Алексису и Нине. Марианне.
Историю Чингисхана нельзя писать как историю Филиппа II Августа, его современника. В середине XII века, когда родился будущий завоеватель Азии, монголы не были ни подлинной нацией, ни царством, ни империей в том понимании этого термина, которое господствовало тогда на Западе. Они объединялись в племена во главе с ханом; с течением времени эти племена распадались и объединялись вновь. Как кочевники, они жили в пространстве, не имевшем исторических или географических границ, у них не было и постоянной столицы. Только в 1220 году, за несколько лет до смерти, Чингисхан обосновался в военном лагере Каракорум. В 1235 году Угедей, его преемник, создаст из этого становища «город» типа караван-сарая. Но нужно дождаться 1264 года, когда Хубилай-хан, внук завоевателя, сядет на трон в Пекине, ставшем Ханбалыком, городом хана, и отныне — местом постоянного пребывания ханского правительства.
Вплоть до середины XIII века монголы не знали письменности, что очень затрудняет всякую попытку изучить их историю. Первые тридцать лет великого хана, то есть половина его жизни, тонут во мраке, о них не сохранилось точных данных: сведения о нем редки и мало достоверны. Таким образом, историку приходится обращаться к иностранным источникам или монгольским хроникам, написанным уже после смерти завоевателя.
Жизнь Чингисхана послужила основой для двух монгольских хроник, из которых до нас дошли две редакции, видимо, составленных вскоре после смерти великого хана. Первая хроника, Altan Debter («Книга Золотой династии»), воспроизводит историю потомков Чингисхана. Оригинал потерян, но существует китайский список 1263 года, Chengwu xin zhenglu («Отчет о военных походах Святого Императора-воина»), и второй, персидский, 1303 года, Djami at-Tawarikh («Сборник летописей»), переписанный с подлинника Рашидаддином, который сам отметил, что оригинал фрагментарен.
Вторая хроника, Mongol-un Ni’uca Tobci’an («Сокровенное сказание о монголах»), представляет собой мифологическую генеалогию Чингисхана, эпическое повествование о его царствовании и частично о царствовании Угедея, его сына и преемника. Она также была потеряна и неизвестно, на каком языке была написана (уйгурско-монгольском вертикальном, китайско-монгольском или каком-нибудь другом). Неизвестно также время ее составления: Рене Груссэ склоняется к 1252 году, Уэмура Сейджи — к 1228-му, но отрывок хроники свидетельствует о том, что она была закончена в год крысы, что соответствует 1240 году. Как и к «Книге Золотой династии», к тексту «Сокровенного сказания» имели доступ только члены чингисханской семьи, чем объясняется ее название.
Эта хроника не всегда тщательно переписывалась китайскими писцами, сохранившими от нее только основные события под названием Yuan chao bishi («Сокровенное сказание о династии Юань») — по названию династии, которое приняли потомки Чингисхана, когда сели на Пекинский трон, завоевав Китай в 1279 году[1]. Работая, видимо, над разными списками рукописи, оригинал переписали идеограммами, следуя межлинейной традиции, затем перевели его на разговорный язык. Только в XIX веке русский синолог Кафаров (в монашестве Палладий) перевел текст на русский язык. Эта работа, требующая большой эрудиции, открыла путь западным специалистам для новых переводов, в частности, Поля Пеллио (на французский), начатого около 1920 года и не законченного в связи с его смертью, затем Гаэрниша — на немецкий, Козина — на русский и, сравнительно недавно, Кливса — на английский, в то время как на Дальнем Востоке многие китайские и японские монголоведы (Ли Вентьян, Чен Юань, Канай Ясузо) изучали текст «Сокровенного Сказания».
В связи со скудостью источников «Сокровенное сказание» заняло важное место в работах о монголах. Синолог Артур Валей квалифицировал его как «псевдоисторический роман», показав, что факты, которые в нем изложены, трудно подтвердить или опровергнуть. Историку остается только, основываясь на переводах «Книги Золотой династии» и «Сокровенного сказания», хотя и составленных независимо друг от друга, искать связь почти идентичных событий. Итак, в этих текстах нужно отделять собственно историческую ткань от эпизодов, восходящих к легенде. Но в какой мере — это не всегда легко определить. Эти хроники, в частности, «Сокровенное сказание», полны эпических отступлений: барды составили его с тем ораторским искусством, которое на пороге XX века дошло до нас нетронутым и сохранилось до наших дней в Монголии, как об этом свидетельствуют устные эпопеи, исполняемые певцами и записанные на ее территории современными филологами и музыковедами.
О самом Чингисхане существуют еще другие тексты, монгольские, китайские или персидские, созданные значительно позднее описываемых событий и восходящие к более ранним текстам: «Драгоценная история» (Yuan Shi) или «Хроника» Санана Сечжена. Китайские тексты чаще всего соответствуют официальной историографии императорского двора. Они уделяют большое внимание собственно китайским событиям и их мало интересует изучение «варварского» мира.
Сохранились также рассказы многих средневековых путешественников — Виллема де Рубрука, Плано Карпини, Одорика де Порденоне, Марко Поло, — которые оставили нам живописные зарисовки повседневной жизни монголов, а также записки таосского монаха Чан Чуня и нескольких китайских послов, свидетельства которых часто субъективны. Средневековые восточные источники также неполны и необъективны, поскольку их авторы Рашидаддин, Ибн аль-Асир, Джувейни, Нессави сами пережили набеги кочевников, но они дают драгоценный исторический и этнографический материал.
Добавим, что история монголов XIII века рассказана почти исключительно иностранцами: китайцами, персами, арабами, армянами, грузинами, русскими и западноевропейцами. Речь идет об истории, написанной «по доверенности», и, следовательно, необъективной, иногда условной, иногда вымышленной, часто спорной. В ожидании возможных новых открытий «Сокровенное сказание о монголах» остается основным, потому что это первый и чуть ли не единственный письменный источник, относящийся к периоду, который нас интересует.
В связи с разрушением буддистско-ламаистских храмов, в которых могли храниться документы, проливающие свет на Монголию XIII века, больше всего сведений о Чингисхане может дать археология. В течение долгих лет советские исследователи изучали степные цивилизации (городища Андреево, Минусинское). Но больше всего привлекают внимание раскопки, проведенные в самой Монголии. В начале века русский археолог Козлов открыл древний город тангутов (xixia)[2] в Каракото, разоренный монголами в эпоху Чингисхана. Были проведены раскопки и можно предположить, что документы на языке си-ся — письменность, не расшифрованная окончательно до сих пор — дадут информацию как об империи Си-Ся, так и о государстве монголов-чингисидов. После раскопок в северной Монголии на границе с Сибирью (Ноин-Ула), археологи обнаружили захоронение вождя ксионгов (xiongnu, 1-е тысячелетие до Рождества Христова), в котором были хорошо сохранившиеся предметы, без сомнения, прекрасно знакомые монголам в XIII веке: ткани, войлочные части шатров, украшенные мотивами с изображениями животных и людей, мозаика из войлока и так далее. Советские исследователи (Киселев), монгольские (Перле) и японские (Мори Macao) занимались изучением этой эпохи. Наконец, китайские археологи раскопали много древних поселений на востоке Внутренней Монголии (Цаган Субурга, Барокото), императорские резиденции времен киданьской династии Ляо (XI и XII вв.). Кроме того, ученые монголоведы взяли на учет не менее двадцати важных археологических раскопов, включающих древние города и фортификации, которые часть исследователей приписывают Чингисхану. Наконец, в Каракоруме, ставшем столицей монголов после смерти великого хана, нашли домашнюю утварь, оружие и китайскую керамику XIII века, но так и не смогли обнаружить письменные документы того времени. Со многих точек зрения, Монголия — это еще нетронутая земля.
