Ознакомительная версия.
Забавным, пожалуй, тут являлось еще то, что в эти времена — когда никаких теорий революционных еще не было разработано, ни терминология толком не устаканилась — все разговоры на улицах, все печатные полемики и все дебаты в Конвенте происходили на одном и том же несусветном суржике, доставшемся от предыдущей эпохи энциклопедистов. И представлявшем из себя дикую смесь светского салонного диалога с самой примитивной бульварной патетикой. Где всяк толковал произносимое на свой лад. Вследствие чего возникало полное непонимание между собеседниками при абсолютном согласии их же на словах между собой. Регулярно выливаясь в постоянные конфликты и дрязги: «Мы ж договорились!! Вы чего?! — Мы договорились?! Да мы вовсе не это имели в виду!!» Ну… Банальная «кухонная политология», так хорошо известная в наше время… Впрочем, ничего удивительного: откуда взяться профессиональным политикам, если сама политическая деятельность в стране началась буквально семь лет назад? С нуля. Вот и получилось, в общем, что та самая «кухарка» и управляла теперь государством… Как умела.
Несколько неожиданно, пожалуй, было слышать все это в исполнении оказавшихся в Париже русских… Ну что им эта французская революция? С другой стороны, они тут живут уже не первый год. Наблюдают данное историческое событие практически с самого начала и — ясен пень! — не могут не иметь своих пристрастий и антистрастий в этом спектакле. Да и, помнится, нынешняя российская действительность тоже способствует появлению революционных настроений. Радищев свое «Путешествие…» уже написал. А кое-кто из весьма немаленьких людей в штурме Бастилии даже участвовал и в Якобинском клубе состоял… Тот же граф Павел Строганов. Он же гражданин Поль Очер. Что уж говорить о более нижних слоях общества, к которым явно принадлежала эта компания… Кто они вообще могли быть? Беглые, скрывающиеся от закона? Любознательные, избравшие путь Ломоносова? Просто авантюристы? Черт его знает — не подойдешь же и не спросишь!..
Тут опять мои размышления оказались прерваны самым неожиданным образом. Наиболее молчаливый из всей четверки, Алексей, на которого я почти не обращал внимания — а зря, у художника глаз острый — что-то очень негромко сказал, наклонившись над столом, и спорщики немедленно смолкли. После чего вся компания разом повернулась ко мне и уставилась на меня в восемь глаз. Не то, чтобы угрожающих или любопытных. Скорее внимательных.
— Кто вы такой, месье, и почему нас подслушиваете? — спросил старший, Евгений.
— Я не подслушиваю. Просто слушаю… — ответил я. — Не затыкать же мне уши?
И только после реакции собеседников сообразил, что Евгений обратился ко мне по-французски. А я ему в ответ сказал — по-русски! Штирлиц, нля…
— Вы русский?
Ага, счаз-з!.. «Братаны! Да я в натуре свой! Вчера лишь из Москвы прилетел!» Не забыть бы только, что сейчас столица — Питер! А то брякну опять чего…
— Нет. Француз. Просто русский язык знаю… немного.
— Гм… — заключил Евгений задумчиво. — Для француза вы его знаете весьма даже изрядно…
Ну, что верно, то верно… Надо что-то отвечать! Что вот только?
— У меня был хороший учитель.
— Кто же, коли не тайна? — подал голос Петр. Это я, видимо, его «учителем» спровоцировал. Блин. Но кто мог меня учить?! Уж русских-то на Корсике точно Наполеону не попадалось. Впрочем, также, как и в Бриенне… И как потом мне с этим выдуманным учителем дальше отбрехиваться?!
— Граф Калиостро! — идея пришла как взрыв. И показалась наилучшей из возможных. Я справки наводил: он сейчас сидит в венецианской тюрьме и когда выйдет — и выйдет ли вообще — неизвестно.
А в России он уже побывать успел. Да даже узнай он, что я на него ссылаюсь — будет ли один ловкач опровергать другого? «Узнаю брата Колю!» — вариант когда еще предложенный Остапом. — Слышали?
— Гм… — снова скептически отреагировал доктор Иванов. — Известное имя, как не слышать…
— Токмо сдается мне, что ты врешь! — вмешался радикально настроенный Данила. — С чего бы это какому-то графу учить тебя русской речи? Да и слышал я, что граф тот сам мошенник был преизрядный — может, и ты таков? По кабакам вон подслушиваешь! А может, ты, часом, филер полицейский, а? Нам тут сказки рассказываешь!
— Я генерал Наполеон Бонапарт! — отчеканил Наполеон. Перехватив у меня инициативу, пока я раздумывал, в чем же опять прокололся. — Бывший командующий артиллерией Южной армии в отставке! Можете спросить обо мне в военном Комитете! А ваши подозрения оставьте при себе! Нужны вы мне на хрен — за вами шпионить! — добавил я уже от себя.
— Генера-ал? — только и смог протянуть в изумлении Данила. Окидывая меня взглядом с ног до головы. — Иш ты! Да какой ты, к черту, генерал — мелочь коротконогая? Хлопцы — да фискал это, точно! Я ихнюю породу знаю — завсегда по кабакам пасутся, честных людей губят! — Он начал уже приподыматься из-за стола — заставив меня подумать, что я очень удачно не продал пистолеты и исправность их проверяю ежедневно — но тут более миролюбивый «умеренный» Петр положил ему на плечо ладонь.
— Остынь, Данилка. Не поспешай!.. Что-то слыхал я этакое про Бонапарта… Это не вы, часом, известны стали по взятию Тулона?
— Я самый, — буркнул я, ослабив пальцы на пистолетной рукоятке. — И по кабакам за неблагонадежными не шпионю… Хотите — верьте, хотите — нет. Ваше дело! — и, видя, что до конца я их не успокоил, закончил: — Я вообще уже собирался отсюда уходить, когда вы появились. Мне просто стало интересно послушать русскую речь. Откуда мне было знать, что вы не боитесь откровенничать между собой при французах — ведь всегда может найтись кто-то, кто понимает ваш язык? А чтобы не смущать вас далее, судари, я сейчас уйду, куда и шел по своим делам. Позвольте откланяться!
Ничего себе встреча с земляками получилась!..
А мундир я себе так и не скомбинировал…
Вот такие мы с Бонапартом оказались предприниматели! Нету у нас, видно, коммерческой жилки. Что, по крайней мере, применительно к Наполеону, как-то странно. Просто нестяжатель какой-то, да и только! Пошла прахом вся наша крупномасштабная спекуляция и нам пришлось пойти вслед за ней… Хотя до последнего момента казалось, что все о'кей…
Последним этим моментом была госпожа Тереза Тальен. Ну да, супруга того самого Тальена, сокрушителя Кроффафого Чудовища — как мне объяснили, если она замолвит свое словечко, то дело непременно будет в шляпе. Надо было только произвести на нее хорошее впечатление. Ну, я и пошел… Почистил свой дотлевающий мундир, побрился-умылся-причесался и отправился в ее салон на вечерние посиделки. Можете оценить простоту революционных нравов: какой-то бомж с улицы — в светский салон одного из первых лиц в государстве… Ну, не совсем, конечно, первый попавший — все же о визите следовало договориться и иметь рекомендации. Как бы: «Это наш человек, ему нужно помочь…» А чего? Новая нарождающаяся элита победившего класса складывалась. А складывалась — из чего ни попадя…
Ознакомительная версия.
