мясо, — пробормотал он, протягивая свободную руку и поглаживая дуги её крыльев в самой интимной из ласк, — и пожалел, что очень быстро её порезал.
Фаваши выдернула руку и отступила, но зрачки были расширены, а кожа покраснела.
Дмитрий улыбнулся и очень осторожно прикоснулся пальцем к быстро пульсирующей жилке на шее.
— Миледи Фаваши, тут есть кровать, если желаете, чтобы вас обслужили. — Она
