почти переправились! — сообщил воин Дегамуд.
— Отлично! — почти что обрадовался Эйрих, а затем обернулся на походные колонны. — Воины!!! Ускорить марш!!! Скоро мы вступим в бой против гуннов!
— Да-а-а!!! Да!!! — вразнобой заорали воины готов.
— Давно пора определиться, такие ли уж непобедимые эти гунны!!! — продолжал Эйрих. — Время доказать себе и всем, что мы можем победить кого угодно!!! Вперёд!!!
/5 мая 408 года нашей эры, Западная Римская империя, провинция Паннония/
Улдин беспокоился с самого момента переправы через Дунай.
С ним шесть тысяч воинов, половина из которых — конница. Римлян тут давно нет, а готы настолько разобщены, что не смогут вовремя собрать своих воинов в единый кулак. Маленькие отряды каждой деревни будет нетрудно сначала разбить, а затем и полностью истребить.
Но почему сердце тревожно стучит в груди? Почему у него такое плохое предчувствие?
Для успокоения души Улдин отправил целых шесть отрядов разведчиков, чтобы они проверили всё побережье Дуная, чтобы ни одна сволочь не сумела устроить засаду. Разведчики вернулись, ничего не обнаружили, но беспокойство никуда не делось, пусть и поутихло.
Сегодня, когда воины достаточно отдохнули после напряжённой переправы, они пойдут к ближайшему поселению готов.
Изначально Улдин запланировал атаку на Глину, довольно богатую деревню, но своевольные тупицы, братья Баламер и Элдак, подговорили своих друзей, небольшой отряд верных гуннам визиготов, а также нескольких наёмников из антов, чтобы совершить самостоятельный налёт на Глину.
Дело выглядело надёжным, потому что готы-предатели этого точно не ждали, но всё пошло не по плану и обратно вернулось чуть меньше десятка налётчиков, в том числе Баламер, получивший стрелу в ногу. Улдин хотел его казнить, но это не потребовалось — сам Тенгри наказал Баламера, одарив его лихорадкой и мучительной смертью в бреду. Даже достойные воины плохо кончали после ранений от стрел, а такой подонок, как Баламер, посмевший ослушаться Улдина.
— Тут совсем недалеко остатки дороги римлян, господин! — подъехал к нему Челта, левая рука. — Как и говорил Банра Чёрный!
Специально отправленные купцы излазили тут всё и даже продумали заранее наиболее удобные маршруты, чтобы как можно быстрее пересекать эти земли, молниеносно атакуя беззащитные готские поселения.
Римская дорога — это хорошо. Римляне когда-то строили отличные дороги, по которым удобно доходить до их городов. В прошлом походе, когда Улдин добивал радагастовых предателей, ему пришлось по нраву то, что надо вести коня по ровной дороге, которая обязательно ведёт в какой-нибудь город.
— Выводи голову на эту дорогу, — решил Улдин, оторвавшись от тёплых воспоминаний о состоявшемся возмездии. — Недалеко от этой дороги, точно помню, есть несколько деревень...
Войско гуннов направилось к остаткам римской дороги. Несмотря на возможные риски, всего важнее время. Любой набег — это комбинация из скорости и решительности. Если ворваться в поселение до того, как его обитатели успеют собрать воинов, можно избежать лишних потерь и сэкономить дополнительное время, чтобы приступить к налёту на следующее. Это просто и очевидно, но далеко не все гунны понимают это, поэтому нередки случаи, подобные случаю Баламера и Элдака, когда отряд из соседней деревни прибыл гораздо раньше, чем можно было ожидать.
«Быстро ударил — быстро ушёл», — подумал Улдин, когда его конь ступил на мощёную дорогу.
Дорога эта была построена очень давно, во времена, когда тут были римляне. Сейчас между камнями выросла трава, а кустарник очень близко подступил к дороге.
Воинство передвигалось быстро, но ещё быстрее двигались разведчики, задачей которых было выявление возможных засад — Улдин предпочёл перестраховаться, отвечая беспокоящим предчувствиям недоброго.
К вечеру добраться до целевого поселения они не успели, поэтому разбили лагерь посреди леса. Это было опасно, поэтому предводитель гуннов выставил усиленное охранение. Ночное нападение маловероятно, от готов никто такого не ждал, но бережёного Тенгри бережёт...
Ночь была беспокойной и тревожной, но беспокойство и тревоги не оправдались, потому что рассвет наступил, а никакого подлого нападения, о котором буквально твердило нутро Улдина, не состоялось.
Поняв наконец, что тревоги напрасны и появились под влиянием сокрушительного провала Баламера и Элдака, Улдин почти успокоился и дал команду на оставление лагеря.
Баламер, пребывая в лихорадочном бреду, бормотал что-то о конных лучниках готов, но это именно, что бред. Все ведь знают, что конных лучников у готов нет, но бывает тяжёлая кавалерия из дружины — их войско уповает на конный удар по врагу с фланга или тыла, а затем на короткую рубку в разрушенном вражеском строю. Гунны так тоже могут, но гораздо надёжнее расстреливать врагов со всех сторон и смотреть, что он будет пробовать ответить на это...
Снявшись, гунны направились по разведанному маршруту, рассчитывая выйти на деревню готов и осуществить налёт ближе к полудню.
Разделив войско на четыре части, Улдин приказал этим частям занять позиции по четыре стороны от деревни, чтобы никто не сумел убежать — рабы очень нужны, поэтому сбежать не должен никто.
— Вперёд! — скомандовал Улдин, когда получил сигнал о готовности.
Жители в деревне запаниковали, когда увидели неожиданно появившихся всадников. Селяне побросали все свои вещи и дела, панически заголосили на своём языке, в основном что-то о гуннах и предупреждении, после чего помчались в деревню, прятаться в домах. Глупо.
Улдин заехал в деревню сразу же, вместе с первым отрядом. Воинам было запрещено поджигать дома, потому что они пришли сюда за добычей, а не ради пепелищ. Сопротивления не оказывается, деревня взята под полный контроль, но предводитель чувствовал, что что-то не так.
— Фра-а-ам!!! — донеслось откуда-то из-за деревни.
Кричал громкий мужской голос. Фрам — это «вперёд» по-готски.
Улдин заозирался, дёрнув поводья коня влево, чтобы развернуть.
И вдруг, словно мало было осознания того, что их как-то обошли, из домов и замаскированных укрытий в кустах, полезли покрытые кольчужной бронёй воины.
Толчок в грудь — болезненно ударившая стрела отлетела в сторону, оставив между чешуйками стальной наконечник.
Растерянность прошла быстро, Улдин вынул из ножен меч и увидел того, кто в него выстрелил — какой-то мальчик, вылезший из кустов, растущих под домом.
Вторая стрела прилетела прямо в глаз коню Улдина, после чего предводителю гуннов пришлось спрыгнуть с уже мёртвой лошади.
Мальчик поместил лук в саадак, после чего поднял с земли копьё и щит.
Улдин поднялся на ноги, извлёк из ножен меч и направился к наглецу, убившему его любимого коня.
/5 мая 408 года нашей эры, Западная Римская империя, провинция Паннония/
Эйрих приблизился к вражескому воину, вероятно, предводителю
