пожал плечами. — Сказано же, что мы потопили целый линейный корабль, знаменитый «Тирпиц». Теперь крути дырочки под ордена командир. А про остальное, лучше молчать, — Фирсов многозначительно кивнул на небо. — Там лучше нас все знают. Может операция такая…
Больше они уже не разговаривали. Некогда было.
Вскоре в темноте заиграли яркие светлячки фонариков, четко обрисовывавших контур странного корабля. Вроде бы похожий на эсминец, а вроде бы и нет. Весь был покрыт непонятными наростами, из которых торчали антенны, провода. Толстыми жилами кабелей были опутаны борта, казавшиеся гигантскими змеями.
Из-за шторма шлюпку так и не смогли спустить. Все вокруг гуляло, шатало, грозило расплющить подводную лодку о борт эсминца. И в воду тоже не спрыгнешь. В такой холодине и секунду не продержишься, камнем на дно пойдешь.
— … Канаты тяни! Канаты, мать вашу! Натянем и в мешках спустим!
В конце концов, протянули канат с эсминца и до рубки подводной лодки, по которому и переправили двоих.
— Вниз! Быстро вниз! Шторм усиливается, лодку уже заливает!
Маринеско лишь внутри смог рассмотреть, кого он взял на борт.
— Елена Николаевна Теслина, — перед ним стояла, промокшая с головы и до ног, молодая женщина, с любопытством оглядывавшая по сторонам. Рядом с ней держался мальчишка лет пяти-шести. — Меня просили вам кое-что передать.
В руки капитана лег пакет в прорезиненном мешке. Вскрыв его, Маринеско увидел серый бумажный конверт, на котором четким прямым почерком было написано — «Тов. Сталину лично в руки от Н. М. Теслина». Казалось бы, простая лаконичная надпись, но от нее бросало в настоящую дрожь.
— Что это все было? — Маринеско все же не сдержался. — Что это за корабль?
Он смотрел на женщину с таким выражением на лице, какое бывает у детишек, которые еще верят в чудеса, и ждут их. Мужчина и хотел, и одновременно боялся услышать про тот невероятный корабль.
— Вас же предупреждали, — укоризненно проворила гостья, но тут же по-доброму улыбнулась. — Представляете, мне сказал, что так и будет. Значит, вы моряки все такие. Храбрецы, как вас не пугай, не стращай… Хорошо. Это новейшая советская разработка…
* * *
Высокий моряк в черной шинели с вице-адмиральскими знаками различиями неторопливо прогуливался по набережной. По уже въевшейся в подкорку привычке то и дело поглядывал на небо — а вдруг новый налет, вдруг снова артиллерийский обстрел. Прикидывал, где можно укрыться.
— Все, Володя, все кончилось, — он энергично рубанул рукой воздух. — Клятый немец уже драпает, поджав хвост, а ты все трясешься…
Выпрямился, расправил плечи и зашагал дальше. Пошел как раньше, когда еще никакой войны не было. Шагал так, словно уже и не было войны. Свободно, широко, с легкой улыбкой, излучая уверенность и спокойствие. И город, наконец-то вздохнувший свободно, отвечал ему тем же. Редкое ноябрьское солнце веселыми зайчиками отражалось от окон и льда застывших луж, светились радостью лица девушек-связисток, и даже в чириканье нахохлившихся воробьев слышалась надежда и пожелание счастью.
— Город все же выстоял…
А еще несколько месяцев назад, когда немецкие штурмовые части стояли на самых подступах Ленинграда, он уже потерял надежду. Скрывал, конечно, это чувство, старался затолкать его поглубже, в самую глубину, но оно все равно прорывалось в диком отчаянии и безысходности. Ведь, враг был повсюду: белофинны нажимали с севера, с берега и моря — немцы. Город держался лишь чудом. Но, к счастью, теперь все позади.
— Теперь-то все точно будет по-другому… Сами пойдем на запад…
Многое, и правда, так изменилось, что уверенность в победе уже витала в воздухе. Конечно, все понимали, что враг еще очень силен и борьба будет тяжелой, но психологический перелом наступил.
— Соберемся с силами и вдарим…
Как командующий Балтийским флотом, Трибуц все замечал: и постоянным потоком прибывающие свежие части, и новую технику на улицах города, и зачастивших сюда высоких гостей ГКО. Все это, как известно, предвещало лишь одно — скорое наступление.
— … Надеюсь и новое оружие тоже будет… Немец в атаке силен, а в обороне тем более. Сковырнуть такого с его позиций будет ох как не просто…
Конечно, вице-адмирал не верил в так называемые «лучи смерти». Как настоящий моряк, он, естественно, понимал этот соблазн прихвастнуть, удивить и вызвать восторг. Только можно ли всерьез принимать все эти досужие россказни про невероятные возможности нового оружия, которое, мол, стирает с поверхности целые горы? И ведь о таком рассказывал едва ли не каждый второй на флоте.
— Прямо как заправские рыбаки со своей хвальбой об улове. С каждым новым днем придумывают все больше и больше.
По его мнению, в окрестностях Ленинграда, особенно, в направление Ораниенбаума, действовала какая-то особая воинская часть с опытными образцами сверхмощных реактивных минометов. Никакое другое оружие просто не могло оставить выжженую землю и оплавленный камень, которые моряк наблюдал в ораниенбаумском укрепленном районе.
Трибуц, наверное, долго бы еще так прогуливался по набережной, если бы не услышал громкий стук ботинок по брусчатке. Явно кто-то несся в его сторону.
— … варищ вице-адмирал! Товарищ вице-адмирал! — а теперь уже и услышал бежавшего матроса с повязкой дежурного на руке. — Товарищ вице-адмирал, срочная шифрограмма!
Трибуц, резко встав как вкопанный, тут же развернулся и зашагал назад.
— Товарищ вице-адми… — матрос из штаба Балтийского флота сразу же начал докладывать, даже не успев отдышаться. — Ровно в 10.23 получена шифрограмма от капитан-лейтенанта Маринеско. Я зачитаю, товарищ вице-адмирал.
Командующий кивнул. Мол, чего спрашивать, читай.
— М-96 — Базе. Возвращаюсь. Потопил Тирпиц, — матрос прочитал написанное на клочке бумажке и замолчал, с испугом косясь на вице-адмирала.
А тот, честно говоря, сразу и не понял, что услышал. Как-то не сразу сложилась у него картинка с капитан-лейтенантом Маринеско, конечно, талантливым подводником, но при этом откровенно недисциплинированным и сильно выпивающим, и звездой немецкого военно-морского флота линейным кораблем «Тирпиц». Эти два образа просто физически не бились. Немецкий линкор, как докладывала своя и английская разведка, должен был быть в Северном море у берегом Норвегии и охотиться на транспортники союзников. Балтийское море для него просто озеро, ловушка, в котором не было оперативного и стратегического простора. Наконец, как могла подводная лодка серии «Малютка» с двумя торпедами потопить этого гиганта? Сразу же попасть в район одного из артиллерийских погребов? А может Маринеско опять взялся за старое?
— Этот сукин сын опять напился? — Трибуц вытянулся
