— Не торопитесь, — Лешка улыбнулся друзьям. — Еще поборемся со Злотосом… Я ж теперь должен быть в фаворе. Жаль вот только грамоту Бранковича не сохранил… ну да ничего, свидетели имеются. Ну, что сидим-то? Выпьем, наконец, или друг на друга глядеть будем?
Коллеги опрокинули по бокалу терпкого розового вина, зажевали сыром.
— А знаешь, — вдруг вскинул глаза Иоанн. — Мы ж стрелка вязли! Ту, того самого, что с арбалетом… Думаешь, кто это оказался? Ни за что не поверишь — Кераксион Младенец!
— Керакссион? Так ведь он еле ходит!
— Вот и мы так думали. А он, оказывается, вполне даже шустр… И в парике! Представляешь?
— В парике? То-то я и раньше про это подумывал… Больно уж лохматые волосы… Так, взяли, говорите?
— Взяли! Твой Зевка помог вычислить, он теперь у нас на связи. Ушлый же парнище, я тебе скажу!
— Ушлый? А вы думали?! — выпив второй бокал, Лешка помрачнел и спросил то, что должен был спросить сразу, но почему-то отвлекся. — Ксанфия где, не знаете?
— В монастыре… — негромко отозвался Панкратий. — В том, что у церкви Хора. Там недавно вновь открыли женский…
— В монастыре… — ошарашенно протянул Алексей. — Вот, значит, как…
— Видать сильно она тебя любила… А, послушай-ка! Постриг-то она еще так и не приняла… Ну да, года ведь не прошло, а она, как уходила, собралась год в послушницах быть.
— Что ты говоришь, Панратий?! — луч надежды блеснул в светлых глазах старшего тавуллярия. — Так я — туда!
— Подожди, пойдем вместе. Филимона только дождемся.
— А, так вы его ждете?
— У него как раз и коляска имеется! Служебная…
— Вот и славно!
Стена Константина. Развалины. Заросли. А вот и церковь — золоченый купол на фоне синего моря. До боли знакомое место, сколько раз здесь гуляли с Ксанфией, еще когда только познакомились…
Женский монастырь… Эх, забарабанить со свей дури в ворота…
— Мужчин не пускаем!
— Да мы из сыскного ведомства!
— Все равно. Подождите, пока кончиться таинство.
— Что еще за таинство?
— Постриг…
— Постриг?! И давно идет?
— Вот-вот начнется…
Лешка опрометью бросился к церкви, схватил первого попавшегося дьячка:
— Где? Где отец Григорий?!
— Там!
— Гриша! Эй!
— Господи… — старый друг улыбнулся с благостной радостью. — Никак, Лекса?! Тебя ли вижу? Слушай, Ксанфия приходила, сколь раз, просила помолиться… за упокой души! Я ведь молился… Господи, грех-то какой. За живого человека!
— Давай, давай, отче, — Лешка хлопнул приятеля по плечу. — Замаливай скорее свой грех — веди скорей в монастырь, в женский!
— В женский?!
— Пока Ксанфия постриг не приняла!
— Тогда бежим!
Темная зала… Свечи… Золотые оклады икон. Согнутые головы монашек. Игуменья…
— Нарекается именем Филидора… Нарекается именем Фекла… Нарекается именем…
Золото волос!!!
— Ксанфия!!!
Вот так вот! Громко! На весь монастырь!
Одна из послушниц обернулась…
Вспыхнули искры в глазах. Сначала — недоверчиво-удивленно, потом …
— Лекса!!! Милый мой… Милый…
Схватив суженую в объятия, Лешка потащил ее вон из залы. Мимо укоризненно смотрящих монашек, мимо золотых окладов икон, мимо свечей чадящих… Прочь! Прочь! Навстречу счастью!
У выхода обернулся:
— Уладь там все, Гриша.
— Улажу…
— Постой… Что там так бьют колокола?
— Сегодня свадьбы…
— Свадьбы?! А, может и мы? А, Ксанфиия? Сколько уже можно ждать?
Григорий улыбнулся:
— С большим удовольствием вас повенчаю. Ждите у клироса…
— Славно! А, Ксанфия? Славно же! У меня уже и посаженный отец есть, там, на улице. Филимон Гротас.
— А он согласится?
— Конечно, согласиться! И гости уже, наверное, ждут не дождутся… Денег пока. правда, нет, да на свадебный пир займем!
— Владос помог отсудить дом… Хотела в дар обители… Ей и подарю! За тебя! За нашу с тобой встречу! Постой, не кружи так…
— Господи! Что это у тебя на шее?
— Твой амулет… Тот, что подарила Марика. Его привез Аргип, сказал, что тебя убили… Рвался в мужья… в любовники… Я ему отказала. Быть может, даже слишком грубо… Он понял и больше не появлялся…
— Амулет…
Лешка раскрыл ладонь и солнечный луч озарил маленький кружочек с изображением креста и языческого бога. Кудрявый Зевс — тайный знак Гемиста-Плифона… Кудрявый Зевс.
